Джон Сэндфорд - Тень убийцы

— Слишком много нужно сделать. Мы не можем себе позволить развлекаться на севере.

Его лицо стало серьезным. Высокий индеец этого не мог видеть, но почувствовал.

— Жаль, что я не смог помолиться над телом Блуберда, — сказал он и через мгновение добавил: — Я рассчитывал, что он продержится дольше.

— Он не отличался умом.

— Зато верил.

— Да.

Оба мужчины были из племени сиу мдевакантон, приходились друг другу двоюродными братьями и родились в один день на берегу реки Миннесота. Одному дали имя Аарон Сандерс, другому — Сэмюэл Клоуз, но так их называли только представители властей. Для всех остальных, с кем они имели дело, они были Воронами, в честь отца их матерей Дика Ворона.

Позже шаман дал им имена на языке индейцев дакота, которые было невозможно перевести. Кое-кто из дакота утверждал, что они означают Светлый Ворон и Темный Ворон. Другие говорили, что это Солнечный Ворон и Лунный Ворон. Третьи же уверенно выступали за Духовный Ворон и Практичный Ворон. Но кузены называли себя Аарон и Сэм. Если кто-то из дакота и белых считал такие имена недостаточно впечатляющими, их это не волновало.

Высокого звали Аарон, он был Духовным Вороном. Того, что ниже. — Сэм, и он был Практичным. В багажнике их пикапа Аарон возил армейский сундучок, наполненный травами и самой разной корой. В кабине Сэм держал два пистолета сорок пятого калибра, бейсбольную биту и пояс с деньгами. Они считали себя одним человеком в двух телах, каждое из которых обладало одним аспектом. Это началось в тысяча девятьсот тридцать втором году, когда дочери Дика Ворона и их двое крошечных сыновей провели четыре месяца в холщовой палатке, страдая от голода и холода и пытаясь выжить. С декабря по март кузены жили в картонной коробке, заполненной разорванными армейскими одеялами. За эти четыре месяца две личности превратились в одну. Они был неразлучны почти шестьдесят лет, если не считать того времени, когда Аарон сидел в федеральной тюрьме.

— Жаль, что от Билли ничего нет, — сказал Сэм Ворон.

— Мы знаем, что он там, — тихо ответил Аарон Ворон.

— Но что он делает? Прошло уже три дня, а от него никаких вестей.

— Ты боишься, что он снова запил. Не стоит, потому что этого не произошло.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю.

Сэм кивнул. Когда его кузен говорил, что он знает, можно было не сомневаться, что так оно и есть.

— Я волнуюсь насчет того, что будет, когда он соберется нанести удар. Нью-йоркские полицейские в таких вещах большие мастера.

— Доверься Билли, — сказал Аарон.

Он был худощавым, но не хрупким, а жилистым и жестким, точно вяленая говядина. Суровые черты лица подчеркивали нос с горбинкой и глаза, подобные черным камешкам.

— Он отлично соображает и все сделает правильно.

— Надеюсь. Если его сразу поймают, телевизионщики тут же поднимут шум. Слишком рано.

У Сэма было широкоскулое лицо с морщинками вокруг большого мягкого подбородка, оттого что он часто улыбался, волосы цвета соли с перцем и глубоко посаженные задумчивые глаза. Круглый животик нависал над широким ремнем с черепаховой пряжкой.

— Этого не произойдет, если он не станет останавливаться. Он должен быть завтра в Оклахоме, если его машина не развалится, — сказал Аарон. — Когда две… атаки… произойдут одновременно, телевидение обезумеет. А письма уже готовы.

Сэм подошел к кромке воды, некоторое время смотрел на нее, затем повернулся и заговорил, словно обращаясь к песчаному пляжу.

— Я продолжаю считать, что первые две акции были ошибкой. Мы потеряли Тони во время второй. Эти убийства не произведут нужного впечатления…

— Нам требовалось начать с чего-нибудь не слишком рискованного…

— Для Блуберда получилось очень даже рискованно.

— Мы знали, что у него могут возникнуть проблемы, но хотим показать, что мы начали войну, а не совершили пару обычных убийств. Средства массовой информации должны говорить именно о войне. Нам необходимо раздавить мерзавца. И устроить грандиозное представление, если…

— Тысяча чертей, — фыркнул Сэм, — если нам не удастся с ним покончить, все будет зря.

— Не будет. Те, с кем мы уже разобрались, были настоящими подонками. Но его очередь тоже придет, — уверенно заявил Аарон. — Мы знаем, что он сюда приезжает. Нам известно зачем. И куда конкретно. Мы сумеем до него добраться.

— Нет, — возразил Сэм. — Мы знаем только то, что он сюда приезжал. Но возможно, больше он этого не делает. За ним очень внимательно наблюдают средства массовой информации. Он хочет стать президентом… И он невероятно осмотрителен…

— Но как только он здесь объявится, он не будет соблюдать осторожность. Учитывая его пристрастия.

— Возможно, ты прав, — сказал Сэм и засунул руки в карманы. — Однако я продолжаю считать, что в первых двух убийствах не было необходимости.

— Ты ошибаешься, — спокойно ответил Аарон.

Сэм снова посмотрел на воду.

— Просто я не хочу никого терять.

Он наклонился, поднял камешек и попытался бросить его, чтобы получились «блинчики». Но вместо этого камень разрезал поверхность, точно нож, и тут же исчез.

— Вот черт, — выругался он.

— Тебе никогда это не удавалось, — заметил Аарон. — Нужно лучше замахиваться.

— Интересно, сколько раз ты мне это говорил, — сказал Сэм и занялся поисками нового камешка.

— Примерно миллион.

Сэм швырнул камень в воду. Он ударился о поверхность и утонул. Сэм тряхнул головой, снова засунул руки в карманы джинсов, молча постоял несколько мгновений, а затем повернулся к кузену.

— Ты говорил с Тенью Любви? — спросил он.

— Нет.

— Ты по-прежнему намерен отправить его на Беар-Бат?

— Да. Я не хочу, чтобы он здесь засветился, — ответил Аарон.

— Тень Любви — это оружие, — проговорил Сэм Ворон.

— Он — наше дитя.

— «Каждый человек приходит на землю с определенной целью». Я цитирую знаменитого Аарона Ворона. Тень Любви — это оружие.

— Я не стану его использовать, — сказал Аарон и, подойдя к кромке воды, встал рядом с кузеном.

— Тебе не должно мешать то, что он наш ребенок, — настаивал Сэм.

— Дело не в этом. Просто Тень пугает меня. И в этом главная проблема. — Аарон сбросил потрепанные туфли и, сделав маленький шаг, вошел в воду. Она была холодной и успокаивающей. — Я боюсь того, что мы сотворили с мальчиком, когда оставили его Рози. У нас были важные дела, но… ты же знаешь, она была не совсем в себе. Славная женщина, но в голове у нее поселились неправильные мысли. Ты говоришь, что мы создали оружие. Я считаю, что мы воспитали безумца.

— Помнишь Безумную Лошадь?

— Это не то же самое. Безумная Лошадь любил жизнь воина. Тень не воин. Он убийца. Ты его видел: ему нравится причинять боль, и он стремится обладать властью и силой, чтобы это делать.

Оба на некоторое время замолчали, слушая, как вода с журчанием набегает на песчаный берег. Затем Аарон проговорил уже немного веселее:

— Как ты думаешь, когда нас возьмут?

Сэм откинул назад голову и рассмеялся.

— Через три недели. Может, через месяц.

— И мы умрем, — заявил Аарон, и его слова прозвучали как шутка.

— Или нет. Мы можем сбежать в Канаду. В Долину Сиу. И спрятаться там.

— Мм.

— Что? Думаешь, у нас нет ни полшанса? И мы с тобой всего лишь пара мертвых придурков? — спросил Сэм.

— Люди, которые делают подобные вещи… им обычно не удается выйти сухими из воды. Так устроен мир. — Аарон пожал плечами. — И всегда существует вопрос: «А стоит ли пытаться?»

Сэм провел рукой по волосам.

— Господи, — пробормотал он.

— Вот именно, — поддержал его Аарон и резко рассмеялся. — Если мы погибнем… это привлечет к нам внимание. Все знают Сидящего Быка, потому что он умер. Все помнят Безумную Лошадь по той же причине. А кто слышал про Инкпадута? Он, наверное, был величайшим из них всех, но он сбежал в Канаду, состарился и закончил там свои дни. Мы собираемся начать войну, чтобы разбудить наш народ. Если мы потихоньку исчезнем, не думаю, что это будет правильно.

Сэм покачал головой, но ничего не сказал. Он нашел еще один плоский камешек и швырнул в воду, но он тут же утонул.

— Задница! — крикнул он камню.

Аарон обернулся на своего кузена, вздохнул и сказал:

— Я еду в город с тобой. Сегодня я слышу слишком много голосов. Это невыносимо.

— Тебе не следует приходить сюда так часто. Даже я их чувствую, они стонут под песком.

Он обвел рукой песчаную полоску берега, воду и холм. Когда-то на острове был лагерь смерти, в котором погибли сотни индейцев сиу, по большей части женщины и дети.

— Пошли, — сказал Аарон. — Загрузим машину и будем отсюда выбираться.

Билли Худ лежал на кровати в мотеле в Джерси и смотрел в потолок. Он провел предварительную разведку на другом берегу реки на Манхэттене и пришел к выводу, что справится. Он сможет убить свою жертву. Каменный нож висел у него на шее, касаясь груди.