Нелсон Демилл - Ночная катастрофа

— Хочу. — Роксанна прикурила еще одну сигарету и протянула ее мне.

Выпустив кольцо дыма, я сказал:

— Покрывала, значит, в номере не было.

— Верно. И я сразу же сообщила об этом нашей экономке.

— Вы имеете в виду миссис Моралес?

— Совершенно верно. Иногда думаю, где она сейчас?..

— Да все там же, в отеле.

— Шикарная дама.

— Это верно. — Помолчав, я спросил: — А другую горничную — Люситу Перес Гонсалес — вы не знали?

— Нет.

— А администратора Кристофера Брока?

— Не очень хорошо.

— Вы разговаривали с ним после того, как вас допросили федералы?

— Нет. Нам велели держать язык за зубами. И ни с кем не разговаривать.

— Неужели вы даже с мистером Розенталем, своим управляющим, не перемолвились хотя бы несколькими словами?

— Он хотел поговорить со мной, но я сказала, что мне запретили обсуждать это с кем бы то ни было, — ответила Роксанна.

— Понятно. И вскоре вы уехали из отеля. Так?

Она с минуту помолчала, потом согласно кивнула.

— Так.

— Почему?

— Разве вы не знаете?

— Не знаю.

— Ну… эти ребята из ФБР сказали, что мне лучше бросить работу в отеле. Мотивировали это тем, что я, возможно, не удержусь и проболтаюсь о том, что здесь произошло. Или — того хуже — ко мне станут приставать журналисты и другие представители средств массовой информации. Я сказала, что эта работа имеет для меня большое значение, но они заявили, что позаботятся о том, чтобы мое материальное положение не пострадало. Главное, сказали они мне, чтобы я молчала о том, что тогда видела.

— Отличная сделка.

— Согласна. К тому же для федерального правительства это всего лишь жалкая кучка долларов. Платят же они фермерам за то, чтобы те не выращивали пшеницу, верно?

— Верно. А мне они платят за то, чтобы я не поливал комнатные растения в своем офисе.

Роксанна улыбнулась.

Я спросил:

— А что, собственно, вы должны были держать в секрете?

— В том-то все и дело! Те люди сами затруднялись это сформулировать. Я ведь и вправду ничего не знала. Но они так раздули историю с той парочкой, которая была на пляже и что-то там такое видела, что оставалось только диву даваться. Я-то считаю, что все это и выеденного яйца не стоило, но моего мнения, как вы понимаете, никто не спрашивал. Не прошло и двух дней, как я уволилась и уехала домой.

Я кивнул. Федералы ворвались в гостиницу, заварили кашу, а потом истратили десятки тысяч долларов, чтобы ликвидировать последствия.

— Это они помогли вам получить стипендию в университете? — спросил я.

— Думаю, да. А вам это неизвестно?

— Я из другого департамента.

Тут у мисс Скарангелло зазвонил мобильный, и она ответила. Насколько я мог судить, это был ее бойфренд.

Роксанна сказала:

— Да, я уже здесь. Но можешь не торопиться. Я встретила в баре своего старого профессора. Все в порядке. Увидимся. — Она выключила телефон и повернулась ко мне. — Это Сэм, мой приятель. Он только что вошел в нашу квартиру. — Она помолчала и спросила: — Мне ведь нельзя говорить о том деле?

— Нельзя.

— Значит, я здорово все придумала, верно?

— Верно. Но скажите честно, я похож на университетского профессора?

Она рассмеялась.

— Нет. Но когда сюда приедет Сэм, извольте изображать профессора.

Потом Роксанна выпила еще один бокал белого вина, а я — второй коктейль «Куба либре».

— Расскажите мне обо всем, что вы увидели в этом номере, даже о запахах, которые вы там почувствовали, — то есть буквально обо всем, что показалось вам необычным, странным.

— Господи, — протянула Роксанна, — с тех пор прошло целых пять лет…

— Знаю. Но стоит только об этом заговорить, как вы все вспомните, уверяю вас.

— Сомневаюсь. Но… попробую. Итак, из спальни я прошла в ванную комнату, потому что мыть ванную — наименее приятная часть нашей работы и мне хотелось разделаться с этим побыстрее. Я начала с душа и…

— Душем пользовались? — быстро спросил я.

— Да — но не утром. Полагаю, его включали накануне вечером. Мыло и поддон были сухими, как и висевшие в ванной полотенца. Помню, я тогда сказала парням из ФБР что-то вроде того, что ванной почти не пользовались.

— На полу или на постели был песок?

— Да, я нашла песок с пляжа в ванной, о чем сразу же сообщила федералам.

— Итак, потом вы вернулись в спальню…

— Да, и первым делом вытряхнула мусорную корзину и вымыла пепельницы.

— Ага! Они, значит, курили?

— Нет… Просто у меня вошло в привычку всегда мыть пепельницы.

— Попытайтесь мысленно отделить эту комнату от сотен других, которые вы убирали.

Роксанна рассмеялась.

— Вот уж точно сказано. За пять летних сезонов, что я проработала в этом отеле, я убрала примерно три тысячи комнат.

— Я понимаю. Но вам довольно долго задавали вопросы именно об этом номере. Стало быть, вы почти наверняка помните, что говорили тогда федералам. Верно?

Роксанна на минуту задумалась, потом сказала:

— На самом деле не так уж долго меня и расспрашивали. Просто поинтересовались, что я делала и видела в этом номере, после чего поблагодарили и предложили вернуться к своим обязанностям.

Я согласно кивнул. Лайэм Гриффит, который, возможно, работал в УПО, и этот пижон Тед Нэш не слишком хорошо знали, как разговорить свидетеля. Они не были детективами. А я был, причем неплохим.

— Эта парочка оставила на столе чаевые для горничной?

— Нет.

— Вот это вы очень хорошо запомнили.

Она хмыкнула.

— Жадные ублюдки.

— Сегодня напитки покупаю я.

— Хорошо.

— Ладно. Вернемся к делу, — сказал я. — Что было в мусорной корзине?

— Не помню точно. Использованные бумажные носовые платки, кажется… Все как обычно.

— А коробки от видеокассеты вы там, случайно, не заметили?

— Нет… Вы полагаете, они снимали себя на видео — в голом виде… или что-то вроде этого?

— Я не знаю. Может быть, там были также обертки от жевательной резинки, куски целлофана, какие-нибудь чеки?

Она пожала плечами.

— Ничего такого я не заметила. Был, правда, кусок лейкопластыря, приклеившийся к пепельнице.

— Следы крови были?

— Нет.

— Ладно, расскажите мне теперь, как вы убирали комнаты. Не только эту, но и любую другую.

— Конечно, иногда я как-то старалась разнообразить процесс, но вообще-то это довольно скучное занятие. — Она рассказала мне все об уборке жилых помещений, что в принципе может мне пригодиться, если я когда-нибудь останусь без жены и домработницы.

— Вы точно видели следы губной помады на стакане?

— Точно. Более того, именно это навело меня на мысль о том, что в номере была женщина.

— А какие-нибудь другие следы? Вроде рассыпанной пудры или длинных волос на подушке?

— Ничего другого я не заметила. Но я и без этого могла бы вам сказать, что в комнате были двое. Обе подушки были примяты, использовалось много полотенец. — Роксанна улыбнулась и добавила: — Мужчина обычно использует одно полотенце, а женщина — все, какие только есть, а потом требует, чтобы принесли еще.

— Пожалуй, этот сексистский выпад я проигнорирую, — сказал я.

Девушка улыбнулась и легонько хлопнула себя по щеке. Она казалась мне очень привлекательной. Или я слишком долго пробыл в пустыне.

Между тем Роксанна продолжила свой рассказ. Похоже, сигареты и белое вино действовали на ее память весьма благотворно.

Когда она закончила, я спросил:

— Скажите, вы рассказали парням из ФБР все то же, что и мне?

— Гораздо меньше. Это имеет какое-нибудь принципиальное значение?

— Мы никогда об этом не узнаем, пока не допросим тех двоих.

Она закурила и предложила мне сигарету, но я отказался.

Я понимал, что время, отведенное на разговор с Роксанной, истекает, поскольку от ее дома до ресторана было не более четверти часа ходьбы, а я, если бы был ее бойфрендом, одолел бы это расстояние минут за десять.

Роксанна почувствовала, что я собрался уходить, и сказала:

— Останьтесь. Вам стоит познакомиться с Сэмом.

— Это почему же?

— Он вам понравится.

— А понравлюсь ли я ему?

— Нет, в этом-то все и дело.

— Не будьте стервой.

Она засмеялась и сказала:

— Нет, правда, не уходите.

— Ну… вообще-то… прежде чем вернуться в Нью-Йорк… выпить чашечку кофе мне не мешало бы.

— Вы живете в Нью-Йорке?

— Да. На Манхэттене.

— Вот где бы мне хотелось жить, завершив образование.

— Неплохой выбор. — Я подозвал официантку и заказал кофе.

Когда официантка ушла за заказом, мы с Роксанной завели ничего не значащий светский разговор, который я могу поддерживать, не особенно подключая к нему мозги. В такие минуты мое сознание могло блуждать где угодно. В самом деле, ведь не для того же я приехал в Филадельфию, чтобы флиртовать с молодой аспиранткой. Такое мне и в голову бы не пришло. Или все-таки пришло бы?