Крис Кузнецки - Крестное знамение
Как бы то ни было, до первого этажа они дошли более или менее спокойно, хотя, когда они открывали дверь подвала, их ожидал сюрприз — отчетливый запах дыма. Архив Альстера представлял собой шале с деревянной облицовкой, до отказа забитое тысячами книг и рукописей. Самое страшное, что могло ожидать обитателей такого места, — это запах дыма. Самый жуткий кошмар всех библиотекарей.
— Насколько надежна ваша противопожарная система? — шепотом спросил Пейн.
— Самая лучшая из возможных. Все помещения закрываются несгораемыми дверями. В случае пожара они заполняются двуокисью углерода, защищающей сейфы с документами.
И тут Пейн услышал какой-то грохот у них над головой. Как будто кто-то двигал концертный рояль по коридору. Звук раздался вначале слева от Пейна, затем справа, а вслед за этим внезапная симфония непонятных звуков наполнила все здание. Грохот был настолько сильный, что на стенах задрожали картины и под ногами затрясся пол. Пейн вопросительно взглянул на Франца, и тот спокойно кивнул. По всему архиву закрывались несгораемые двери. Вскоре изо всех разбрызгивателей польется вода.
— А что будете людьми, находящимися внутри помещений? Они окажутся в ловушке?
Франц отрицательно покачал головой.
— На всех дверях есть специальная кнопка. Находящиеся внутри могут выйти, но не могут потом опять вернуться туда. До того момента пока система не будет отключена.
Пейн внимательно вглядывался в глубь коридора. С потолка текла вода, все двери закрывались. В помещения, где они не смогут найти убежища. На протяжении следующих пятидесяти футов они были практически беззащитны. Они не могли вернуться, не могли нигде спрятаться. Их без особого труда расстреляет даже слепой. Пейну не хотелось думать, что мог бы с ними в такой ситуации сделать хорошо тренированный военный.
— Как ваше сердце, Франц?
— В порядке… А как ваш мочевой пузырь?
Старик умел ответить. Несмотря на всю серьезность ситуации, Пейну это нравилось.
— Я пойду первым. Следуйте за мной только тогда, когда я достигну конца коридора. Если что-то случится, запритесь в арсенале.
Франц похлопал Пейна по плечу.
— Не беспокойтесь, все будет хорошо.
Пейн бросился вперед по коридору, стараясь передвигаться как можно тише. Оружие свисало с правого плеча, иногда во время движения ударяя по ногам. Два «люгера» он сжимал в руках. Он никогда не пользовался подобным оружием в деле, тем не менее несколько раз стрелял из него в учебном тире. Оставалось только надеяться, что оно не даст сбой при таком ливне с потолка.
Дойдя до середины коридора, Пейн услышал шаги за спиной. Он упал на одно колено и резко повернулся, наводя пистолет на цель. Тревога оказалась ложной — просто Франц не подчинился его приказу. Пейн взмахом руки скомандовал ему возвращаться, но тот продолжал упрямо бежать за ним.
— Что случилось? — возмущенно воскликнул Пейн.
Старик опустился на колени рядом с ним.
— Я подумал, что вы достигли конца коридора.
Пейн пристально взглянул ему в глаза. Франц был предельно серьезен.
— У вас близорукость?
— Ja. И близорукость, и дальнозоркость и среднезоркость. Я старый человек, чего еще вы ожидали?
Ситуация усложнялась с каждым мгновением.
— В таком случае не стреляйте до тех пор, пока первым не выстрелю я. Поняли?
— Ja, Ja. — Старик насмешливо отсалютовал Пейну и вдобавок пробормотал несколько грубых слов по-немецки.
Пейн возобновил свое движение по коридору, за ним следовала его дряхлая тень. Когда они достигли конца коридора, то услышали шаги у себя над головой и голос Марии — она что-то говорила шепотом. Десять минут назад этот звук обрадовал бы Пейна, но теперь он не знал, что думать в свете новой информации, полученной из Пентагона. С кем она там шепчется? С Джонсом или с кем-то из врагов? Может быть, именно она и вызвала сюда солдат? Или кто-то из сотрудников архива просигнализировал? Пейн понимал: несколько следующих секунд смогут на многое открыть ему глаза.
Он сделал знак Францу спрятаться за него, а сам устроился на полу справа рядом со стеной. Такое положение давало ему возможность открыть в случае необходимости стрельбу по противнику, а самому оставаться вне его видимости. Так он просидел примерно секунд тридцать, пытаясь разобрать, что говорит Мария. Внезапно ее шепот прекратился. Либо они повернули в противоположном направлении, либо сделали то же самое, что и Пейн: присели и ждут. Скорее всего последнее, подумал он. Дыма становилось все больше, поэтому проходить дальше в глубь здания не имело особого смысла. Риск был слишком велик.
По правде говоря, Пейн мог бы просидеть таким образом всю ночь или пока не почувствовал бы запах гари, так как знал, что терпение — лучший друг солдата. Однако передышка закончилась довольно быстро, как только он заметил, что из-под основания арки появилось лезвие ножа. Кто-то просовывал лезвие, словно в грейпфрут, и Пейн мгновенно понял, что происходит: Джонс пытался узнать, кто находится в коридоре, взглянув на отражение в нержавеющей стали клинка.
— Брось нож, солдат! — прохрипел Пейн.
Джонс помолчал, а затем ответил:
— Иди сюда и попробуй отнять!
Пейн улыбнулся и глянул на Франца.
— Он на нашей стороне. Не стреляйте.
И вновь Франц пробормотал что-то по-немецки. Те же слова, что и раньше.
Первым в коридоре появился Джонс, за ним следовали Альстер, Мария и Бойд. У последнего на плечах висел рюкзак. Пейн с облегчением вздохнул, увидев всю группу в полном составе, так как был совсем не готов к проведению спасательной операции наверху. Где-то над ними загорелись огнеупорные панели. То же ожидало ковры, картины и другие мелкие вещи. Оставалось рассчитывать лишь на то, что на всех этажах сработают разбрызгиватели, иначе архиву суждено превратиться в грандиозный погребальный костер.
Пейн протянул свой мешок Бойду и попросил сложить туда оружие с боеприпасами. Мария тем временем просто стояла рядом в растерянности, не зная, что делать. Пейн отвел Джонса в сторону и спросил:
— Ты уже сказал ей всю правду?
Тот отрицательно покачал головой:
— Как-то не до того было.
— Мы можем доверить ей оружие?
Джонс бросил через плечо взгляд на Марию. Она ответила ему очаровательной улыбкой.
— Возможно, винтовку. Ей будет трудновато повернуть ее против нас.
— Ладно. Но за ней нужен глаз да глаз. Одно неуклюжее движение с ее стороны, и мне придется решать вопрос кардинальным образом.
Джонс кивнул.
— Не убивай, а просто попытайся вывести из строя. Она может располагать важной информацией.
Его ответ не удивил Пейна. В течение многих лет им приходилось слышать слишком много жутких историй о том, как солдаты погибали из-за несвоевременного проявления эмоций. Именно поэтому Пейн решил сам стать палачом, понимая, что надеяться на Джонса в таком деле нельзя. Гормоны Джонса могут помешать ему мыслить здраво. Решив сменить тему, Пейн спросил:
— Кто против нас?
— Четыре человека в камуфляжной форме со стороны фасада. Охраны не видно. Главные сложности — это гора позади и забор вокруг архива… Мы вдвоем смогли бы выбраться, но…
Пейн окинул взглядом всю группу. Престарелый агент ЦРУ, возможная лазутчица, дряхлый австриец и толстяк с бородой. Не говоря уже об оружии времен Второй мировой.
Принимая все перечисленное во внимание, Пейн пришел к выводу, что шанс у них есть.
Глава 56
Булавки в карте начинали бесить Ника Дайала. Предполагалось, что они должны помочь ему сосредоточиться — отметив, в каких местах осуществлялись похищения, где жертв распинали и откуда были жертвы родом, — но результат оказался прямо противоположным. Одна булавка здесь, другая — за тридевять земель от нее. Без всякой определенной причины, без всякой логики. Случайные точки на карте.
И все-таки Дайал в глубине души чувствовал, что он чего-то недопонимает. Здесь должна присутствовать какая-то закономерность. На данный момент ему удалось обнаружить только две характеристики, связывавшие все жертвы. Возраст и пол — вот два критерия, которые связывали всех троих и Христа. Дайал пока не мог с уверенностью сказать, что это не случайное совпадение, тем не менее на данном этапе следствия он не мог ничего сбрасывать со счетов.
Найдешь логику в преступлениях — найдешь убийцу. Таково было правило. Трех совершенно разных мужчин убили преступники трех разных групп одинаковым способом? Нечто неслыханное!
Дайал раздраженно выдернул булавки белого цвета, обозначавшие места, где родились жертвы, и отбросил их в сторону. В специальном выделении мест их рождения не было смысла. Ведь Эрик Янсен не жил в Финляндии много лет, а Орландо Поп покинул Бразилию еще совсем ребенком, поэтому родина жертв — не показатель.
