Джеффри Линдсей - Двойник Декстера

— Кто его нашел? — поинтересовалась она, не отрываясь от стекла «форда».

Один из патрульных, коренастый афроамериканец с усами Фу Манчу[4], кашлянул и шагнул вперед.

— Я.

Дебора посмотрела на него.

— Кокрейн, если не ошибаюсь?

Он кивнул:

— Да.

— Рассказывайте.

— Я был на дежурстве, — начал Кокрейн, — и заметил данное транспортное средство на его теперешнем месте нахождения, на обочине шоссе 1-95, видимо, брошенное. Опознав его как патрульное транспортное средство, я припарковался рядом, проверил номер и получил подтверждение, что это действительно транспортное средство, записанное за детективом Мартином Клейном. Я покинул салон и подошел к транспортному средству… — Кокрейн на мгновение замолчал, явно смущенный тем, как часто он вворачивал выражение «транспортное средство». Потом кашлянул и продолжил: — Подойдя на достаточное расстояние, чтобы установить зрительное наблюдение, я заглянул в салон транспортного средства детектива Клейна и… э…

Кокрейн замолчал, словно засомневался, какое слово употребить в своем рапорте, однако стоявший рядом коп фыркнул и подсказал:

— …и его скрючило. Весь обед к черту.

Кокрейн сердито взглянул на коллегу, и, возможно, последовал бы обмен резкостями, если бы Дебора не призвала обоих к порядку.

— И все? — спросила она. — Вы заглянули внутрь, блеванули и вызвали подмогу?

— Пришел, увидел, блеванул, — негромко произнес рядом со мной Вине Мацуока, но, к счастью для его здоровья, Дебора не услышала.

— Да, — подтвердил Кокрейн.

— Больше ничего вы не видели? — продолжила Деб. — Никакого подозрительного транспортного средства поблизости? Ничего такого?

Кокрейн хлопнул глазами, явно борясь с желанием дать тумака приятелю.

— Посмотрите, что творится, — сказал он с ноткой раздражения. — Какое может быть подозрительное транспортное средство в час пик?

— Если мне приходится об этом напоминать, — заметила Деб, — то, наверное, вам лучше следить за чистотой газонов, а не работать полицейским.

Вине тихонько сказал: «Бум», — и стоявший рядом с Кокрейном патрульный издал сдавленный звук, точно пытался сдержать смех.

Но Кокрейн почему-то не счел это таким уж забавным и снова кашлянул.

— Слушайте, — сказал он. — Мимо едет десять тысяч машин, и все притормаживают, чтобы посмотреть. Вдобавок идет дождь, и ничего не видно. Скажите мне, что искать, и я начну, договорились?

Деб уставилась на него без всякого выражения.

— Уже слишком поздно, — ответила она, отвернулась и снова посмотрела на бесформенное пятно в салоне «форда», а потом позвала через плечо: — Декстер!

Наверное, надо было предвидеть, что так и случится. Сестра считает, будто я способен каким-то мистическим образом постичь произошедшее на месте преступления. Она уверена: я мгновенно узнаю все про чокнутого маньяка, с которым мы столкнулись, стоит только быстренько взглянуть на его работу. Поскольку я сам — чокнутый маньяк. Каждый раз, когда Дебора сталкивается с очередным чудовищным убийством, она надеется, что я сразу назову имя, адрес и номер страховки преступника. Частенько я оправдывал ее ожидания, прислушиваясь к негромкому голосу Темного Пассажира, а также благодаря хорошему владению своим ремеслом. Но на сей раз ничего сказать не мог.

Я неохотно пошлепал по лужам и встал рядом с Деборой. Ненавижу разочаровывать сестру, но мне действительно нечем было ее порадовать. Мы столкнулись с жутким, жестоким и неприятным убийством, и даже Темный Пассажир неодобрительно поджал мягкие губы.

— Что скажешь? — спросила Дебора, понизив голос и таким образом поощряя меня к откровенности.

— Ну… тот, кто это сделал, — несомненно, псих.

Она посмотрела на меня, ожидая большего, а когда

стало ясно, что продолжения не будет, покачала головой:

— Ну ни хрена себе! Ты сам до этого додумался?

— Да, — ответил я, страшно раздосадованный. — И заметь, после одного-единственного взгляда через стекло под дождем. Перестань, Деб, мы еще даже не уверены, Клейн ли это.

Дебора посмотрела в салон.

— Это он.

Я стер со лба небольшой приток Миссисипи и тоже заглянул внутрь. Я не поручился бы, что лежавшая внутри груда некогда была человеком, но моя сестра, кажется, не сомневалась: это бесформенное месиво — детектив Клейн. Я пожал плечами, и, разумеется, за шиворот мне опять полилась вода.

— Откуда ты знаешь?

Она указала на одну из оконечностей месива.

— Лысина, — сказала Деб. — Лысина Марта.

Я снова посмотрел в салон. Труп лежал поперек сиденья, как остывший пудинг, аккуратно уложенный и совершенно нетронутый, без наружных повреждений. Кожа нигде не лопнула, крови я не видел, но тем не менее в теле Клейна не осталось ни единой целой косточки. Верхушка черепа, возможно, оказалась единственным местом, по которому не нанесли удара — видимо, чтобы жизнь жертвы не оборвалась слишком быстро. Ярко-розовая плешь с бахромой сальных волос действительно напоминала лысину Клейна. Не стал бы утверждать под присягой, что это Марти, но я ведь и не настоящий детектив в отличие от Деборы.

— Это ваши женские штучки? — спросил я — признаться, только потому, что промок, проголодался и был зол. — Ты умеешь идентифицировать людей по волосам?

Сестра посмотрела на меня, и на одно пугающее мгновение я решил, что зашел слишком далеко и сейчас она с привычной жестокостью врежет мне по бицепсу. Но вместо атаки Дебора окинула взглядом остальных экспертов, указала на машину и велела:

— Открывайте.

Я стоял под дождем и наблюдал за ними. Все содрогнулись, когда дверца открылась. Внутри лежал мертвый коп, один из нас, его жестоко забили молотком, и присутствующие восприняли это как личное оскорбление. А самое неприятное — мы не сомневались, что случившееся повторится с кем-нибудь еще. Однажды, совсем скоро, очередное чудовищное избиение выхватит из нашей маленькой компании еще одного, и мы не узнаем, кого и когда, пока преступление не совершится…

Луна была ущербной, и для Декстера наступило смутное время. Ужас охватил всех копов Майами; Декстер стоял под дождем, и, несмотря на жуткую тревогу, в голове у него крутилась лишь одна темная мысль: «Я опоздал к ужину».

Глава 4

Я закончил только в половине одиннадцатого и чувствовал себя так, словно провел последние четыре часа под водой. И все же мне не хотелось отправляться домой, не вычеркнув несколько имен из списка. Поэтому я осторожненько наведался по двум самым дальним адресам, которые пришлись более или менее по пути. Первая машина стояла прямо перед домом, и багажник у нее оказался без единого пятнышка, поэтому я спокойно прокатил мимо.

Вторую машину загнали под навес, в тень, и я не мог разглядеть багажник. Притормозив и заехав на дорожку, я сделал вид, будто заблудился, и начал разворачиваться. На багажнике «хонды» действительно что-то было, но тут мои фары осветили машину, и невероятно толстый кот немедленно удрал в темноту. Я развернулся и поехал обратно.

В половине двенадцатого я припарковался перед домом. Над входной дверью горел фонарь. Я вылез из машины и встал за пределами маленького пятна света, который он отбрасывал. Дождь наконец прекратился, но на небе еще висели низкие темные облака, и я вспомнил ту ночь, почти две недели назад, ночь, когда меня застукали. Во мне проснулось эхо тревоги. Я посмотрел на облака, но они, казалось, не испытывали страха. «Ты промок, — хихикали они, — и стоишь здесь как дурак, и все тело у тебя в мурашках».

Решив, что они правы, я запер машину и вошел в дом.

Там царила относительная тишина, поскольку следующий день был будним. Коди и Эстор спали, по телевизору тихонько шли вечерние новости. Рита дремала на кушетке с Лили-Энн на коленях. Она не проснулась, когда я вошел, но Лили-Энн устремила на меня яркие, широко раскрытые глаза.

— Па, — произнесла она. — Па-па-па.

Она немедленно меня узнала, моя умница. Посмотрев на ее счастливое личико, я почувствовал, как несколько туч в душе растаяло.

— Крошка Лили, — сказал я с подобающей случаю серьезностью, и она засмеялась.

— О! — Рита вздрогнула, проснулась и захлопала глазами. — Декстер… ты дома? В смысле… ты так поздно. Опять.

— Прости, — сказал я. — Работа.

Рита долго смотрела на меня, моргая, а потом покачала головой.

— Ты весь промок, — заметила она.

— Шел дождь.

Она снова похлопала глазами.

— Дождь прекратился час назад.

Я не понял, почему это так важно, но голова у меня набита вежливыми банальностями, поэтому я ответил:

— Ну видишь, вот и доказательство.

Рита снова посмотрела задумчиво, и мне стало слегка неловко. Но наконец она вздохнула и покачала головой.