Тара Мосс - Хит
Часом раньше в местное отделение полиции Кингз-Кросс поступили две жалобы от соседей по поводу громкой ругани в одной из квартир. Прибывшие на место копы обнаружили, что дело вовсе не в банальной бытовой ссоре. Жительница квартиры, молодая женщина, получила множественные ножевые ранения в грудь. Офицеры сообщили, что к моменту их приезда она уже была мертва.
В это же время в квартире находился молодой мужчина, личность которого на тот момент установить не удалось. По внешним признакам он был невменяем, в руке сжимал окровавленный нож — очевидное орудие убийства. Он даже не пытался бежать. Сейчас молодой человек находился в полицейском участке, и его допрашивали. На его руках были характерные следы от уколов шприца. Все выглядело так, будто женщина стала жертвой грабителя-наркомана. Возможно, она вошла в квартиру и застала его за грабежом, а может, он предпринял неудачную попытку вторжения.
Какая ужасная смерть.
Жертва была одета в голубые джинсы и бледно-голубой топ, который пропитала кровь, еще каких-то шестьдесят минут назад текшая по ее венам. Она была в белых носках, но без обуви, и это давало основания полагать, что в момент нападения она отдыхала дома. Карен заметила кровь на руках жертвы и отметины, похожие на раны, которые та получила при сопротивлении. Ноги и руки убитой были неловко вывернуты наружу, платиновые волосы в беспорядке рассыпались по лицу. С момента смерти тело жертвы остывало на один-два градуса в час, и ее кожа уже покрывалась восковой бледностью, что придавало ей сходство с глянцевым манекеном.
Какая дикость.
Карен, новоиспеченный детектив, уже видела несколько похожих смертей. Такие сцены никак не укрепляли идеалистических представлений о человеческой натуре, с которыми она пришла работать в полицию, к тому же за годы службы она узнала, что большинство тяжких преступлений совершают люди, близко знакомые с жертвами: любовники, родственники, друзья. Вот тебе и кровные узы. Видела она и то, как люди убивают друг друга за побрякушки или мелкую наличность, да даже за пару кроссовок. Или из-за наркотиков.
Эксперты-криминалисты кружили по квартире, словно рабочие пчелы, занимаясь трудоемкой рутиной по сбору микроскопических улик. Фотограф сделал снимки жертвы в разных ракурсах, после чего переключился на другие детали места преступления, освещая комнату вспышками своей камеры.
Карен присела на корточки возле жертвы и вгляделась в ее лицо сквозь слипшиеся от крови пряди светлых волос. Женщина была миловидной. Карен заметила, что на пальцах жертвы нет ни обручального, ни других колец; единственным украшением были сережки с узнаваемым логотипом фирмы «Шанель». Никаких повреждений кожных покровов ни на шее, ни на лице заметно не было, все ранения пришлись на грудную клетку. Убийца не попал в сердце, чем продлил мучения молодой женщины. Кровавые отпечатки рук, оставленные на ножках и крышке кофейного столика, на белых стенах и полу, говорили о смертельной схватке, происходившей в комнате. Стопка журналов была сметена со стола; рамки с фотографиями опрокинуты. Одна из фотографий, с изображением пожилой пары — вероятно, родителей жертвы, — валялась на полу среди осколков стекла. Судя по всему, борьба продолжалась какое-то время, прежде чем ножевые ранения оборвали жизнь женщины.
Ты боролась. Ты пыталась.
Офицер в защитном костюме подошел к трупу, и Карен отступила назад, освобождая ему место. Он надел на руки жертвы коричневые бумажные пакеты и завязал их, подготавливая мертвое тело к транспортировке в морг. Под ногтями жертвы могли остаться кусочки кожи убийцы, необходимые для проведения экспертизы ДНК.
Однажды Карен увидела, как новичок-полицейский по имени Финкер использовал полиэтиленовые пакеты вместо бумажных, в результате чего кожа жертвы пострадала под влагонепроницаемой оболочкой, и по прибытии трупа в морг у него уже были неразличимы даже отпечатки пальцев. Карен была благодарна судьбе за то, что за время стажировки не совершила ни одного подобного ляпа — хотя это и не значило, что ее уже считали своей в команде. Пока еще она оставалась «новенькой». Пусть ей стало плохо при виде первой в ее практике расчлененной жертвы, это считалось в порядке вещей. Хуже было то, что она пропустила большую часть улик, а это было гораздо серьезнее.
— Приди мы минут на пятнадцать раньше, можно было бы его остановить, — прокомментировал кто-то.
Карен оглянулась через плечо и увидела полицейского в форме, который произнес эту реплику. Он стоял рядом с ее наставником, детективом, старшим сержантом Бредли Хантом, и едва ли не дрожал от волнения, отвечая на его вопросы. Она догадалась, что это, вероятно, первое убийство в практике констебля или, по крайней мере, первое ножевое убийство. Карен задалась вопросом, насколько оперативно выехали на место происшествия дежурные копы, которые вполне могли отнестись к звонку соседей как к рутинной и малозначительной жалобе. Возможно, теперь молодой констебль мучился от сознания собственной вины.
Теперь уже слишком поздно.
Теперь уже никто не мог ничего сделать, чтобы вернуть молодую женщину к жизни. В скором времени известят ближайших родственников. Карен надеялась только на то, что не ей придется лгать семье о том, их дочь «не мучилась».
Двадцатитрехлетняя Меган Уоллас была мертва.
ГЛАВА 2
— Я на секунду, детка.
Симон Астон был облачен лишь в длинные пляжные шорты да свою фирменную улыбку. Он усердно работал над загаром, и, благодаря теплой погоде, установившейся этой осенью, его усилия были не напрасны. Он выглядел великолепно и знал об этом, да и нынешняя гостья его летнего прибрежного бунгало, похоже, была с этим согласна. Сейчас она соблазнительно изогнулась на кремовом диване в гостиной, и ее джинсовая мини-юбка смело поползла вверх, приоткрыв загорелые ягодицы. Это была миниатюрная смуглая девушка с полными губами и большими карими глазами, и Симон надеялся более подробно изучить ее анатомию ближе к ночи. Она работала в сфере «промоушен», как сама сказала.
Симон был доволен сегодняшним вечером. Совсем неплохо для четверга.
Он удалился в маленькую кухню и принялся открывать дверцы шкафов одну за другой. Где-то должна быть еще одна бутылка, он был уверен.
А, вот она. Отлично.
Симон вернулся в гостиную, держа за горлышко теплую закупоренную бутылку шампанского «Моёt et Chandon». Мягкий бриз перебирал колокольчики на патио; двери гостиной были широко распахнуты, впуская в комнату благоухающее тепло вечера.
Симон заметил, что его гостья сняла свои ковбойские сапоги и сидела, наматывая темные волосы на палец. Ее загорелые ноги призывно поблескивали во влажном вечернем воздухе. Сейчас он и девушка еще немного выпьют, а потом он поведет ее на пляж Тамарама, и уж там начнут творить чудеса песок и теплая летняя ночь. Это всегда срабатывало.
Да, жизнь хороша.
— Я нашел для нас еще бутылочку, детка, — объявил он. Джессика? Или просто Джесс? Он забыл. — Правда, она теплая, но я все устрою. — Симон достал пустую бутылку из серебряного ведерка и опустил в него свежую, которая с характерным чмокающим звуком опустилась в талый лед. Симон и его гостья уже успели опорожнить одну бутылку шампанского, управившись с ней так, будто это была водопроводная вода.
— Си-и-и-мон… — промурлыкала девушка «из промоушен», потянувшись к нему и закидывая руку на подушку. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Ты уже выбрал спутницу на большую вечеринку или как?
— Нет еще, детка. — Он сладострастно улыбнулся гостье, даря ей надежду на то, что именно она станет его избранницей. Каждая сиднейская «цыпочка» мечтала добиться приглашения на грандиозную вечеринку по случаю тридцатилетия Дэмиана Каванага, которая должна была состояться в следующий уик-энд, и Симон, как лучший друг Дэмиана, считался проводником в этот клуб избранных. Ожидалось, что вечеринка станет самым значимым светским событием для Симон вовсе не собирался тащить туда девчонку «из промоушен», но сейчас ей не следовало об этом знать. Почему бы ей не ублажить его в надежде на исполнение мечты?
— О — о, — протянула она и, восторженно улыбаясь, придвинулась к Симону. Она тряхнула волосами.
Зазвонил его мобильник, и гостья сразу поскучнела. Казалось, телефонный звонок отключил, словно лампочку, ее наигранный шарм. Симон раздраженно достал мобильник из кармана шорт и посмотрел на дисплей. Высветился частный номер.
— Алло, — сказал Симон.
Девушка допила шампанское и нетерпеливым жестом указала на свой пустой бокал.
— Это я.
Я?
— Кто это я? — переспросил Симон, закатывая глаза в угоду Джесс. Она приподнялась и хихикнула, глядя на дисплей его телефона. Симон бросил на девушку красноречивый взгляд, интригующе приподняв бровь.
