Хулия Наварро - Тайна Святой Плащаницы
— Ладно, не заводись. Нет ничего необычного в том, что этот человек владеет акциями различных туринских предприятий. Таких, как он, много.
— Я не завожусь. Я просто излагаю факты. Марко хочет получить всестороннюю информацию, и, пытаясь добыть такую информацию, я несколько раз натыкалась на имя Умберто Д'Алаква. Этот человек, должно быть, тесно связан с кардиналом Турина, а следовательно, и с Ватиканом. Он к тому же холостяк.
— Хорошо, отправь всю эту информацию по электронной почте. Марко прочтет, когда вернется.
— А сколько времени вы пробудете в Турине?
— Не знаю. Марко об этом не говорил. Он хочет лично пообщаться с некоторыми из тех, кто находился в соборе перед тем, как там вспыхнул пожар. Он также намеревается поговорить с немым, который пытался обворовать собор два года назад, а еще с рабочими и персоналом епископской резиденции. Думаю, что мы пробудем здесь три или четыре дня. Но мы тебе еще позвоним.
София решила пойти в собор, чтобы поговорить с Марко. Она знала, что ее шеф обычно предпочитает работать один, но на этот раз он попросил, чтобы Пьетро, Джузеппе и Антонино пошли вместе с ним. Впрочем, у каждого из них была своя задача.
Они уже многие годы работали вместе. И все четверо знали, что Марко верит в них.
Пьетро и Джузеппе были хорошими сыщиками, два этаких неподкупных карабинера. Она, София, и Антонино, имевшие докторскую степень в области искусства, а также Минерва, умевшая раздобывать информацию через интернет, составляли мозг команды Марко. Безусловно, было еще много других сотрудников, однако больше всего Марко верил именно в них. Кроме того, с годами они стали настоящими друзьями. София подумала о том, что она, пожалуй, проводит больше времени на работе, чем дома. Поэтому, естественно, все закончилось тем, что дома ее уже никто не ждал. Она так и не вышла замуж, утешая себя тем, что у нее просто не было на это времени — на первом месте всегда была карьера, защита докторской диссертации, работа в Департаменте произведений искусства, поездки. Ей исполнилось уже сорок лет, и она понимала, что ее личная жизнь не состоялась, а потому даже и не пыталась себя обманывать: хотя она иногда и проводила ночь с Пьетро, он никогда ради нее не бросил бы свою жену, да и София не была уверена, что ей хочется, чтобы он это сделал.
Так потихоньку все и катилось: они жили вместе во время поездок или же иногда ужинали после работы. Пьетро провожал ее домой, затем, уже у нее, они выпивали по бокалу вина, ужинали, ложились в постель, а где-то в два или три часа ночи Пьетро тихонько поднимался и уходил.
На работе они пытались скрывать свои отношения, однако Антонино, Джузеппе и Минерва обо всем знали. Марко же как-то раз им сказал, что они уже достаточно взрослые, чтобы поступать так, как считают нужным, однако выразил при этом надежду, что их личные отношения не отразятся ни на атмосфере в коллективе, ни на работе.
И она, и Пьетро были согласны с тем, что их размолвки не должны ни переноситься в коллектив, ни, тем более, провоцировать какие-либо разборки на людях. До сих пор они соблюдали эту своего рода договоренность. Правда, ссорились они очень редко, да и то практически всегда из-за каких-то пустяков, так что все быстро утрясалось. Они оба знали, что их отношения не получат серьезного развития, а потому ни он, ни она не строили никаких иллюзий.
* * *— Шеф…
Марко испуганно вздрогнул, услышав голос Софии. Он сидел в нескольких метрах от ковчега, в котором хранилась Плащаница. Увидев Софию, Марко улыбнулся, жестом пригласил ее сесть рядом с ним и спросил:
— Она производит впечатление, правда?
— Да, производит, хотя все это обманчиво.
— Обманчиво? Я бы не утверждал это с такой категоричностью. В Плащанице есть что-то мистическое, что-то такое, чему ученые никак не могут дать объяснение. НАСА установило, что изображение человека на полотне — трехмерное. Одни ученые утверждают, что запечатленный образ — результат неизвестного науке излучения, другие говорят, что это остатки крови.
— Марко, ты же знаешь, что результат исследования с использованием углерода-14 является окончательным. Доктор Тите и лаборатории, занимавшиеся установлением возраста Плащаницы, не могли ошибиться. Это полотно было изготовлено в тринадцатом или четырнадцатом веке, где-то между 1260 и 1390 годами, и это заявили три различные лаборатории. Вероятность ошибки — пять процентов. Да и Церковь согласилась с результатами исследования с использованием углерода-14.
— Но ведь до сих пор не выяснено, каким же образом было сделано это изображение на полотне. Ты же помнишь, что на фотографиях видны слова: вокруг лица три раза написано INNECE.
— Да, что означает «не на жизнь, а на смерть».
— И с той же стороны, сверху вниз, до середины — несколько букв: N, AZARE, S.
— Что можно прочесть как NEAZARENUS — «Назаретянин».
— А сверху — еще буквы: IBER…
— И некоторые полагают, что вместе с недостающими буквами это слово TIBERIUS — «Тиберий».
— А еще там можно разглядеть монетки, так ведь?
— Да, на увеличенных фотографиях просматриваются круги на глазах, а на правом круг действительно похож на монету.
— В ту эпоху как раз существовал обычай: закрывая глаза умершим, на них клали монеты.
— И там можно прочесть…
— По имеющимся буквам можно прочесть ТГОЕМОУ СА1СА-ИОС — «Тиберий Цезарь», а в центре их виднеется оракульский жезл. Такая надпись была на монетах, отчеканенных во времена Понтия Пилата.
— Ты — хороший историк, доктор наук, и тем не менее ты не в состоянии утверждать ничего наверняка.
— Марко, я могу задать тебе один личный вопрос?
— Да. Кому, как не тебе, задавать такие вопросы.
— Ты верующий? Я имею в виду, ты настоящий верующий? Мы все — католики, мы все — итальянцы, а из всего того, что человеку вбивают в голову с раннего детства, хоть что-нибудь да остается. Однако верить — это совсем другое дело, и мне, Марко, кажется, что у тебя есть вера, и ты убежден, что человек, запечатленный на Священном Полотне, — Христос, и тебе безразлично, что утверждают научные отчеты, потому что у тебя есть вера.
— Видишь ли, доктор, на этот вопрос ответить очень сложно. Я сам толком не знаю, верю я или нет. Я мог бы рассказать тебе о некоторых вещах, которые нельзя объяснить с точки зрения логики. Безусловно, мои убеждения имеют мало общего с тем, что требует Церковь и что называют верой. Однако в этом полотне есть что-то особенное, если хочешь — что-то магическое, это не просто кусок материи. Я чувствую это.
Они некоторое время помолчали, глядя на льняную материю с изображением человека, испытавшего те же мучения, что принял Иисус. Человека, который, согласно исследованиям и антропологическим измерениям, проведенным профессором Джудика-Кордилия, весил около восьмидесяти килограммов, был ростом 1 метр 81 сантиметр и чьи внешние данные не соответствовали какой-либо определенной этнической группе.
Собор был закрыт для посетителей. Он будет закрыт еще некоторое время, а саму Плащаницу снова поместят в сейф Национального банка. Это решение принял Марко, и кардинал с ним согласился. Священное Полотно являлось самым ценным сокровищем собора, оно было одной из величайших святынь христианства, и в сложившихся обстоятельствах оно будет лучше защищено в сейфе банка.
София сжала руку Марко: она хотела, чтобы он не чувствовал себя одиноким, чтобы он знал, что она верит в него. Она внутренне восхищалась им и уважала его за целостность натуры, потому что знала: за внешней суровостью скрывается чувствительный человек, всегда готовый выслушать других, отличающийся скромностью и способностью не раздражаться от того, что другие знают больше, чем он. К тому же он был так уверен в себе, что ничто не могло умалить его авторитет.
Когда в их коллективе, бывало, спорили по поводу подлинности того или иного произведения искусства, Марко никогда не навязывал свое мнение и всегда позволял другим членам команды высказаться, причем София знала, что больше всего он доверяет именно ей. Несколько лет назад он даже ласково называл ее умничкой за ее внушительный перечень научных регалий: доктор наук по истории искусства, лицензиат по мертвым языкам, лицензиат по итальянской филологии. Кроме того, она свободно говорила по-английски, по-французски, по-испански и по-гречески. Незамужнее положение позволило ей выделить время и на изучение арабского языка. София еще не очень хорошо им владела, однако уже понимала на слух и могла изъясняться.
Марко украдкой посмотрел на нее и почувствовал себя ободренным жестом Софии. Ему было очень жаль, что такая женщина так и не сумела встретить достойного спутника жизни. Она была красива, очень красива, хотя и не осознавала до конца своей привлекательности. Светловолосая, с голубыми глазами, стройная, приятная в общении и умная, необычайно умная. Паола все время пыталась подыскать ей пару, но в конце концов отчаялась преуспеть в этом, потому что мужчины чувствовали себя глупцами в присутствии Софии — настолько ощутимым было ее интеллектуальное превосходство. Марко никак не мог понять, как эта женщина могла достаточно долго поддерживать отношения с таким парнем, как Пьетро, хотя Паола ему и доказывала, что Софии так было удобнее.
