Питер Альбано - Поиск седьмого авианосца
Грохот повторялся снова и снова в ритме размеренной барабанной дроби, взмокшие от пота комендоры продолжали вести огонь: каждые три секунды орудие изрыгало пламя и клуб едкого бурого дыма. Все это действовало на Брента как двойной мартини, как нагота прекрасной женщины. Пересохло во рту, по спине поползли мурашки, заколотилось сердце. Упоение риском и близостью смерти, которое он испытывал в бою, было сродни сексуальному возбуждению и любовной близости. Дрожащими руками он поднес к глазам бинокль, вглядываясь в покрытое бурыми оспинами разрывов небо. Отчаянный Таку Исикава — прославленный ас прошлой войны — уже успел сбить головной DC—6. Как всегда, комендоры уже не разбирали, в кого бьют их орудия, а заботились только о точности. Истребители Мацухары и единственного его ведомого, задрав носы, по предельно крутой кривой стремились набрать высоту. Сверху, подобно пущенным чьей-то невидимой рукой копьям, к ним неслись две пары «Мессершмиттов» — один был расписан в шахматную клетку, второй выкрашен в кроваво-красный цвет, а два других — угольно-черные. Слоеный пирог, мелькнуло в голове Брента, — смертельная штука.
Исикава промчался мимо кружащихся в воздухе обломков уничтоженного им самолета, и в ту минуту, когда он начал выходить из пике, его ведомые открыли огонь по двум уцелевшим бомбардировщикам. Однако оба промахнулись, и «Дугласы», не обращая внимания на снаряды корабельной артиллерии, неуклонно ввинчивались в воздух, заходя на цель. Брент в ужасе смотрел, как трассы очередей «Мессершмиттов» понеслись к замедлившим ход машинам Йосано и Танизаки.
— Нет! Нет! Нет!
— Нет! Нет! Нет! Продолжать пикирование! — закричал Таку, заметив, что его ведомые как бы осадили свои истребители и разошлись в разные стороны для разворота.
Он понимал, что превосходство «Зеро» в наборе высоты сейчас ничего не даст им. «Сто девятые», мчась со скоростью четырехсот узлов, разделились: полковник Фрисснер и Кеннет Розенкранц ринулись на Акико Йосано, а пара черных истребителей погналась за Юнихиро Танизаки. Для Йосано вскоре все было кончено: клетчатый красно-белый Me-109 дал очередь из своей 20-миллиметровой пушки и двух 13-миллиметровых пулеметов, и японский летчик, попытавшийся использовать маневренность своей машины, которая весила почти на тонну меньше Me-109, и резко дернувший ее вверх, налетел прямо на шквал огня. Фрисснер безошибочно разгадал его намерение и предупредил его залпом всего бортового оружия.
Таку застонал, увидев, как закрутились в воздушном потоке куски левого крыла и капота «Мицубиси». Искалеченную машину стало сносить ветром и кренить направо, потом она едва не перевернулась через крыло, словно за штурвалом сидел пьяный. «Мессершмитты» настигали ее. Еще одна попытка сделать «бочку» и Йосано вдруг перевел задымивший истребитель в горизонтальный полет. Он был то ли ранен, то ли обезумел от страха, то ли впал в оцепенение. В любом случае участь его была предрешена.
— Нет! Нет! В такой свалке нельзя лететь по прямой! — закричал Исикава.
Фрисснер, точно выйдя на цель, с каких-нибудь тридцати метров ударил по «Зеро». 20-миллиметровый снаряд попал Йосано в спину и разорвался в его теле, выбросив ребра, клочья легкого и сердца на разбитую приборную доску. Он умер мгновенно. Клюнув носом, истребитель вспыхнул как факел и, оставляя за собой шлейф черного дыма, круто пошел вниз, в море.
Крича, бранясь, стуча по приборной доске затянутым в перчатку кулаком, Таку устремился на выручку Танизаки. Взлетевшая с авианосца пара все еще была далеко внизу.
— Пикируй, пикируй, Юнихиро! — кричал он в микрофон.
Однако молодой летчик пошел на разворот с набором высоты влево, что было невозможно для черного «Мессершмитта», потом сделал «полубочку», потом «иммельман» и, оказавшись со своими преследователями в одной плоскости, кинулся в лобовую атаку. Но опытная, отлично слетанная пара Ме-109 мгновенно разошлась, заставив японца выбирать противника. Когда он ринулся на правого, поливая его свинцом, — левый развернулся, зашел «Мицубиси» в хвост и открыл огонь. Трассирующие пули разнесли остекление кабины, оставили десяток пробоин в фюзеляже, повредили руль высоты. Из бензобака вырвалось похожее на хвост кометы пламя.
— Прыгай! Прыгай — крикнул Таку.
От объятого огнем «Зеро» отделилась коричневая фигурка. Раскрылся парашют.
— Слава Богу! — выдохнул Таку.
Он бросил быстрый взгляд вниз, где два «Зеро» вели огонь по двойке Фрисснера и Розенкранца. Головную машину Мацухары Таку узнал по красному обтекателю и зеленому капоту. Далеко позади черные «Мессершмитты» вились вокруг качавшегося на стропах Танизаки, как почуявшие добычу акулы. Они дали очередь не по человеку, а по куполу его парашюта, и летчик, окутанный им, как саваном, упал в воду у полуострова Урага.
— Сволочи! Сволочи! — закричал Исикава.
Но вражеские пилоты, занятые расправой с беспомощным парашютистом, дали Таку возможность догнать два бомбардировщика, находившиеся в трехстах метрах ниже. Взяв ручку на себя, он перевернулся и оказался под самым носом «Дугласа», дождался, пока тот грузно вплывет во все три окружности прицела, и нажал на гашетку.
Истребитель затрясся, всаживая серию снарядов и бронебойных пуль в брюхо «Дугласа», отчего алюминий обшивки стал слезать и отваливаться кусками, словно обветшавшая штукатурка. «Зеро» всадил еще серию в правую моторную группу и в основание крыла, где корпус самолета наименее прочен. «Дуглас» с полуоторванным крылом начал грузно и как бы нехотя заваливаться на левый бок, словно подраненная птица, пытающаяся уйти от преследователей. Болтающееся крыло ходило вверх-вниз, вываливая наружу все потроха — клубки разноцветных проводов, гидравлические трубки, из которых хлестала красная жидкость, и бензопровод, откуда выливались пенистые белые потоки горючего.
Стрелка указателя скорости замерла на нуле, «Мицубиси» пронзительным воем мотора выражал свой протест — и Таку, который больше не мог удерживать его в таком положении, наконец позволил истребителю свалиться вправо и вниз. Взяв ручку на себя и дав левую педаль, он ушел в неглубокое пике, поглядывая через плечо на свою жертву. «Дуглас» тоже перевернулся и круто пошел вниз. Метров за двести от поверхности воды правое крыло наконец оторвалось и полетело следом, переворачиваясь и кружа в воздухе, как подхваченный ураганом листок.
У Исикавы не было времени торжествовать: метрах в пятистах за кормой появилась пара черных «Мессершмиттов», сообщивших о своем приближении трассирующими очередями. Исикава пожертвовал высотой ради скорости: он знал свою машину лучше, чем создавший ее конструктор Дзиро Хорикоси, лучше, чем сам Мицубиси. Он медленно взял ручку на себя, сделав «свечку»: «пусть „Мессершмитты“ думают, что он намерен повторить маневр, погубивший обоих его ведомых. Уловка удалась. „Сто девятые“ разошлись и, поливая его свинцом, налетели с обеих сторон с явным намерением живым не выпустить.
Но Таку был готов встретить их. Когда отбойный молоток пулеметных очередей прошелся по левой плоскости, скручивая и отрывая куски алюминиевой обшивки, и машину затрясло, он сбросил обороты до пятисот в минуту и двинул вперед черный рычажок, гася скорость и невольно вспоминая, как когда-то останавливал свою рыбачью лодку, цепляя якорь за коралловый риф. Если бы не привязные ремни, от резкого толчка он ударился бы о приборную доску. По обеим сторонам кабины промелькнули черные тела «Мессершмиттов».
— Банзай! Банзай! — прокричал он, подняв щитки-закрылки, дав полный газ и прикосновением к правой педали руля высоты развернувшись почти на месте — маневр, который был под силу только такому легкому самолету, как «Зеро». Черный Me-109 находился именно в той точке, где и должен был находиться, — всего в сорока метрах впереди него. Его даже не надо было ловить в прицел. Таку взял упреждение на четверть и нажал на гашетку, наперед зная, что не промахнется.
Короткая серия — всего десяток 20-миллиметровых снарядов — снесла «Мессершмитту» вертикальный стабилизатор, пробила капот. Череп летчика лопнул, как перезрелый, надколотый арбуз, и красно-желтый фонтан ударил в пропеллер «Зеро», забрызгав кровавой кашей его лобовое стекло. На полном ходу «Мессершмитт» перевернулся через крыло и полетел вниз, нелепо порхая в воздухе, как обжегший себе крылья мотылек.
Таку беспокойно шарил глазами по передней полусфере, отыскивая второго, и наконец заметил свалившуюся в пике и уже неуязвимую для его огня черную машину далеко на востоке, за полуостровом Босо. А на севере, прямо над Токио, два «Зеро» палубной авиации сцепились с Фрисснером и Розенкранцем в ожесточенной и беспорядочной схватке.
Бомбардировщик! Он должен уничтожить последний бомбардировщик! Но дуэль с «мессером» стоила Таку потери высоты и увела его далеко на юг, в сторону от «Дугласа», который уже почти завис над лихорадочно маневрирующим авианосцем.
