Сидни Шелдон - Сорвать маску
– Где вы родились?
– В Ривьере, маленьком городке около Бостона.
– Ваши родители живы?
– Отец. Мать умерла от сердечного приступа, когда мне было двенадцать лет.
– Они ладили между собой?
– Да. Они очень любили друг друга.
«Это заметно», – радостно подумал Джад.
После постоянного общения с психически больными людьми разговор с Анной воспринимался как глоток свежего апрельского воздуха в летнюю жару.
– У вас есть братья или сестры?
– Нет. Я единственный ребенок. К тому же избалованный. – Она улыбнулась, искренняя дружеская улыбка без тени обмана или притворства.
Анна рассказала, что она долго жила за границей вместе с отцом, который работал в государственном аппарате, а когда тот вновь женился и переселился в Калифорнию, стала переводчиком в ООН. Она свободно владела французским, итальянским и испанским. Своего будущего мужа Анна встретила во Флориде, во время отпуска. Ему принадлежала какая-то строительная фирма. Сначала он не произвел на нее особенного впечатления, но оказался очень настойчивым поклонником, и через два месяца Анна вышла замуж. Они жили в Нью-Джерси. И вот после полугода совместной жизни она пришла к психоаналитику.
И это все, что удалось узнать Джаду за три недели. Он до сих пор не имел ни малейшего понятия, в чем же заключается ее проблема. Анна блокировала все его усилия. Он вспомнил некоторые вопросы, которые он задавал во время их первой встречи.
– Вы пришли сюда из-за мужа, миссис Блейк?
Ответа не последовало.
– Вы подозреваете его в супружеской неверности?
– Нет, – удивленно.
– У вас есть любовник?
– Нет, – сердито.
Джад задумался, стараясь найти наилучший способ пробиться через мысленный барьер Анны, и решил пробежаться по основным, наиболее часто встречающимся проблемам, чтобы нащупать больное место.
– Вы ссоритесь из-за денег?
– Нет. Он очень щедр.
– Какие-нибудь трения с родственниками?
– Он сирота. А мой отец живет в Калифорнии.
– Вы или ваш муж употребляете наркотики?
– Нет.
Джад коснулся алкоголизма, фригидности, боязни забеременеть, всего, о чем он мог подумать. И каждый раз, посмотрев на него, Анна качала головой или давала односложный ответ. Как только доктор становился более настойчивым, она останавливала его: «Пожалуйста, будьте терпеливы со мной. Не надо меня торопить».
С кем-либо другим Джад давно бы сдался. Но ему хотелось помочь Анне. И еще больше – продолжать видеться с ней.
Теперь тему разговора выбирала она. С отцом Анна побывала в дюжине разных стран и встречала много интересных людей. Она обладала острым умом и тонким чувством юмора. Оказалось, что им нравятся одни и те же книги, музыкальные произведения, театральные постановки. К Джаду она относилась очень доброжелательно, но воспринимала его лишь как врача. Какая горькая ирония! Все эти годы подсознательно он искал такую женщину, как Анна, и когда наконец она пришла, его долг – помочь ей разобраться в волнующей ее проблеме и отправить назад к мужу.
Когда Анна вошла в кабинет, Джад сел на стул рядом с кушеткой и стал ждать, пока она ляжет на нее.
– Не сегодня, – тихо сказала она. – Я пришла, чтобы узнать, не смогу ли я чем-нибудь помочь? Мне очень нравилась Кэрол. Кому потребовалось ее убивать?
– Я не знаю.
– Полиция подозревает кого-нибудь?
«Еще бы», – с горечью подумал Джад.
– У полиции есть некоторые предположения.
– Я представляю, как вам плохо. Я лишь хотела зайти и сказать, что очень огорчена случившимся. Я даже не знала, придете ли вы сегодня.
– Я и не собирался, – ответил Джад. – Но… ну, в общем, я здесь. А раз уж мы встретились, почему бы нам не поговорить немного о вас?
– Я не уверена, – поколебавшись, сказала Анна, – что нам есть о чем говорить.
Джад почувствовал, как у него екнуло сердце. Неужели она хочет сказать, что он больше не увидит ее?
– На следующей неделе я собираюсь с мужем в Европу.
– Это прекрасно, – услышал он свой голос.
– Боюсь, что я только отняла у вас время, доктор Стивенс. Прошу меня извинить.
– Пустяки. – Джад от волнения охрип. Она уходила от него. Совсем.
Анна открыла сумочку и достала деньги. В отличие от других пациентов, посылавших ему чеки, она всегда расплачивалась наличными.
– Нет, – возразил Джад. – Вы пришли как друг. Я… благодарю.
Тут он сделал то, чего никогда не позволял себе с пациентами.
– Я хочу, чтобы вы пришли еще раз, – промямлил он.
– Зачем?
«Потому что я не могу вынести мысли, что ты уходишь навсегда, – подумал Джад. – Потому что я больше не найду такую, как ты. Потому что я жалею, что не встретил тебя раньше. Потому что я тебя люблю». Но вслух он сказал:
– Я думаю, мы могли бы… подвести черту. Окончательно убедиться, что у вас все в порядке.
– Вы хотите, – улыбнулась Анна, – устроить выпускной вечер.
– Что-то в этом роде. Договорились?
– Если вы настаиваете, то конечно. – Она подошла поближе. – Я все время вам мешала. Вы прекрасный специалист, доктор Стивенс. Если мне понадобится помощь, я обязательно обращусь к вам.
Анна протянула руку, и он почтительно пожал ее.
– Я приду в пятницу, – сказала она.
– В пятницу, – как эхо повторил Джад.
Он наблюдал, как она подошла к двери, открыла ее и исчезла. Никогда еще Джад не чувствовал себя таким одиноким. Но сидеть в бездействии он не мог. Надо найти ответ, и он должен это сделать до того, как Макгрейви уничтожит его. Лейтенант подозревал его в совершении двух убийств, а он не мог доказать свою невиновность. Его могли арестовать в любой момент, что означало бы конец профессиональной карьеры. Да еще он влюбился в замужнюю женщину, которую после пятницы уже никогда не увидит.
Глава 5
Остаток дня прошел, как в тумане. Несколько пациентов вскользь упомянули об убийстве Кэрол, но в основном они думали лишь о себе и собственных проблемах. Джад пытался сосредоточиться, но его мысли витали где-то далеко, в поисках выхода из создавшейся ситуации.
В семь вечера Джад проводил последнего пациента и, подойдя к бару, налил себе чистого виски. Спиртное мгновенно ударило в голову, и тут он вспомнил, что ничего не ел с самого утра. Даже от мысли о еде к горлу подкатывалась тошнота. Джад сел в кресло и задумался. В историях болезни его пациентов не содержалось ничего, стоящего жизни человека. Какой-нибудь шантажист мог попытаться их украсть. Но шантажисты обычно трусливы и используют слабости других людей. Поэтому, если бы Кэрол застала его на месте преступления, он с испуга мог бы ее убить, но сделал бы это быстро, одним ударом. И не стал бы ее пытать. Надо искать другое объяснение.
Джад сидел долго, перебирая события двух последних дней. Наконец он сдался и, вздохнув, встал. Взглянув на часы, он удивился, что уже так поздно.
Из здания Джад вышел уже в десятом часу. Вдоль улицы дул ледяной ветер, снова пошел снег. На противоположной стороне Лексингтон-авеню красно-белая неоновая реклама в окне магазина предупреждала: «Только шесть дней на приобретение рождественских подарков».
Увидев, что машин нет, Джад решил срезать угол и, не дойдя до перехода, пошел прямо к гаражу. Неожиданно он услышал за спиной шум и обернулся. К нему приближался большой черный лимузин с потушенными огнями. Между ними оставалось футов десять. «Пьяный болван», – подумал Джад и побежал к тротуару. Автомобиль, набирая скорость, последовал за ним. Слишком поздно доктор понял, что водитель сознательно пытается его задавить.
Последнее, что он помнил, – это сильный удар в спину. Улица на мгновение осветилась яркими звездами, которые взорвались у него в голове. И в эту секунду ему все стало ясно. Он понял, почему убили Джона Хансена и Кэрол Робертс. Джада охватила радость. Он должен обо всем сообщить Макгрейви. Свет потух, и осталось лишь молчание ночной темноты.
Снаружи Девятнадцатый полицейский участок напоминал школьное здание: красный потрескавшийся кирпич, облупившаяся штукатурка, карнизы, покрытые голубиным пометом. Участок контролировал территорию Манхэттена от 59-й до 86-й улицы и от Пятой авеню до Ист-Ривер.
Сообщение о наезде на пешехода поступило дежурному в начале одиннадцатого, и тот соединил больницу с бюро детективов. Ночь для Девятнадцатого выдалась тяжелой. Из-за погоды резко возросло число ограблений и изнасилований. Улицы превратились в ледяную пустыню, где хулиганы творили суд над одинокими путниками, с трудом пробирающимися по их владениям. В бюро находились только Френк Анджели и сержант, допрашивающий подозреваемого в поджоге. Остальные отправились по срочным вызовам. Когда зазвонил телефон, трубку снял Анджели. Медицинская сестра сказала, что пострадавший спрашивает лейтенанта Макгрейви. Тот ушел в архив. Она продиктовала Анджели имя пострадавшего, и детектив пообещал, что приедет немедленно.
Он клал трубку на рычаг, когда открылась дверь и вошел Макгрейви.
