Жан-Кристоф Гранже - Пассажир
— Я сам его допрашивал. Что он вам рассказал?
— Что он осматривал Жестянку в Тулоне, в январе, после чего устроил его в хоспис братства «Кающихся грешников» Арбура.
Кронье несколько секунд молчал, переваривая новость. Очевидно, имена, названия и даты говорили ему о многом.
— Зачем Янушу туда ехать?
— Затем, что он сделал ровно те же выводы, что и я. Вчера около шести вечера он звонил Эношбергу. Выдал себя за полицейского. Надо немедленно мчаться в Ниццу. Януш уже там!
— Не так быстро. Мы с вами, кажется, заключили соглашение.
— Разве вы еще не поняли, что я за фрукт?
Кронье фыркнул:
— Я понял, кто вы такая, в ту же минуту, как вы переступили порог моего кабинета. Избалованная девчонка, которой не хватает в жизни острых ощущений. Дочка богатеньких родителей, назло маме с папой поступившая работать в полицию. Засранка, плюющая с высокой колокольни на закон, хотя по долгу службы обязана его защищать.
Анаис сглотнула слюну:
— Это все?
— Нет, не все. В настоящий момент вы даже не представитель полиции. Вы — правонарушительница, задержанная и оставленная под мою ответственность. Мне звонили из отдела внутренних расследований. Они собираются прислать в Марсель бригаду, которая будет с вами разбираться.
В горле у нее пересохло. По вискам текли капли пота. Итак, ее решили примерно наказать. Но сила притяжения уже была над ней не властна. От сознания того, что она нашла разгадку, у нее словно крылья выросли.
— Выпустите меня. Поедем в Ниццу. Подкараулим Януша в «Кающихся грешниках» и вместе привезем его сюда.
— А дальше что?
— Вы напишете в рапорте, что это я помогла вам осуществить арест. Что моя добросовестность не вызывает сомнений. Лавры победителя достанутся вам. А я смогу реабилитироваться.
Последовало краткое молчание. В тишине, почудилось Анаис, что-то щелкнуло — с таким звуком перезаряжают револьвер.
— Я за вами заеду.
— Поторопитесь.
— Мне надо оставить здесь распоряжения.
— Он опять от нас ускользнет!
— Не волнуйтесь, — успокоил ее Кронье. — Мы предупредим «Грешников». Я с ними знаком. У нас в Марселе действует их отделение. Кроме того, я свяжусь с полицией в Ницце и…
— Только не устраивайте засаду перед Арбуром! Януш почует ловушку.
— Да ну? Ницца, знаете ли, это Форт-Нокс. Там камеры на каждом шагу. Патрульные на каждом углу. Ему не сбежать, вы уж мне поверьте. А сейчас вызовите кого-нибудь из моих людей. Пусть принесет вам кофе. Я заеду за вами через полчаса.
— Сколько нам понадобится времени, чтобы добраться до Ниццы?
— Час с четвертью, если ехать быстро. А мы поедем очень быстро.
И он повесил трубку. Анаис последовала его совету. Вызванный по телефону лейтенант выпустил ее и проводил в столовую полицейского участка. Сотрудники косились на нее с неодобрением. Она рассыпалась в извинениях и объяснениях, униженно улыбалась, но это мало помогало — на нее продолжали смотреть как на психопатку из Бордо, ни с того ни с сего набросившуюся с кулаками на своих же коллег-полицейских. Она устроилась в уголке, решив не обращать внимания на враждебные взгляды.
Первый же глоток кофе принес ощущение, что она пьет жидкую тьму. Возбуждение уступало место ватному безразличию. Она терзалась вопросами. Правильно ли она поступает, гоняясь за Матиасом Фрером? Ведь если его арестуют, ему не избежать обвинения в убийстве…
Ночью она не только вдоль и поперек изучила материалы по делу Икара. Она внимательнейшим образом ознакомилась с заметками Януша. С самого начала у нее появилось смутное чувство, что в них содержится нечто чрезвычайно важное. Фрер, он же Януш, не был ни обманщиком, ни манипулятором. Им двигали самые искренние намерения.
Как и Патрик Бонфис, он был пассажиром без багажа.
Заметки, хоть и набросанные для личного пользования, не оставляли места для сомнений. Она умела читать между строк. Обе личности этого человека сформировались в результате психотического бегства. Наверняка они были не единственными. Фрер, он же Януш, вел расследование не только по убийствам. Он искал самого себя. Пытался проанализировать каждую из своих личностей, чтобы прийти к первоисточнику — себе подлинному.
На данный момент ему удалось лишь восстановить хронологическую последовательность событий последних месяцев. С января по настоящее время он был Матиасом Фрером. С конца октября по конец декабря — Виктором Янушем. Но кем он был раньше? Он искал ответ на этот вопрос, снедаемый страшным подозрением. Это он убил Минотавра или нет? Он принес в жертву Икара или нет? Кто он — охотник или дичь? Или и то и другое сразу?
Цель, которую он перед собой поставил, далеко выходила за рамки его возможностей. До сих пор ему везло, как любому новичку. Но так не могло продолжаться вечно. Ему грозила шальная пуля. За ним гнались таинственные люди в черном — те, кого он в своих заметках называл «чиновниками», намекая на их повадку политических хищников.
Фрер упоминал также об уличной банде, совершившей на него покушение в Марселе. В первый раз в декабре — тогда его и задержали как зачинщика драки, — и второй раз 18 февраля. Он сумел подловить одного из нападавших и вытрясти из него информацию. Бандитов наняли все те же люди в черном. Надо срочно допросить членов банды из Бугенвиля. Она обязательно предупредит об этом Кронье по дороге в Ниццу, чтобы…
— Анаис!
Она встрепенулась. Грузный майор тряс ее за плечо. Она и не заметила, как заснула прямо в столовой. В приоткрытую дверь были видны снующие туда и сюда жандармы. Смена ночного дежурства.
— Который час?
— Двадцать минут восьмого.
Она вскочила:
— Мы опаздываем!
— Будем там через час. «Грешники» в курсе. Тамошняя полиция уже на месте.
— Я же вам говорила!
— Наши люди все в штатском. Я их хорошо знаю.
— Вы предупредили их, что Януш вооружен?
— Мне порой кажется, что вы принимаете меня за идиота. Жду вас в машине.
Анаис поднялась в кабинет, взяла куртку и завернула в туалет. Сунула голову под теплую воду. В висках стучало. Ее подташнивало. Зато простуда прошла.
На пороге участка она с наслаждением вдохнула ледяной воздух. Кронье уже сидел за рулем. Она посмотрела вокруг: других машин не видать. Никакой кавалерийской атаки. Никакой тяжелой артиллерии. Выступление малыми силами. Эта идея ей понравилась.
Она направлялась к автомобилю, когда у нее в кармане зазвонил мобильник. Вытаскивая, она уронила его и нагнулась подобрать:
— Алло!
— Это Ле-Коз.
Знакомое имя прозвучало для нее приветом с другой планеты.
— Я насчет «Метиса».
— Что-что?
Анаис никак не могла собраться с мыслями. Кронье уже завел мотор.
— Ночью я встречался с этим журналистом. С Патриком Коскасом. Он копнул гораздо глубже остальных.
— Что копнул? О чем ты?
— О «Метисе», о чем же еще?
— Слушай, я жутко тороплюсь, — пробормотала она сквозь зубы.
— Он рассказал мне потрясающие вещи. По его словам, «Метис» никогда не порывал связей с военными.
— Мы можем поговорить об этом позже?
— Нет, не можем. Коскас утверждает, что холдинг занимается химическими исследованиями в области создания препаратов психотропного действия, подавляющих человеческую волю. Что-то вроде сыворотки правды.
— Если, кроме этих сказок, у тебя больше ничего нет, давай созвонимся попозже, идет?
— Анаис, это еще не все.
Она вздрогнула. Ле-Коз никогда не называл ее по имени. И это обращение ее нисколько не растрогало. Оно ее испугало.
— Коскас раздобыл список акционеров компании.
Кронье уже разворачивался. Анаис перешла на бег.
— Давай я тебе перезвоню! Я правда не могу сейчас…
— И в этом списке я нашел одну знакомую фамилию.
Она уже протянула руку к дверце, но замерла как изваяние.
— Чью?
— Твоего отца.
* * *— Я должен вас предупредить. У него не все в порядке с головой.
Жан-Мишель поджидал Януша у крыльца приюта Арбура. Здание заметно выделялось на фоне остальных построек авеню Репюблик. Современный дом, окрашенный в солнечные тона. Темно-желтый. Светло-желтый. Ярко-желтый. Немного странно для места, куда приходят умирать. Но еще более странным Янушу показалось поведение встретившего его «кающегося грешника». Он заметно нервничал. Неужели о чем-то догадался? Может, читал утренние газеты и видел его фотографию на первой странице? Ладно. Отступать в любом случае поздно.
Януш последовал за своим провожатым в холл, на стене которого висела белая табличка с красным крестом и надписью: «Молись. Действуй. Люби». Они молча пошли вверх по лестнице. Януш нес с собой портфель с бумагами. Возвращаться в отель он не собирался. Шагая за «грешником», он внимательно его рассматривал. Против всякого ожидания, Жан-Мишель оказался вовсе не почтенным старцем с белоснежной бородой, одетым в рясу с капюшоном, препоясанную вервием. Это был спортивного вида мужчина лет пятидесяти в свитере и джинсах, стриженный ежиком, в очках в металлической оправе.
