Сидни Шелдон - Звезды сияют с небес
– Да в доме Брюсов рождались только жалкие трусы, которые как собачонки лебезили перед Англией!
– Ты, Иэн, как всегда, не соображаешь, что несешь. Именно великий Брюс-то и не спасовал перед англичанами. А вот кто готов был им пятки лизать, так это Стюарт.
– Ох, ну и дурак же ты! И все предки твои были дураками.
И начиналась горячая перебранка.
– А знаешь, чего не хватало Шотландии? Настоящих вождей вроде Роберта Второго. Вот это был мужик! Произвел на свет двадцать одного ребенка, так, кажется?
– Точно. И половина из них – ублюдки!
И снова вспыхивал спор.
Лара поверить не могла, что они так кипятятся из-за событий, которые происходили более шестисот лет назад.
– Не переживай, малышка, – говорил ей Мунго Максуин. – Шотландец даже в пустом доме найдет с кем подраться.
Была одна поэма, написанная Вальтером Скоттом, которая брала Лару за душу и от которой разыгрывалось ее воображение:
Вдоль границы скакал Лохипвар молодой.
Всех коней был быстрей его конь боевой.
Рыцарь ехал без лат, рыцарь ехал без слуг,
Был при нем только меч, его преданный друг.
Ты в любви благороден, в сраженье – герой.
Кто сравнится с тобой, Лохинвар молодой?
И далее в этой славной поэме рассказывалось о том, как, рискуя жизнью, Лохинвар выкрал свою возлюбленную; которая против своей воли должна была выйти замуж за другого человека.
Ну и скачка была – только вереск шумел!
Но никто беглецов разыскать не сумел.
Ты отважен в любви, ты в сраженье герой.
Кто сравнится с тобой, Лохинвар молодой?
«Когда– нибудь, -думала Лара, – и я встречу своего красавца Лохинвара, и он увезет меня».
***Однажды, работая на кухне, Лара случайно увидела в каком-то журнале объявление, от которого у нее перехватило дыхание. На фотографии был изображен высокий, красивый, светловолосый мужчина с галстуком-"бабочкой". "Вот так будет выглядеть мой Лохинвар, – прошептала Лара. – Сейчас он далеко-далеко. Ищет меня. Он придет и заберет меня отсюда. Я буду мыть посуду, а он подойдет сзади, обнимет меня и скажет: «Что для тебя сделать?» И тогда я обернусь, загляну ему в глаза и отвечу: «Вытирай тарелки».
– Чего делать? – раздался у нее над ухом знакомый голос.
Лара стремительно оглянулась. Позади нее стояла Берта. Должно быть, Лара не заметила, что думала вслух.
– Ничего, – покраснев от смущения, пробормотала она.
Для Лары наиболее волнующими были рассказы о печально знаменитом изгнании горцев. Она готова была слушать их снова и снова.
– Расскажи мне еще разок, – просила она Мунго Максуина, а ему только этого и надо было.
– Так вот, – говорил он, – все началось в 1792 году и продолжалось более шестидесяти лет. Сначала они называли SToBliadhna nan Coarach – Годом Овцы. Землевладельцы решили, что им выгоднее на своих землях разводить овец, чем сдавать их в аренду крестьянам, пригнали на горные пастбища несколько отар и вскоре убедились, что эти самые овцы прекрасно переносят суровые зимы. Вот тогда-то и началось изгнание горцев.
По всей округе разнесся клич: «Мо thruaighe ort a thir, tha'n caoraich mhor a'teachd!s» – «Прочь с земли – овцы идут!» Сначала была сотня овец, потом тысяча, потом десять тысяч. Это было страшное завоевание.
Лэрды увидели, что в их руки идет богатство, о котором они и не мечтали, но сначала нужно было избавиться от крестьян, которые работали на своих крохотных клочках земли. Видит Бог, они еле-еле сводили концы с концами и жили в убогих домишках, в которых не было ни труб, ни окон. Но лэрды все равно выгнали их.
– Как? – спрашивала Лара, глядя на Мунго своими огромными глазами.
– Войскам приказали напасть на деревни и вышвырнуть крестьян. И вот солдаты приходят в какую-нибудь деревню и дают ее жителям шесть часов, чтобы те собрали скот, пожитки и проваливали куда подальше. Крестьянам пришлось бросить даже свои урожаи. А потом солдаты сожгли их домишки… Больше четверти миллиона мужчин, женщин и детей были изгнаны из своих жилищ и бежали к самому берегу моря.
– Но как же они могли согнать их с их собственной земли?
– А-а, видишь ли, земля-то их никогда и не была. Крестьянин получал акр или два от лэрда, но собственником не являлся. И чтоб обрабатывать землю и выращивать скот, ему приходилось платить налоги продуктами или отрабатывать на хозяина.
– А что случалось, если люди отказывались уходить? – затаив дыхание, спрашивала Лара.
– Тех стариков, которые не успели вовремя уйти, сожгли в их домах. Лэрды не знали жалости. Да-а, страшные были времена. Людям нечего было есть. Началась холера, да и другие болезни распространялись, словно лесной пожар.
– Какой ужас, – вздыхала Лара.
– Да, малышка. Наши предки перебивались с хлеба на воду, и лишь изредка им удавалось поесть каши. Но одного правители все-таки не смогли отнять у горцев – это их гордость. Эти несчастные люди защищались из последних сил. И в течение многих дней после того, как сожгли их жилища, в лесах еще прятались бездомные люди в надежде спасти хотя бы то, что осталось под обгоревшими развалинами их домов. Мой прапрапрадед и прапрапрабабушка тоже все это пережили. Так-то. Это часть нашей истории, которая огнем выжжена в душе каждого шотландца.
Лара живо представляла тысячи отчаявшихся, несчастных людей, потерявших все, что они имели, и ошеломленных случившимся. Она слышала крики женщин, оплакивающих убитых мужей, и визг обезумевших от страха детей.
– А что потом стало с этими людьми?
– Они сели в утлые суденышки и поплыли в дальние страны. По пути многие умирали от лихорадки или дизентерии. Иногда корабль попадал в шторм, его неделями носило по морю, и тогда кончались запасы продовольствия. Только самые сильные еще оставались в живых, когда корабли подходили к берегам Канады. Но высадившись здесь, они смогли получить нечто, чего у них никогда не было.
– Собственную землю, – догадалась Лара.
– Верно, малышка.
«Придет день, – с волнением думала Лара, – и я тоже буду владеть землей, и никто – никто! – не сможет отобрать ее у меня».
***Как– то в начале июня, когда Джеймс Камерон проводил вечер с одной из проституток в заведении мадам Кристи, у него случился сердечный приступ. Он был вдребезги пьян, и, увидев, как ее клиент завалился на бок, девица решила, что он просто заснул.
– Эй, эй! – закричала она. – Не спи! Меня еще ждут другие клиенты. Просыпайся, просыпайся!
Схватившись руками за грудь, Джеймс судорожно глотал воздух.
– Ради Бога, – простонал он, – вызови врача. «Скорая помощь» отвезла его в маленькую больницу на Куорри-стрит. Доктор Дункан послал за Ларой. Она прибежала с бьющимся от волнения сердцем. Дункан ждал ее.
– Что случилось? – с тревогой в голосе спросила Лара. – Мой отец умер?
– Нет-нет, Лара, – успокоил ее доктор, – но, боюсь, у него был сердечный приступ. Она стояла не шевелясь.
– Он…, он будет жить?
– Трудно сказать. Мы делаем все, что в наших силах.
– Можно мне увидеть его? – Лучше приходи завтра утром, детка, – ответил доктор Дункан.
Онемев от ужаса, Лара побрела домой. «Молю тебя, Господи, не дай ему умереть. Он – это все, что у меня есть».
Когда она пришла в общежитие, ее встретила Берта.
– В чем дело? – спросила шведка. Лара рассказала.
– О Боже! – сокрушалась Берта. – И как назло, сегодня пятница.
– Что?
– Пятница, говорю. День сбора платы за проживание. Насколько я знаю Шона Макалистера, он использует это как предлог, чтобы вышвырнуть вас на улицу.
Не меньше дюжины раз, когда Джеймс Камерон бывал слишком пьян, он посылал дочь собирать плату в общежитиях, принадлежавших Шону Макалистеру. Лара отдавала деньги отцу, а на следующее утро тот относил их банкиру.
– Что же нам теперь делать? – причитала Берта.
– Не беспокойся, – решительно заявила Лара. – Об этом я позабочусь.
В тот вечер во время ужина она обратилась к постояльцам:
– Джентльмены! Послушайте меня, пожалуйста. Мой отец…, мой отец немножко приболел. Он сейчас в больнице. Врачи хотят полечить его некоторое время… Так что до его возвращения плату за проживание буду собирать я. После ужина жду вас в гостиной.
– Надеюсь, ничего серьезного? – спросил один из жильцов.
– Нет-нет. – Лара заставила себя улыбнуться. – Ничего серьезного.
Поужинав, мужчины явились в гостиную и стали сдавать Ларе деньги.
– Желаю твоему отцу поскорее поправиться, детка…
– Если я могу чем-нибудь помочь, только скажи…
– Какая ты славная девочка, что помогаешь своему отцу…
– А как насчет остальных общежитии? – спросила Берта. – Нужно получить деньги еще с четырех.
– Знаю, – ответила Лара. – Если ты займешься посудой, я пойду собирать деньги.
Берта с сомнением посмотрела на девушку.
