Елена Корджева - Рукопись из тайной комнаты. Книга вторая
Алекс не мог не признать, что и сейчас далеко не всем понятно, как и по каким правилам вершится мировая политика. И это при наличии интернета! А тогда? Массовая истерия, не иначе.
– Так получается, что мои предки воевали, рисковали жизнью, чтобы добывать земли и богатства для церкви?
– Для церкви, для императора, ну и – для себя. Ведь удалось же им каким-то образом заполучить целые поместья. Не знаю, как там на самом деле было, но вряд ли они их строили. А впрочем, не знаю. Но у тебя есть шанс узнать.
Алекс, совершенно запутавшийся, вопросительно посмотрел на Соню.
– Я так понимаю, ты же поедешь в Ливонию, – Соня сознательно выделила голосом старинное название – и получишь там своё наследство? Ну ладно, шкатулку ты отдашь фон Шварцу. А остальное-то – твоё. Может, там будут какие-то артефакты и твоего рода.
Совершенно замороченный этим сложным экскурсом в историю, Алекс совсем не думал, поедет он куда-либо или нет, а Соня-то, оказывается, уже приняла решение.
– Ты думаешь, надо ехать? Но ведь ты сама говоришь, что они творили бесчинства. Так ли мне надо к этому возвращаться?
– Ты разве не понимаешь? – Соня опять вперила в него пристальный взгляд. – Конечно, надо! Во-первых, это было давно, больше восьмисот лет назад. Во-вторых, мы же не знаем, чем потом занимались твои предки. Может, они стали вполне порядочными людьми. А в-третьих, меня забавляет идея, что ты вернёшь себе титул.
– Почему?
– Потому что мне интересно, чтобы еврейка Соня Готлиб стала баронессой фон Дистелрой. Пусть хоть так восторжествует историческая справедливость.
И с этими словами Соня, захлопнув книгу, нежно обняла Алекса.
Решение было принято.
5
Ночью Алексу снова снились двери.
Только в этот раз он был рыцарем и шёл сквозь них с трудом, постоянно цепляясь за косяки тяжеленным мечом, который зачем-то был приторочен к поясу.
В конце концов он умудрился то ли споткнуться, то ли вообще наступить на этот меч и полетел кубарем, звеня, гремя и отчаянно ругаясь.
Спасла положение Соня, непонятно как оказавшаяся в этом странном сне. Она отцепила непослушный огромный меч и легко, совсем не напрягаясь, переломила его об колено.
Потом прилегла рядом, но не на пол, а на кровать, непостижимым образом оказавшуюся на месте сплошь разрезанного дверями коридора.
Тёплые мягкие руки обхватили Алекса, оберегая от всевозможных бед и напастей, которые только могли приключиться с рыцарем в этом непонятном запутанном царстве дверей.
И проваливаясь в сладкий, без сновидений сон, он успел подумать: «Хорошо, что здесь Соня».
А Соня тихонько лежала, глядя в темноту, и думала о том, какие ещё сюрпризы принесёт эта новая, неизвестно зачем появившаяся в их жизни линия судьбы.
В том, что это – линия судьбы, она не сомневалась.
Глава одиннадцатая. Ева. Длинные ночи, короткие дни
1
Ральф вырос уже совсем большим.
Почти годовалый кавказец отрастил за зиму густющую лохматую шубу, которой был не страшен никакой мороз. Сейчас, когда мартовское солнце уже припекало вовсю, оставляя во дворе вместо сугробов бурые проплешины, по которым днём струились ручейки, ему, наверное, было даже жарко. Во всяком случае, он далеко вываливал свой розовый язык, с интересом разглядывая, как по ручейку плывут какие-то щепочки и сосновые иголки.
Жизнь на хуторе текла, как и вода в ручейках, своим чередом.
За всю зиму никто не потревожил его обитателей.
Рождество прошло очень весело. Столько народу в этот домик не набивалось уже давно. Приехали все – родители, тётя Линда, двоюродные братья и сестры, уже взрослые, со своими вторыми половинками и детьми. Как и положено, каждый привёз с собой не только подарки, но и угощение. И варёного и печёного нанесли всякого разного и невообразимо много. Но в одном гости оказались единодушны – каждая хозяйка привезла собственную разновидность традиционного перечного печенья – piparkūkas. Коричневые печеньки, большие и маленькие, пришлось насыпать в огромные корзины, предназначавшиеся обычно для яблок, так их было много. Ева тоже не ударила в грязь лицом. Её пряничный домик, созданный из крутого, полного пряностей теста, залитый «снежной» белой глазурью, вызвал положенное количество ахов и комплиментов и украсил собой буфет.
Марис тоже отличился. Гости вовсю потешались над ним, приволокшим из Риги в кандавские леса голландскую ёлочку в горшке. «И не поленился же тащить эдакую махину из Риги, когда за забором – целый лес?!» – так или иначе высказывался каждый гость, переступив порог и увидев это нарядное пушистое чудо, спокойно стоящее в парадном углу большой комнаты.
Ёлочка на эти восклицания никак не реагировала.
Впрочем, Марис – тоже. Его невозмутимости мог бы позавидовать сам Будда. Марис не видел ничего странного в том, чтобы не рубить ни в чем не повинные ёлочки… Уж кому-кому, а ему точно не составило бы труда срубить не то что ёлочку, но и, пожалуй, сосну. Но зачем? Зачем рубить, когда можно купить, а потом – и посадить во дворе пушистую, специально для этого выведенную голландскую красавицу. Он уже и место для этого нашёл. Весной, как снег стает, так и посадит. А пока – пусть себе стоит нарядная, украшенная прозрачными стеклянными ангелами, изо всех сил дующими в длинные трубы.
Бесстрастный Марис спокойно сидел за праздничным столом и с удовольствием уплетал скландраусис – традиционные круглые пирожки с морковкой, непременный атрибут рождественского стола. «Пускай себе посмеются, – думал он, – небось, не догадываются, какое им ещё бревно тащить придётся».
Уж бревно он заготовил – на славу.
Традиционная рождественская потеха корнями уходила в далёкое языческое прошлое. Злые духи так и норовили попасть в дом. И чтобы их напугать, сильные мужчины просто обязаны были протащить по всему двору, от забора до забора, тяжеленное бревно, пугая злых духов и отбивая у них всякую охоту вступать в единоборство.
Так что бревно тихо лежало во дворе, дожидаясь своего часа.
После полуночи, когда Рождество уже наступило, все высыпали во двор. Невозмутимый Марис тут же раздал парням заранее нарезанные верёвки. С хохотом и прибаутками мужчины принялись их распутывать, разматывать и привязывать к дереву, заодно примеряясь, как и куда будут тащить этот нелёгкий оберег.
Тащить бревно – забава чисто мужская. Даже Ральфу позволили принять участие в этом действии, как-никак, тоже – мужчина, хоть и собачий. И пёс стоял наготове с верёвкой в пасти и ждал, когда хозяин даст команду тащить. Единственный, кого с великими трудами удалось отговорить от участия в развлечении, это дедушка Евы – Карлис. Тощенький, но пока бойкий старичок, выпивший к тому же пару рюмок, тоже вознамерился тащить, но совместными усилиями его всё же убедили принять не физическое, а интеллектуальное участие. Кто-то из мужчин поручил дедушке показывать дорогу, и теперь он суетливо переступал с ноги на ногу, ожидая, когда уже можно будет начать командовать.
Женщины, как и положено, всячески подбадривали копошащихся над бревном мужчин.
Наконец, привязав последнюю верёвку, с криком «Взяли!» парни рванули промерзшую махину, начиная свой путь по двору. Дедушка Карлис засеменил впереди, отдавая команды старческим фальцетом, а парни дружно потащили бревно, ревниво поглядывая друг на друга.
Кто-то из женщин запел задорную песенку, подбадривая мужчин, и она полетела к звёздному небу вместе с хохотом, криками и скрипом снега под тяжёлым бревном.
Наконец компания обошла вокруг двора полный круг. Никакие злые духи теперь не рискнули бы проникнуть в столь хорошо защищённый дом.
Взмокшие от пота, но довольные собой мужчины, побросав верёвки, потянулись к дому, не забыв потрепать по холке полноправного участника обряда Ральфа. Пёс, вместе со всеми старательно тянувший бревно, принимал эти знаки внимания как должное, радуясь командному духу, захватившему всех.
Проводив в дом замыкавшего шествие Мариса и оставшись один во дворе, Ральф ещё раз обнюхал бревно, хранящее теперь столько интересных запахов, и отправился по своему обычному маршруту – по периметру двора.
Бревно бревном, духи духами, а свою работу сторожа он не забывал.
Уставшие мужчины продержались недолго.
Вскоре уже весь хутор спал.
Старшему поколению уступили кровати, а молодёжь, расстелив предусмотрительно привезённые с собой одеяла, улеглась прямо на полу хорошо натопленного домика, где ароматы выпечки и piparkūkas смешивались с запахом хвои от стоящей в углу ёлочки.
И стеклянные ангелы молча трубили в длинные белые трубы.
2
Впрочем, рождественские каникулы были посвящены не только Рождеству.
Это стало понятно сразу после пробуждения. И хозяева дома, и гости потянулись за подарками.
По традиции каждый гость заранее озаботился носком. Самые разные, красные, зелёные, синие и белые, шитые из войлока или вязаные, носки подвесили к специально прилаженной Марисом доске неподалёку от ёлочки. Каждый носок заботливо снабдили ярлычком с именем владельца, чтобы Деду Морозу было проще разобраться с подарками.
