Джон Вердон - Загадай число
— Что здесь происходит?
Дермотт отвернулся и уставился в стену.
— Мистеру Дермотту кажется, что его недостаточно охраняют, — сказал Гурни.
— Недостаточно?! — воскликнул Нардо, побагровев, но в следующую минуту спохватился и продолжил более спокойным тоном: — Сэр, вероятность того, что какой-то посторонний проникнет в этот дом — я уж не говорю про «маньяка, который гонится за вами с ножом», если я не ослышался, — эта вероятность меньше нуля.
Дермотт по-прежнему смотрел в стену.
— Давайте я вам объясню, — продолжил Нардо. — Если у этого сукина сына хватит наглости здесь появиться, он труп. Если он сюда сунется, я его самолично разделаю и сожру на обед.
— Я не хочу, чтобы меня оставляли одного в этом доме. Ни на минуту.
— Вы меня не расслышали. — Нардо снова повысил голос. — Вы тут не один. Тут повсюду копы. Всюду вокруг дома и в районе. Никто сюда не проникнет.
Дермотт повернулся к Нардо и с вызовом спросил:
— А если он уже проник?
— Это еще как?
— Ну, вдруг он уже в доме?
— Каким образом это возможно?
— Сегодня утром, когда я вышел искать офицера Сассека и когда я был во дворе, он мог бы зайти через незапертую дверь. Ведь мог же!
Нардо с недоверием посмотрел на него:
— И куда бы он после этого делся?
— А мне откуда знать?
— Вы что, думаете, он у вас тут под кроватью прячется?
— Неплохой вопрос, лейтенант. Суть в том, что вы не знаете на него ответ. Потому что вы не провели обыск как следует, не так ли? Значит, он действительно может быть под кроватью, разве нет?
— Черт возьми! — закричал Нардо. — Да прекратите вы!
Он прошелся по комнате, взял кровать за основание и с яростным стоном рывком поднял ее до уровня плеч.
— Успокоились? — прошипел он. — Есть там кто-нибудь?
Он затем с грохотом опустил кровать обратно на пол.
Дермотт с яростью уставился на него:
— Мне, лейтенант, нужен компетентный подход, а не этот детский сад. Я что, слишком многого прошу? Надо тщательно обыскать дом.
Нардо холодно посмотрел на Дермотта:
— Вот вы и скажите мне, где в этом доме можно спрятаться.
— Где? А я не знаю. В подвале? На чердаке? В шкафах? Как тут угадаешь?
— Хочу вам напомнить, сэр, что первые полицейские, прибывшие на место, первым делом все-таки обыскали дом. Если бы он был здесь, его бы обнаружили. Ясно?
— Они обыскали дом?
— Да, сэр, когда вас допрашивали на кухне.
— Включая подвал и чердак?
— Да.
— Включая подсобку?
— И все шкафы.
— Они не могли проверить подсобку! — закричал Дермотт. — Она на замке, и ключ только у меня, и никто у меня его не спрашивал!
— А это значит, — заметил Нардо, — что, раз она на замке, никто не мог в нее проникнуть. Это значит, проверять ее было бы тратой времени.
— Нет, это значит, что вы врете мне в лицо, утверждая, что весь дом обыскали!
Реакция Нардо удивила Гурни, который готовился к тому, что тот взорвется. Вместо того Нардо спокойно сказал:
— Дайте мне ключ, сэр. Я прямо сейчас пойду и проверю подсобку.
— Итак, — голосом адвоката заключил Дермотт, — вы признаете, что ее пропустили и что дом не обыскали надлежащим образом.
Гурни задумался, что было причиной этой безобразной сцены: мигрень, желчность характера или простое замещение страха агрессией.
Нардо держался противоестественно спокойно.
— Ключ, сэр.
Дермотт, судя по выражению лица, бормотавший что-то оскорбительное, с трудом поднялся из кресла. Он достал из тумбочки связку ключей, снял с нее самый маленький ключ и бросил его на кровать. Нардо взял его безо всякой видимой реакции и вышел из комнаты, не проронив ни слова. Было слышно, как он спускается по лестнице. Дермотт бросил оставшиеся ключи в ящик, начал закрывать его и вдруг остановился.
— Черт! — прошипел он.
Он снова схватил связку и принялся снимать с тугого кольца еще один ключ. Справившись, он направился было к двери, но, едва сделав шаг, споткнулся об прикроватный коврик и налетел на косяк, ударившись головой. Он зарычал сквозь зубы от боли и раздражения.
— Что с вами, сэр? — спросил Гурни, направляясь к нему.
— Со мной все в порядке! — яростно отмахнулся тот.
— Как вам помочь?
Дермотт пытался успокоиться.
— Вот, — сказал он. — Возьмите этот ключ и отдайте ему. Там два замка. Из-за всей этой неразберихи я забыл…
Гурни взял ключ.
— Вам нехорошо?
Дермотт снова брезгливо отмахнулся.
— Если бы они с самого начала пришли ко мне, как положено… — Его голос оборвался.
Гурни смерил измученного Дермотта еще одним взглядом и пошел вниз.
Как и в большинстве загородных домов, лестница в подвал начиналась за лестницей на второй этаж. Туда вела дверь, которую Нардо оставил открытой. Внизу горел свет.
— Лейтенант?
— Да?
Голос звучал откуда-то издалека, так что Гурни пошел с ключом вниз. Запах — смесь бетона, железных труб, деревянных перекрытий и пыли — вызвал в памяти образ подвала в доме его детства. Это было помещение, где жильцы хранили ненужные велосипеды, детские коляски, ящики с хламом. С потолка свисали лампы, покрытые паутиной, а по углам рыскали тени, от которых всякий раз мурашки бежали по спине.
Нардо стоял у серой стальной двери у дальней стены недоделанного помещения с открытой проводкой и сырыми пятнами на бетонных стенах. Здесь был водонагреватель, два масляных бака, печь, две пожарные сигнализации, два огнетушителя и брызгалки на потолке.
— Ключ подходит только к одному замку, — сказал Нардо. — Тут есть еще другой. Что у него за паранойя? И где я возьму второй ключ?
Гурни протянул ему ключ:
— Сказал, что забыл. Но виноваты, конечно, вы.
Нардо брезгливо хмыкнул и вставил ключ в замок.
— Вот сукин сын, — пробормотал он, толкая дверь. — Поверить не могу, что я согласился проверить… Что это?
Нардо, а следом за ним Гурни осторожно вошли в комнату, которая оказалась значительно больше простой подсобки.
Поначалу они не поверили своим глазам.
Глава 51
Покажи и расскажи
Гурни сперва решил, что они вошли не в ту дверь. Но это тоже было непохоже на правду. Помимо двери над лестницей, это был единственный вход. Однако то, что предстало их глазам, едва ли напоминало подсобку.
Они стояли в углу большой, залитой тусклым светом, полностью обставленной и увешанной коврами спальни. Перед ними была двуспальная кровать с одеялом в цветочек и узорной простыней, свисающей по бокам. Несколько избыточно пухлых подушек с одинаковыми оборочками лежали у спинки. Перед кроватью стоял деревянный сундук, на котором сидела мягкая игрушка в виде какой-то птицы, сшитой из разноцветных лоскутов. Внимание Гурни привлекло окно, которое как будто выходило на открытое поле, но при ближайшем рассмотрении оказалось большим, подсвеченным с изнанки плакатом — он, по-видимому, должен был слегка разряжать подвальную атмосферу. В следующее мгновение он обратил внимание на низкий гул — по всей видимости, вентиляционной системы.
— Ничего не понимаю, — сказал Нардо.
Гурни уже готов был согласиться, но тут он заметил небольшой столик у стены с фальшивым окном. Там стояла лампа, бросавшая круг тусклого света на три черных рамки, в какие обычно вставляют дипломы и сертификаты. Он подошел поближе, чтобы их разглядеть. В каждой рамке была копия чека. Все три были выписаны на имя Х. Арибды, все три были на сумму $289.87. Слева направо лежали копии чеков, подписанные Марком Меллери, Альбертом Шмиттом и Р. Карчем. Это были чеки, которые Дермотт получил и необналиченные оригиналы которых вернул отправителям. Но зачем он делал с них копии перед тем, как возвращать? И что еще сильнее озадачивало, зачем он вставил их в рамки? Гурни взял все три в руки, как будто можно было что-то понять, рассмотрев их поближе.
Затем, разглядывая подпись на третьем чеке — «Р. Карч», — он снова почувствовал смутное беспокойство. Но на этот раз он понял, откуда оно взялось.
— Черт! — воскликнул он, проклиная свою слепоту к такой очевидной несостыковке.
В тот же момент Нардо тихонько вскрикнул. Гурни перевел взгляд на него, затем туда, куда тот смотрел, — в противоположный угол широкой комнаты. Там, едва различимая в тени, частично скрытая широкими подлокотниками старинного кресла и одетая в ночнушку такой расцветки, что она сливалась с обшивкой, сидела, уронив голову на грудь, хрупкая женщина.
Нардо снял с пояса фонарик и направил луч на нее.
Гурни подумал, что ей может быть сколько угодно от пятидесяти до семидесяти. Ее кожа была мертвенно-бледной. Светлые волосы, уложенные в башенку из кудряшек, явно были париком. Моргая, она подняла голову так медленно, что движение было едва заметно, и посмотрела на источник света.
