Павел Астахов - Продюсер
Фрост проглотил обиду, но решил завести собаку, назвать ее Иосифом и расстрелять на даче из именного пистолета «ТТ», подаренного бывшим Президентом за лихо проведенную предвыборную кампанию под лозунгом «Голосуй — не проиграешь!». В итоге Корней Львович приобрел единственного преданного друга — малявку Иоську, которого решил звать искаженно «Изька» или «Изя», чтобы избавиться от навязчивого образа Шлица и забыть про свой жестокий план расправы над несчастным «двойником продюсера».
Все это припомнилось Корнею именно сейчас, потому что пришло время торжествовать победу над проклятым соперником. Поистине мудры и правы китайцы, когда советуют терпеть и ждать. Ждать, пока мимо пронесут труп твоего соперника. Вот и приблизилась скорбная процессия. Он кашлянул и ответил измученному ожиданием и страхом «бессарабской расправы» Мите Фадееву:
— Ну что ж. Ладно, приезжай ко мне через два часа в Останкино. Там и поговорим.
— Спасибо! Спасибо, Корней Львович! Век не забуду. Я правда все буду делать…
Фрост поморщился: «Ага, это вы все так сладко поете вначале. А как забуреете, насытитесь — и готовы за спиной меня же и продать. Суки продажные!» А вслух добавил:
— И вот еще что… Дима, захвати-ка все документы твоего бывшего хозяина, пока с ними чего не произошло. Ведь мы же компаньоны с ним были. Негоже, если наше общее дело вдруг пострадает. Неправильно это будет как-то. Понял?
— Все понял. Я все привезу. Все документы в порядке, у меня. Спасибо. Я буду!
Вдова
Квартиру Шлица-Медянской было не узнать. Роскошные интерьеры были прикрыты черной вуалью. Кто-то невидимый и неизвестный — на самом деле подруги Виктории — укутал шкафы, зеркала, диваны, оконные проемы многими метрами этой легкой, как паутина, ткани. Сама Виктория пыталась, насколько это было возможно, отвлечься. Думать о делах, а тем более о скорбных обязанностях вдовы не хотелось, и поэтому все похоронные хлопоты она поручила трем своим еще институтским подругам и теперь лишь ждала положенные дни до похорон и поминок. Она курила. Незанятой рукой перебирала телеканалы на пульте дистанционного управления.
По всем каналам без исключения, как нарочно, первой новостью сообщали о гибели мужа. Даже канал деловых новостей РБК-ТВ и тот откликнулся сюжетом о достижениях Иосифа Шлица в отечественном шоу-бизнесе за последнее десятилетие. Ее мужу удалось создать как минимум три-четыре десятка звезд первой величины, параллельно с реализацией глобальных проектов типа «Медиасити», «Песенной волны» и, конечно же, «Звездного конвейера». Последний проект был особенно отмечен тем, что с него два раза в год сходили свежевыпеченные певцы и певички, которые сразу же отправлялись в туры и так называемые «чесы». Не зря же в течение трех месяцев вся страна была вынуждена следить за их жизнью в телевизионном аквариуме под маркой «реалити-шоу».
Естественно, страна была отлично подготовлена к приему любимых героев затянувшихся телесериалов из бытовой жизни малолетних оболтусов, готовящихся покорять эстрадные подмостки. Конвейер работал бесперебойно и выдавал поколению Next новых и новых кумиров. После перечисления всех проектов диктор вдруг сделал печальное лицо и произнес:
— Мы от души выражаем соболезнование вдове погибшего Иосифа Шлица, Валентине Мединской…
— Вот же придурки! — выругалась Виктория и уже хотела было переключить канал, забывший уточнить имя и фамилию законной супруги продюсера, как вдруг услышала продолжение:
— …не будем забывать, что на ее плечи помимо тяжкого горя легла и ответственность за незаконченные проекты и распределение наследственных миллиардов…
— Какие еще… — возмутилась Виктория и попыталась вступить с ним в полемику, но тут же услышала своеобразный ответ:
— По подсчетам наших экспертов, состояние погибшего Иосифа Шлица оценивается примерно в пять с половиной миллиардов долларов.
— Да вы что!!! Охренели совсем, козлы!!! — Медянская рванула телефонную трубку, но так и замерла с нею, не набрав никакого номера. Диктор продолжал открывать ей глаза на размеры бизнеса ушедшего от нее мужа:
— Это, конечно же, прежде всего вложения в строительство телевизионного комплекса «Медиасити». Пакет акций радиостанции «Радио Роман» и телеканала «Теле-муз-зон». Но не стоит забывать и про авторские права на произведения, созданные по заказу Шлица, а также сами музыкальные проекты. В стране хорошо известны восходящая звезда «Айя Кисс» и проект «Клим Чук» с Федором Климчуком. Даже по самым пессимистичным прогнозам, их доход составляет около двух миллионов евро ежегодно.
— Откуда они?.. — Медянская уронила пепел сигареты на персидский ковер и даже не шелохнулась, пораженная расторопностью журналистов, которые, казалось, порылись у нее во всех шкафах и тумбочках, разобрав по молекулам бизнес и жизнь ее супруга.
— Еще раз выражаем глубокие соболезнования о безвременной утрате семье Иосифа Шлица.
— Спасибо! Утешили, гады! — зло и тоскливо отозвалась Виктория по другую сторону экрана.
— А мы продолжаем наш выпуск сообщениями с Московской валютной биржи. Курс доллара…
Медянская не глядя ткнула красную кнопку пульта, и экран погас. Виктория задумчиво крутила погасшую сигарету и встревоженно думала о только что услышанном.
Естественно, она не знала точных масштабов бизнеса Иосифа, хотя и предполагала, что станет весьма обеспеченной вдовушкой, но услышанные цифры смутили ее окончательно. «Миллиарды! — крутилось у нее в воспаленном мозгу. Она не могла никак понять, как же теперь поступить с этим безумным богатством. — Позвонить Мите?»
Позвонить Фадееву следовало тем более, что пора было поинтересоваться, когда же он привезет обещанные деньги, ведь девчонки-подружки, не спрашивая с нее никакой платы, за свой счет обеспечили похороны и даже сами выбрали гроб и венки. А Ленка Федорова, жена известного ресторатора, договорилась с мужем о прощальном банкете.
Виктория задумалась. Одних приглашенных набиралось больше ста человек. А остальные наверняка придут на халяву. Иосиф славился тем, что кормил и поил всю тусовку. Стоило ему зайти в какой-нибудь ресторан на деловой обед, и вскоре за его столом гулял весь ресторан набежавших с разных концов города знакомых и незнакомых тружеников сцены и микрофона. Во главе стола, как правило, восседал Киря Фарфоров с неизменной свитой молоденьких мальчиков. Где-то в середине вкрадчиво шептался Леня Булавкин, придворный модельер, рассказывая очередному гостю последние новости из жизни властей предержащих, которых он обшивал и обштопывал одновременно. На другом конце юморист Вова Голубь рассказывал давно надоевший анекдот, над которым вся тусовка неизменно хохотала, обнажая подспудно новые протезы и отбеленные, исправленные, вставленные, украшенные зубы.
Лишь один человек не смеялся. Иосиф Шлиц лишь делал вид, что ему весело и он поддерживает всю эту блеющую за столом, а иногда и блюющую под ним эстрадную братию. На самом деле он грустил, его душа рвалась в далекие края, он хотел бороздить океаны, писать красивую, как свободные островитянки, волнующую, как робкий рассвет, и веселую, как весенние ручьи, музыку и дарить ее людям. А суждено было «разруливать», «тереть» и «перетирать», а также «разводить» и «разбирать» абсолютно приземленные дела. Вся его жизнь, вместо законов природы, когда-то неуловимо подчинилась законам бизнеса, а точнее, приказам безжалостного командира по имени «Деньги» — командира, что не спит, не ест, всегда начеку и отдает четкие, жестокие команды. Он будет с тобой до тех пор, пока выполняешь его команды, и либо ты ему подчиняешься, либо моментально исключаешься из многочисленных алчных рядов, рвущихся по его команде в самые опасные операции.
Виктория часто замечала тоску Иосифа и хорошо понимала, что он постепенно становится заложником своего положения, бизнеса, денег и всего окружения. Она не могла ему помочь, сколько ни старалась. И теперь ей предстояло заниматься именно тем, что и погубило ее мужа: разбираться с капиталами, проектами, наследством.
Виктория вздохнула. Помочь мог бы Фадеев, но телефон Мити почему-то молчал — уже вторые сутки после разговора вечером в день убийства. Тишина угнетала, тем более что Иосиф сделал из Медянской настоящую повелительницу, вокруг которой двадцать четыре часа в сутки кружился водоворот шутов и клоунов. К своему статусу Хозяйки Медной Горы она добавила и Королеву Шоу-Бизнеса. Она и была Королевой, ибо могла и повелевать, и приказывать. Но едва продюсер Шлиц, плативший всегда и за всех, ушел, разбежались и придворные.
Панихида
— С Новодевичьим не получилось, Викуля, прости.
— Да уж. Юрий Михайлович отказал. Припомнил какой-то недострой на Пресне.
