Майкл Коннелли - «Линкольн» для адвоката
Она смотрела на меня очень внимательно, пытаясь разгадать, что кроется за вопросом. Я спросил со всей вескостью человека, которому что-то известно, кто имеет необходимые доказательства, чтобы подкрепить свой выпад. Вероятно, Минтон наставлял ее относительно важнейших аспектов ее свидетельских показаний: не попадись на лжи.
– Разговаривать с адвокатом – да. Но это был не более чем разговор. Я его не нанимала.
– Потому что обвинитель велел вам никого не нанимать, пока следствие по делу не закончится?
– Нет, он ничего об этом не говорил.
– Почему вы беседовали с адвокатом об этом деле?
Каждый раз, прежде чем ответить, мисс Кампо погружалась в стандартный набор внутренних колебаний.
Меня это устраивало. Согласно представлениям большинства, правду говорить легко и приятно и она дается без усилий. А чтобы солгать, требуется время.
– Я разговаривала с ним потому, что хотела знать свои права и убедиться, что закон станет защищать меня.
– Вы спрашивали его, можете ли вы вчинить гражданский иск мистеру Руле с целью потребовать возмещения ущерба?
– Вообще-то я всегда считала, что беседа человека со своим адвокатом – это конфиденциально и не подлежит разглашению.
– Если желаете, то можете рассказать членам жюри, о чем вы разговаривали с вашим адвокатом.
Вот и нанесен первый глубокий бритвенный надрез. Кампо оказалась в невыгодной позиции. Как теперь ни ответь, выглядеть она будет не лучшим образом.
– Я лучше оставлю это при себе, – произнесла она.
– Очень хорошо, вернемся к событиям шестого марта. Но я бы хотел отойти чуть дальше назад, чем это сделал мистер Минтон. Давайте вернемся в бар «Морган», когда вы впервые заговорили с моим подзащитным мистером Руле.
– Хорошо.
– Что вы делали в тот вечер в «Моргане»?
– Я кое с кем встречалась.
– С Чарлзом Тэлботом?
– Да.
– То есть вы встретились с ним, чтобы прикинуть, стоит ли вести его к себе домой и там заняться с ним сексом за деньги, я правильно понял?
Она помедлила в нерешительности, потом кивнула.
– Пожалуйста, ответьте.
– Да.
– Могли бы вы назвать этот метод достаточной мерой предосторожности?
– Да.
– Некой формой безопасного секса?
– Да.
– Я имею в виду, что ведь в вашем деле приходится тесно общаться с незнакомыми людьми, поэтому вы должны себя обезопасить, правильно?
– Да.
– Люди вашей профессии называют это тестом на безопасность, защитой от извращенца, не так ли?
– Я никогда это так не называла.
– Но это правда, что вы встречаетесь с предполагаемыми клиентами в общественных местах вроде бара «Морган», дабы отсеять нежелательные элементы и удостовериться, что ваши новые знакомые не сумасшедшие и не маньяки, прежде чем вести их в свою квартиру? Разве не так?
– Так. Но никто ни от чего не застрахован.
– Правда. Итак, когда вы находились в «Моргане», вы заметили мистера Руле, сидящего за той же стойкой, что вы и мистер Тэлбот?
– Да, он был там.
– А прежде вы его когда-нибудь видели?
– Да, я видела его прежде – там и в других местах.
– Вы когда-нибудь с ним общались?
– Нет, мы никогда не перемолвились и словом.
– Вы когда-нибудь замечали, что он носит часы «Ролекс»?
– Нет.
– Вы когда-нибудь видели, что он подъезжает или уезжает от одного из таких заведений в «порше» или в «ренджровере»?
– Нет, я никогда не видела его за рулем.
– Но вы видели его прежде в «Моргане» и в иных подобных местах?
– Да.
– Но никогда не беседовали с ним?
– Верно.
– Тогда что побудило вас приблизиться к нему?
– Я знала, что он свой человек в этой игре.
– Что вы подразумеваете под словами «свой человек в этой игре»?
– Я имею в виду, что в предыдущие разы, когда его видела, я могла точно сказать, что он ходок. Наблюдала, как он уходил с девушками, которые занимались тем же, чем и я.
– Вы видели, как он уходил с другими проститутками?
– Да.
– Уходил куда?
– Не знаю, просто уходил из бара. В отель или к девушке на квартиру.
– Ну а почему вы считали, что они вообще покидали заведение? Может, они выходили на улицу покурить?
– Они садились в его машину и уезжали.
– Мисс Кампо, минуту назад вы показали, что никогда не видели мистера Руле за рулем. Теперь вы утверждаете, что видели, как он садился в свою машину с женщиной, такой же проституткой, как и вы сами. Так какое же из этих ваших утверждений правда?
Она поняла свою оплошность и на миг онемела.
– Я видела, как он садился в машину, но я не знала, какой она марки.
– Вы не замечаете подобных вещей, верно?
– Обычно нет.
– Вы знаете разницу между «порше» и «ренджровером»?
– Кажется, одна большая, другая маленькая.
– В машину какого типа садился в тот раз мистер Руле?
– Не помню.
Я замолчал, решив, что на данный момент выдоил все, что можно, из противоречий в ее показаниях. Потом опустил взгляд в свой список вопросов и двинулся дальше.
– Эти женщины, которые, по вашим словам, уезжали вместе с мистером Руле, их после этого кто-нибудь видел?
– Я не понимаю.
– Они исчезли? Вы их позднее когда-нибудь видели?
– Нет, не исчезли, я видела их.
– Они были избиты или поранены?
– Нет, насколько я знаю. Но я не спрашивала.
– Но все это не противоречило вашим представлениям, что приближаться к мистеру Руле и флиртовать с ним вполне безопасно, не так ли?
– Я не знаю насчет безопасности. Я только видела, что он сидит там и, похоже, присматривает себе девушку, а тот человек, с которым я была в это время, уже сказал мне, что в десять часов должен будет уйти, потому что ему надо возвращаться в свой магазин, присмотреть за бизнесом.
– Что ж, не могли бы вы объяснить жюри, почему вам не потребовалось предварительно пообщаться с мистером Руле – вот как это было с мистером Тэлботом, – дабы подвергнуть его тесту на безопасность?
Ее взгляд метнулся к Минтону. Она надеялась на помощь, но таковой не поступило.
– Я просто подумала, что он человек известный, предсказуемый. Не темная лошадка. Вот и все.
– То есть вы сочли его безопасным?
– Наверное, да. Мне нужны были деньги, и я совершила ошибку.
– Вы сочли, что он богат и может разрешить ваши финансовые затруднения?
– Нет, ничего подобного. Просто я увидела в нем возможного клиента, не новичка в этой игре. Такого, который знает, на что идет.
– Вы показали, что в предыдущих случаях видели мистера Руле с женщинами, которые практиковали тот же род занятий, что и вы?
– Да.
– То есть с проститутками?
– Да.
– Вы их знаете?
– Мы знакомы.
– А вы делитесь друг с другом профессиональной информацией, так сказать, в порядке корпоративной любезности? В том смысле, предостерегаете ли их в отношении тех клиентов, которые могут быть опасными или отказаться платить?
– Иногда.
– И они распространяют ту же корпоративную этику и на вас, верно?
– Да.
– Сколько из них предостерегали вас в отношении Льюиса Руле?
– Ну, никто мне такого не говорил, а иначе я бы с ним не пошла.
Я кивнул и долго смотрел в свои записи, прежде чем продолжить. Расспросил о подробностях событий в баре «Морган», а затем представил пленку от камеры видеонаблюдения из бара. Минтон возразил против показа этого сюжета присяжным без должного обоснования, но его протест был отклонен. Телевизор на подставке с колесиками был вывезен и поставлен перед скамьей присяжных, и видеозапись продемонстрирована. По тому напряженному вниманию, которое проявили к ней присяжные, чувствовалось, что они страстно увлечены самой идеей – увидеть проститутку за работой. Равно как и перспективой увидеть двух главных фигурантов дела в те моменты, когда они не знали, что за ними наблюдают.
– Что содержалось в той записке, что вы ему передачи? – спросил я, после того как просмотр окончился и телевизор отодвинули к боковой стене помещения.
– Наверное, просто мое имя и адрес.
– Вы не написали ему цену за услуги, которые намеревались оказать?
– Может, и написала. Не помню.
– Какова нынешняя цена, которую вы запрашиваете?
– Обычно я беру четыреста долларов.
– Обычно? А в каких случаях отступаете от этой таксы?
– Зависит от того, что пожелает клиент.
Я бросил взгляд через весь зал на скамью присяжных и увидел, что лицо человека с Библией каменеет от неловкости.
– Вы когда-нибудь занимаетесь со своими клиентами любовными играми с садомазохистским уклоном?
– Иногда. Хотя это всего лишь игра, не более. Никто не получает никаких травм. Это просто такая роль.
