Сергей Шарапов - Сотвори свою смерть
Вскоре на базе вновь появился монстр. Он вел себя как ни в чем не бывало, словно вернулся с часовой прогулки. Был по-прежнему навязчив и требователен. В довершение ко всему время от времени на его уродливом лице появлялась гаденькая улыбка победителя. Он как бы ютился: смотри, мол, ты бессилен передо мной.
Виктор старался не поддаваться эмоциям, а методично разрабатывал оружие, которым надеялся уничтожить монстра. Взяв за основу принцип лазера, он бился над проблемой — какой частоты должен быть луч, чтобы рассечь «бронированное» тело гиганта.
Трудности появились, когда подошло время испытаний. У Виктора не было подопытного материала: смоделированные свинки и шимпанзе, которых он облучал, оказались слишком отдаленным подобием монстра и из-за малых размеров не гарантировали точности результатов эксперимента. Днем испытания и расчеты проводить было рискованно, и ученому приходилось по ночам тайно пробираться в лабораторию.
Шеф же требовал продуктивности опытов по созданию биороботов, так что Виктору удавалось спать в сутки только три-четыре часа. Однако такого удовлетворения, как во время ночных испытаний, он еще никогда не получал.
В этот день ему предстояло завершить долгую и кропотливую работу.
«Если все пройдет удачно — через две недели я со спокойной совестью смогу положить на могилу родителей цветы».
Ближе к полудню в комнату заглянул шеф.
— Чем занимаешься? — не переступая порога, поинтересовался он.
— Готовлюсь к запуску нашей продукции в серию, — без запинки соврал Виктор.
— Через две недели собирается военная комиссия. Надо успеть к этому времени.
— Не волнуйтесь, одного красавца я вот почти уже собрал и еще двое на подходе. А этот каков? — ученый кивнул на свое творение, лежащее за стеклянной перегородкой.
— И вправду красавец, — согласился полковник. — Не то, что наш сморчок.
— Да уж, — улыбнулся Виктор.
Шеф наконец прошел на середину комнаты и, скрестив руки на груди, со знанием спросил:
— Тебе не надоела эта ходячая каракатица во дворе? Помнится, когда-то ты хотел ее убить…
— Пусть живет, — махнул рукой ученый. — Нам спокойнее…
— Ладно, я спешу, — полковник двинулся к выходу, даже не попрощавшись.
Проводив его неприязненным взглядом, Виктор подумал:
«Что ты, что монстр — одного поля ягоды, обоих не мешало бы поставить к стенке и… Когда-нибудь я так и сделаю. Правда, оружие для вас будет разное…»
Он вернулся к прерванной работе. Модель нового человекоподобного лежала под стеклянным колпаком уже давно и ждала своей судьбы, а ученый, забросив работу над ней, все силы отдавал созданию лазерной пушки. Виктор даже был рад, что монстр, как привязанный, торчит под боком.
«Когда закончу работу, я здесь же хладнокровно совершу дело мести, не гоняясь за ним по всему свету, как прапрадедушка Франкенштейн…»
Внезапно окно распахнулось, и в нем возникло ужасное лицо гиганта.
— Сколько раз я просил входить тебя через дверь! — сорвался Виктор, злясь на себя, что не успел спрятать расчеты.
— Простите, — сконфужено пробормотал монстр, однако не сдвинулся с места.
— Убирайся, я буду проводить опыт с обезьяной! — приказал Виктор.
— Но никакой обезьяны я не вижу, — возразил монстр. — Я хотел кое-что сказать.
— Потом, — уже мягче повторил ученый. — У меня будет время недели через две, вот тогда мы и поговорим обо всем.
— У меня важные новости, — настаивал монстр.
Скрепя сердце, Виктор уступил:
— Ладно, я слушаю.
— Та собака, которую вы смоделировали, взбесилась, — доложил монстр, перелезая через подоконник. — Я хотел одну из них погладить, а она укусила меня.
В подтверждение своим словам он показал разорванную штанину.
Брезгливо оглядев следы укуса, Виктор подумал:
«Сам небось дразнил животное, а теперь жалуется…»
— Я проверю, — пообещал он. — А теперь иди, ты мне мешаешь.
Чтобы монстр скорее убрался, ученый принес самку шимпанзе, собранную совсем недавно из останков ее собратьев, и принялся готовить камеру. Однако монстр по-прежнему сидел на окне и с интересом наблюдал за его манипуляциями.
Едва сдерживая раздражение, Виктор постучал карандашом по столу.
— Ты не собираешься уходить?
— Нет.
— Здесь нужна полная стерильность, а ты, грязный подонок, можешь все испортить, — ученый вдруг почувствовал, что не в силах остановиться. — Вон из моей лаборатории! Тебе нет места даже рядом с шимпанзе!
Монстр побледнел и угрожающе двинулся на него.
— Помнишь, что произошло, когда ты прошлый раз меня оскорбил?
— Убирайся! — сквозь зубы процедил Виктор. — Я тебя не боюсь.
— Ладно! — одним махом монстр выпрыгнул в окно.
Стараясь унять предательскую дрожь в руках, Виктор включил аппаратуру и, положив шимпанзе в камеру, сел перед дисплеем. Опустил палец на пусковую клавишу, но вдруг все поплыло у него перед глазами. Ощутив, что проваливается в черноту, охнул, изо всех сил сопротивляясь накатившей боли…
Когда он открыл глаза и огляделся, обезьяна неподвижно лежала на прежнем месте, а дисплей светился голубым светом. Ощущая во всем теле ужасную слабость, попытался встать и сделать несколько шагов. Нош не слушались, а сердце стучало так часто, словно готово было выскочить из груди.
«Доработался…» — вздохнул Виктор.
Решив, что в этот день продолжать опыты не имеет смысла, убрал сконструированное животное в холодильную камеру и, выключив все приборы, поплелся к себе.
По дороге ему захотелось взглянуть на подопытных собак, о которых упоминал гигант. Свернул к клеткам. Собаки сразу ощетинились и зарычали.
— Это же я, не узнаете что ли? — охрипшим голосом попытался успокоить их Виктор.
Однако лай все усиливался, а разъяренные животные, бросаясь грудью на решетку, пытались перегрызть стальные прутья.
— И вправду что-то неладно, — задумчиво проговорил Виктор, но не отступающая слабость звала в постель.
Он повернулся и вышел, не заметив, как одна из собак с ревом набросилась на свою соседку и, разорвав ей шею, начата со смаком обгладывать теплые окровавленные позвонки…
II
Какое-то время Виктор любовался серебристым корпусом лазерной пушки, которую только сегодня принесли из мастерской.
Сначала он почему-то много думал над дизайном оружия, а позже пришел к выводу, что внешний вид не играет особой роли.
«Ведь я использую пушку всего один раз, а потом она мне будет ни к чему», — решил Виктор, передавая чертежи конструкторам.
Однако ребята постарались, и вот теперь на столе у ученого лежала оболочка, которую оставалось лишь наполнить смертельной начинкой.
Мысли его прервал легкий стук в дверь. Быстро убрав корпус пушки подальше от посторонних глаз, Виктор сказал:
— Войдите.
В первую минуту ученому показалось, что у него снова начались видения: на пороге стоял майор Семенец и, прищурившись, оглядывал лабораторию. Эта картина напомнила Виктору комнату с белыми стенами, где майор частенько навещал его.
Однако это уже был не тот Семенец, самодовольный и наглый. Во всяком случае манера его поведения изменилась до неузнаваемости. Он, словно старый друг, распахнул объятия и бросился к Виктору.
Тот решил не разочаровывать майора своей холодностью и принять предложенные правила игры.
— Сколько лет, сколько зим! — радостно восклицал Семенец, пожимая Виктору руку и заглядывая в глаза. — А ты стал важной персоной…
Тот подавил смешок, удивляясь про себя, как Семенец мог попасть на базу.
«А если он вместе с генералами приехал на обещанное обсуждение проекта? Ведь майор всегда держал нос по ветру…» — подумал ученый и, чтобы проверить свою догадку, спросил:
— Значит, ты тоже член комиссии, перед которой я буду демонстрировать свое изобретение?
— Да, — простецки улыбнулся майор, — но самое приятное — что ты здесь…
Виктор отложил в сторону бумаги и предложил:
— Присаживайся…
Майор опустился на стул и блаженно вздохнул.
— Как ты шикарно устроился! — позавидовал он. — Лес, речка… А у нас шум и пыль…
— Ну, у вас есть свои преимущества. К тому же, я работаю сутки напролет, так что этим наслаждаться совершенно нет времени, — и ученый кивнул на большие вакуумные камеры, которыми была заставлена вся лаборатория.
— Через две недели здесь соберутся важные птицы, — понизив голос, поведал Семенец. — Им не терпится поскорее увидеть твое знаменитое изобретение, а заодно — двухсотлетнего монстра.
Помрачнев, Виктор отвернулся.
«Они ничего не увидят… Сегодня… нет, завтра я исполню свой долг».
Заметив холодность в лице Виктора, майор поинтересовался:
