Адам Нэвилл - Судные дни
– Здесь остановите.
С трудом вылез наружу. Кайл умирал от голода, устал, от резкой смены часовых поясов чувствовал себя так, словно его контузило, а все тело ломило, как при гриппе. Просыпающийся мир казался сюрреалистичным. Стоя на короткой дорожке, ведущей к двери дома, он посмотрел на свои темные окна. Он не закрыл занавески, когда уезжал. А когда это было? Утром того дня, когда они с Дэном улетели в Америку. «Так давно». В другой жизни. Уже небезопасной, но все равно лучше нынешнего подкрадывающегося ужаса. Стоять было тяжело. Груз того, что он потерял, того, что мог потерять, и того, что узнал, давил на плечи, серпом изгибая позвоночник, и Кайл неподвижно стоял на пороге дома, куда не хотел заходить. Моросил дождь.
Нужно открыть дверь. У него есть дела. Написать новые указания для монтажера. И вставка: последний фрагмент документального фильма, до выхода которого он вряд ли доживет. Но кино попадет в главный кинотеатр новой эпохи: на нерегулируемый рынок, где толкутся миллионы нарциссов, на дикий запад лжи и мошенничества, в бесконечное море пиратства, на гигантские выборы, где миллиарды человек голосуют щелчком мышки. В Интернет. Туда, где свергают правительства и переписывают историю. Его фильму там самое место.
Даже если это будет последнее, на что у Кайла хватит времени, фильм окажется в сети. Сейчас он снимет постскриптум, быстренько сведет то, что уже есть, со вставками из видеодневника, и попросит Мауса смонтировать все это и загрузить в сеть в нужное время, когда его уже не будет. Посмертная премьера на всех сайтах, каких можно.
Он не вернулся в Кэмден искать Дэна, не пошел в полицию за помощью. Тщетность всех попыток дошла до него, как только он вышел из дома Макса.
Макс чуть не потерял ухо. Кайл присел, обхватив руками колени. Как Соломон победил их, как убежал? Во время рассказа старика у Кайла не было ни времени, ни хладнокровия спрашивать. Макс был стар. Кайл представил, как они лезут из стены спальни, сверкая белыми глазами. Как Макс бросает им Айрис в качестве приманки, чтобы спастись самому. «С него станется». Как и собственную близкую смерть, теперь Кайл с готовностью принял невозможную версию Макса и то, на что намекала история Храма Судных дней в фильме, который Кайл так и не смог бросить, который убил его лучшего друга.
Кайл снова посмотрел на окна. Провода в квартире были медные, в тонкой пластиковой изоляции. Не железнодорожная защита. Там хоть есть чем отбиться-то? Он перебрал в голове свои скудные пожитки. Молоток! В ящике с инструментами лежал молоток. Можно заткнуть его за пояс, как меч. Кайлу даже стало лучше, но тут он вспомнил тварь, ворвавшуюся в номер в Сиэтле, как она копошилась в кровати, разрывая белье костлявыми пальцами. …заражение крови, частично съеден крысами, истек кровью…
– О, господи, не надо, – Кайлу стало так плохо, что он сел на оградку из битых бетонных блоков, прикрытых мусорными мешками. То, что он считал своим разумом, своей душой, могут украсть, стереть или заменить на другое уже сегодня. Абсурдно. Но это так.
Может, позвонить домой? Родителям. Брату. Он посмотрел на часы. Нет, не надо. Они с ума сойдут от беспокойства. При этой мысли он чуть не рассмеялся. «Не думай об этом». Семье придется посмотреть его последний фильм в сети, вместе со всеми, включая полицию и родных Дэна. Интересно, заберут ли копы фильм в качестве доказательства? Кайл надеялся, что нет. Люди увидят их гибель, их шедевр настоящего партизанского кинематографа, и поймут, что случилось в Аризоне в 1975 году. Его мечта сбудется. Слезы жгли глаза, только плакал Кайл не от радости.
– Хорош ныть, чувак, – он улыбнулся и шмыгнул носом. Сколько раз он говорил это Дэну за минувшие годы? После чего вытер глаза рукавом и вошел в дом.
* * *В квартире горел свет: он включил все лампы, в том числе присланные Максом. Дверь была распахнута настежь. Он оставил ее открытой на случай, если придется бежать вниз, и либо стучать в квартиру Джейн, либо просто с криком лететь сломя голову на улицу.
Кайл сидел за ноутбуком, скрестив ноги, и как можно быстрее делал черновой монтаж: дом на Кларендон-роуд и старая добрая Сьюзан, несчастный ушлепок Гавриил на ферме в Нормандии, патрульный Конвей, Агилар, детектив Суини и последние часы жалкого существования Марты Лейк в грязной кухне. Лондон, Нормандия, Аризона, Сиэтл: и везде следы истории, охватывающей целых четыреста лет.
Они отсняли материала на несколько часов, но Кайл все прекрасно помнил. На съемки ушло две недели, а такое быстро не забывается. Каждый вечер, просматривая отснятое за день, Кайл сразу же представлял готовую смонтированную сцену и делал черновой монтаж в «Файнал Кат Про». Получался единый связный сюжет с несколькими перебивками, но Маус сумеет сделать что-нибудь поинтереснее и более подходящее для интернета. Переход от одной сцены и локации к другой необходимо оформить титрами.
Он быстро решил, куда вставить небольшие фрагменты, которые они с Дэном сняли во время споров о Максе в гостиничных номерах. Просматривая записи, Кайл замечал, как изменяется: усталое лицо, безумные глаза, дерганые торопливые движения. Чем дальше, тем больше он походил на развалину и явно не играл на камеру. «Хороший фильм». Он невольно улыбнулся, но тут же осекся – настолько это получилось неуместно. «Ты так ничему и не научился».
Звук не везде получился хорошим, а несколько фрагментов записи из Франции вышли слишком темными. Но это касалось содержания, а не качества. У Мауса уже есть все исходники, аудиодорожку он выправит. Этот фильм вряд ли получит премии, но были в нем сцены настолько захватывающие, что Кайл с трудом сумел пересмотреть их заново. Это кино даже людей с дефицитом внимания заставит усидеть на месте дольше четырех секунд.
И то хорошо. Пару раз он ронял голову на клавиатуру, а когда ему понадобилось в туалет, пошел в ванную как пьяный. Но с черновым монтажом справился быстро. Маус все сделает без помощников, пусть Кайл и не будет день за днем сидеть рядом с ним в его подвале, хотя сейчас Кайл отдал бы все, лишь бы оказаться там.
Закончив, Кайл принялся загружать полуготовый фильм на FTP-сайт Мауса со своего стационарного компьютера. Потом, устроившись на софе, с молотком и бутылкой «Джека Дэниэлса», он перепечатал свои заметки и тайм-коды из бумажного ежедневника в документ на ноутбке. Отправил текст Маусу, не перечитывая, надеясь, что не слишком напутал с цифрами. Проинструктировал монтажера выложить фильм не раньше, чем через три дня, на все известные ему сайты.
Возможно, такой способ распространения лучше всего подойдет и для проекта, и для самого Кайла, его роли вечного неудачника киноиндустрии. «Это вам, братья и сестры, не „Ведьма из Блэр“, мать ее за ногу. Не мистификация. Пусть фильм распространяется как вирус, как чума…» Он хотел, чтобы материал увидели три четверти населения Земли. На этой мысли он поборол манию величия и съел четыре ложки коричневого сахара, чтобы не заснуть. В полпятого утра включил камеру, которую использовал для съемки первого коммерческого фильма, «Кэнон XHA», поставил ее на небольшой штатив и сел перед ней, чтобы записать последнее свидетельство. Оно завершит фильм. Или лучше поставить его в начале? Кайл уже ничего не соображал и никак не мог решить. Но он посвятит последний фильм Дэну. «Которого бросили». Записав последнее интервью, он и его загрузит на FTP.
Черновой монтаж скоро окажется в онлайн-архиве Мауса. «Отлично». Он выглянул в окно. Солнце встанет через час, он почти пережил эту ночь. Может, они не придут. Может, слишком заняты Максом. Они ведь не приходят каждую ночь? Или приходят? А Маус? Видеозаписей хватит, чтобы привлечь их?
А потом раздался звук.
Крыса где-то за стеной.
Отдаленный скрежет. Тихий топот. Неритмичный. Потом на минуту все смолкло. Тишина показалась страшнее шума. Снова шорох, приглушенные удары. Где-то под полом, в бытовой зоне. Звуки шли не из квартиры, в этом Кайл был уверен, а с этажа ниже, из холла. Он забеспокоился, что Джейн проснется и откроет дверь. «О, боже, только не это». Его кошка, наверное, у нее. Впрочем, скоро она заберется под потолок. «Кошка знала».
Может, шумела как раз она, пытаясь попасть в квартиру Джейн и нетерпеливо скребясь в дверь, чтобы ее впустили. Свет в прихожей вдруг чуть потускнел, но настолько незначительно, что Кайлу вполне могло это почудиться.
У Кайла от напряжения затекла шея, он неловко наклонился вперед и посмотрел на входную дверь.
Ничего. Но вот свет на лестнице погас. А он его точно не гасил. Теперь он жалел, что не закрыл и не запер дверь. А ведь намеревался, если бы что-то зашевелилось на кухне или в ванной, броситься вниз, как будто за ним гонится сам дьявол.
– Блин. – Кайл чувствовал себя слабым, как котенок. Сжал резиновую рукоять молотка. Попытался вспомнить, когда дрался последний раз. С братом, когда им было около четырнадцати. Как быстро они двигаются, эти Кровавые друзья?
