Питер Джеймс - Убийственно красиво
А если под рукой нет ничего этакого, то почему бы тогда не куснуть саму полицию? Мало что так будоражит публику, как пространные рассуждения о нерадивости полиции, где еще не перевелись расисты и грубияны. Впрочем, в последнее время особой популярностью у «акул пера» пользовались рискованные погони — тем более если британские граждане получали ранения, а то и гибли по неосторожности полицейских.
Как, например, вчера, когда во время преследования двух подозреваемых, удиравших от полиции на угнанной машине, оба беглеца рухнули с моста в реку и утонули[6].
Собственно, именно поэтому Грейс сейчас и стоял в конференц-зале за почти пустым столом, напротив которого далеко не всем присутствующим хватило стульев. За спиной суперинтендента красовалась большая роскошная грифельная доска с пятью резными полицейскими значками на синем фоне — под каждым из них был проставлен электронный адрес: www.crimestoppers.co.uk.
По его прикидкам, здесь толклось около сорока журналюг: газетчики, радио- и телерепортеры, фотографы, операторы и звукорежиссеры. В основном — знакомые все лица, за исключением нескольких новичков из местной прессы, в надежде на неожиданную удачу шакаливших на крупные издательские концерны. А еще — кучка ветеранов: старых, усталых и настолько утомленных всей этой возней, что им только бы свалить отсюда да рвануть в ближайший паб.
Рядом с Грейсом стояли замначальника уголовной полиции Элисон Воспер — женщина лет сорока пяти с привлекательным, хотя и слишком жестким лицом, что еще больше подчеркивал ежик светлых волос, — и его непосредственный шеф, старший детектив-суперинтендент Гэри Уэстон. Элисон присутствовала на конференции скорее ради показухи, чем по делу, ибо в данный момент замещала главу управления Джима Боуэна.
Уэстон, тридцатидевятилетний уроженец Манчестера, отличался спокойным, благодушным нравом и вдобавок обладал редкостным обаянием. С Грейсом они подружились еще в ту пору, когда вместе патрулировали улицы, и по сей день сохраняли теплые отношения. Несмотря на то, что Уэстон был ровесником Грейса, он довольно рано начал интересоваться политикой, всячески старался приобрести влиятельных друзей, твердо намереваясь дослужиться до главного констебля. Рой, испытывавший к нему уважение, но никак не зависть, охотно допускал, что со своими способностями и связями Гэри вполне может добиться назначения в Лондон.
Будучи ловким политиком, Гэри Уэстон скромно помалкивал, предоставив отдуваться Грейсу и с любопытством наблюдая, сможет ли детектив-суперинтендент завязнуть в дерьме еще глубже.
— Детектив-суперинтендент Грейс, — обратилась к Рою напористая молодая репортерша, незнакомая никому из присутствовавших полицейских. — Насколько я понимаю, в автомобильной аварии в Ньюхейвене пострадала женщина. А затем в аварии на брайтонской прибрежной автостраде был ранен пожилой джентльмен, а несколько минут спустя сброшен с мотоцикла офицер полиции. Не могли бы вы объяснить, по какой причине позволили продолжать преследование?
— Авария в Ньюхейвене произошла еще до того, как полиция прибыла на место, — тщательно подбирая слова, начал Грейс. — Сразу же после нее преступники угнали «лендровер», а затем в туннеле врезались в «тойоту», управляемую упомянутым вами пожилым джентльменом, и отобрали у него машину. Мы знали, что по крайней мере один из преследуемых вооружен и опасен и что жизнь ни в чем не повинного гражданина зависит от того, сможем ли мы их задержать. С моей точки зрения, упустить этих двоих было бы весьма опасно для общества, поэтому я принял решение продолжать погоню.
— Даже несмотря на то, что это могло привести к их гибели? — не унималась репортерша. — Что в итоге и случилось!
Ее тон взбесил Грейса, и он с трудом подавил сильное желание отбрить эту нахалку. Сказать, что погибшие были настоящими чудовищами, и то, что они утонули в грязной реке, — заслуженное возмездие за всех, кого они обманули и погубили. А то, чего доброго, благодаря какому-нибудь не в меру милосердному либеральному судье могли отделаться несколькими годами тюремной отсидки! Однако с этим сборищем хищников следовало держать ухо востро, чтобы не дать им ни малейшего шанса превратить все это в очередную сенсацию.
— Причина их смерти будет установлена в обычном порядке в ходе дальнейшего расследования, — сказал он куда спокойнее, чем хотелось бы.
Его слова вызвали взрыв негодования, и отовсюду градом посыпались новые вопросы. Однако Грейс, взглянув на часы и с удовольствием убедившись, что минутная стрелка подошла к двенадцати, держался твердо.
— Простите, но на сегодня у нас время вышло, — решительно заявил он.
Вернувшись в свой маленький кабинет в Суссекс-Хаус, как именовалось главное управление уголовной полиции, располагавшееся в большом, недавно отремонтированном двухэтажном здании в стиле арт-деко, что было построено в 50-х для инфекционной клиники, Грейс уселся во вращающееся кресло. Поскольку чуть ли не всю мебель только недавно завезли и едва успели распаковать, он чувствовал себя здесь не в своей тарелке.
Рой немного поерзал в кресле, возясь с рычажками, чтобы подстроить его под себя, но получилось не бог весть что. Куда больше Грейс любил свой старый кабинет в брайтонском управлении. Комната была не в пример больше, а мебель хоть и обшарпанной, но удобной. К тому же здание располагалось в центре города, и там вечно царили шум и деловая суета. Новые же «апартаменты» находились на границе городской промзоны и казались ему бездушными. Чуть ли не мили бесконечных коридоров со свежевыкрашенными стенами, застеленных толстыми ковровыми дорожками, десятки забитых новенькой мебелью кабинетов, гнетущая тишина… и ни намека на столовую! Разжиться стаканчиком кофе можно было, лишь заварив его самому, либо купив в автомате. Негде раздобыть даже сандвич: для этого надо тащиться через дорогу к гипермаркету «ASDA». Сколько жертв во славу современного дизайна!
Полюбовавшись своей любимой коллекцией из трех десятков старинных зажигалок, разложенных на полке между столом и подоконником, Грейс с грустью подумал, что в последнее время он так занят, что не удается урвать и пары часов для давнего хобби: бродить по барахолкам в поисках чего-нибудь интересного. Некогда это увлечение разделяла с Роем и его жена Сэнди.
На стене у него за спиной висели большие круглые деревянные часы, запечатленные в художественном фильме «Полицейская работа» и купленные Сэнди на аукционе к двадцатишестилетию Грейса в их счастливые времена.
Чуть ниже, под стеклянным колпаком, покоилось чучело коричневой форели весом в семь фунтов шесть унций: его Рой прикупил в лавке старьевщика на Портобелло-роуд. Он поместил его под часами не случайно, — это позволяло, поучая новичков, наглядно иллюстрировать старую поговорку: мол, без труда не выловишь рыбку из пруда.
Остальную часть комнаты занимали телевизор, видеоплеер, круглый стол, четыре стула, растрепанные стопки бумаг, кожаная дорожная сумка с набором всего необходимого для осмотра места преступления и куча компьютерных дискет, доставшихся ему после повышения от предшественника.
На каждой — подробности нераскрытого убийства. Куда компактнее, чем коробок двадцать с пухлыми папками, а то и больше, которые в противном случае громоздились бы на полу, вываливались из шкафов или покрывались плесенью в сыром гараже того участка, на территории которого было совершено убийство. В папках были снимки с места преступления, отчеты экспертов, улики в пластиковых пакетиках, показания свидетелей, стенограммы с заседаний суда, рассортированные и аккуратно перевязанные цветными ленточками. В новые обязанности Грейса входило заново изучать нераскрытые убийства, совершенные на территории графства, связываться с полицейским участком, занимавшимся тем или иным расследованием. Возможно, за прошедшие годы произошли какие-либо изменения, в результате которых дело можно было бы открыть заново.
Содержимое большинства папок Рой знал наизусть благодаря почти фотографической памяти, помогавшей ему сдавать экзамены и в школе, и в полицейском колледже. Для него там были не просто отнятые человеческие жизни — и убийцы, до сих пор гуляющие на свободе! Каждое нераскрытое дело задевало Грейса за живое: ведь семья убитого не могла смириться с потерей и похоронить прошлое, ибо тайна так и осталась нераскрытой и правосудие не восторжествовало. И он знал, что, копаясь в «висяках» тридцатилетней давности, он, возможно, дает этим людям последнюю надежду.
Правда, более-менее заметных успехов ему пока что удалось добиться только в деле Томми Литла — старейшим «висяком» Грейса. Двадцать семь лет назад пасмурным февральским днем одиннадцатилетний Томми вышел из школы и отправился домой. С тех пор его никто не видел. Единственной зацепкой на тот момент был старый микроавтобус «моррис», замеченный свидетелем, у которого хватило ума записать номер. Однако никакой связи между исчезновением мальчика и владельцем «морриса», чокнутого холостяка, уже имевшего неприятности с полицией за приставание к малолетним, не было установлено. И вот теперь, всего два месяца назад, по чистому совпадению микроавтобус снова возник в поле зрения Грейса, когда его нынешний владелец, коллекционер автомобильной старины, был остановлен за вождение в нетрезвом виде.
