Море играет со смертью - Астафьева Влада

Уур не смог этого выносить. Он во всем признался отцу, и полыхнул скандал, но только внутри семьи. Дела у компании и без того шли не лучшим образом. Если бы правда всплыла наружу, речь шла бы не только о закрытии «Акгюль», но и о грандиозных штрафах. Это пугало куда сильнее, чем возможный обвал и смерти людей. Ууру было велено молчать. Возможно, он согласился, долго не выдержал и покончил с собой. А может, и согласиться не смог – но его молчание все равно было обеспечено. Он ведь не единственный сын в семье…

Спустя шесть лет отель «Акгюль» продали компании «Саглам». Трещины все еще появлялись, но их быстро заделывали, отель продолжал работать. Для сделки подготовили новые проектные документы, и все прошло хорошо.

Правду об отеле в «Саглам» узнали лишь спустя несколько лет, когда решили оборудовать в здании ночной клуб и установить новую систему кондиционирования. Вот тогда ужаснулся архитектор, которого наняли для этой работы. Он не знал весь масштаб проблемы, о том, что увидел, сразу же сообщил нанимателю. Ему-то чего бояться? Ошибку допустил не он.

Руководитель «Саглам», которым в ту пору был отец Орхана, добился честных ответов со стороны бывшего владельца «Акгюль». Открылась правда про проект, переделку… да про все. По-хорошему, нужно было сообщить властям, но в «Саглам» понимали, что это приведет лишь к потере отеля, не более. От прежнего владельца получили значительную компенсацию, но в суд подавать не стали. Отель подремонтировали, укрепили и продолжили использовать.

Новым витком этой истории стало появление русских инвесторов. Их привлекла территория заповедника, они готовы были купить отель, но Орхан Саглам понял, что от сделки можно получить большую выгоду. Он честно рассказал Александру Зотову, который уже тогда вел переговоры, обо всех проблемах с «Акгюль».

Зотова проблемы не смутили, близость заповедника представлялась слишком большим преимуществом, чтобы от такого отказываться. Александр решил не сносить первый корпус, ведь это дало бы экологам возможность утверждать, что в заповедных местах строить вообще небезопасно, никто бы не стал слушать оправдания про недоучившегося молодого архитектора. Так что Зотов пригнал в Турцию бригаду специалистов, которые выстроили два новых корпуса и реставрировали «Акгюль».

У отеля началась новая жизнь. Второй и третий корпус, всегда заполненные по максимуму и абсолютно безопасные, приносили основной доход. Первым корпусом пользовались с осторожностью. Его заселяли в лучшем случае наполовину, чередуя номера по строго определенному графику, чтобы замедлить износ здания. Кроме того, прекратилась эксплуатация ночного клуба, а любые активные развлечения были разрешены лишь в новых пристройках к корпусу.

Даже так первый корпус понемногу сдавал свои позиции. Бармен, с которым говорила Полина, оказался прав, трещины появлялись все чаще и были все больше. Владельцам стало понятно, что очень скоро корпус придется закрывать – или на глобальную реконструкцию, или навсегда. Они надеялись, что он продержится хотя бы два года.

Но случился шторм, который обрушил на здание неожиданную нагрузку, и первый корпус не выдержал.

Когда об этом стало известно, Зотов поспешил в Турцию. И сразу же понял, что торопился не зря: он видел, что Орхан готов сломаться. Директор чувствовал ответственность за погибших, он не знал, как жить с этим, у него сдавали нервы.

Зотову пришлось разбираться с кризисом сразу по нескольким направлениям. Менеджер вынудил Орхана привезти в отель Ясина – менее опытного, легче поддающегося влиянию. Ясин готов был действовать решительней, хотя про подвох с документами узнал только после трагедии. Когда Зотов убедился в этом, у Орхана случился очень удобный для его партнера сердечный приступ, который сосредоточил все полномочия в руках Ясина. Ясин, естественно, и мысли не допускал, что его отца отравили, все его внимание сосредоточилось на работе – не на Зотове.

Второй проблемой стал Федор Михайлович. Старый строитель оказался не в меру грамотным и наблюдательным. Он быстро начал доставлять неприятности, пока еще незначительные, но готовые нарастать как снежный ком. Тогда Зотов удачно воспользовался смертью его невестки. Он убедил старика, что молодую женщину убили из-за его болтовни – хотя теперь Зотов клялся, что никакого отношения к той смерти не имел, это еще предстояло проверить. В любом случае, Федор Михайлович ему поверил. Угрожая убить внука, старика заставили принять наркотик и под влиянием дурмана покончить с собой. Майоров пытался спасти Федора Михайловича – но не успел.

Нельзя сказать, что в тот день и Майоров, и Полина были приговорены. Зотов знал, что они тесно общались с Федором Михайловичем. Но убить психолога МЧС и популярного артиста – задача непростая, риск, на который просто так не идут. Зотов решил пока понаблюдать за ними. Позже у него появилась возможность избавиться от Полины, когда она сама пожелала отправиться в поселок, он попытался, не смог, но и не слишком расстроился. Привлечь его к ответственности за то, что случилось с машиной, было невозможно.

Куда важнее для Зотова были документы, хранившиеся в сейфах первого корпуса. Орхан Саглам сберег их как подстраховку от иностранных партнеров – вмиг превратившуюся в угрозу. Зотов с трудом дождался, пока сейф извлекли из-под завалов, последовал за Борисом на склад, там оглушил спасателя и забрал необходимые бумаги. Ему важно было сделать это неофициально, чтобы потом иметь все основания притворяться, будто ни о каких документах он не знал. Что сгорело и развеялось над морем – того вроде как и не было.

После того случая Зотов внимательно наблюдал за Борисом. Спасатель не возмущался и расследования не требовал, он поверил, что все произошло случайно. Но рисковать Зотов не собирался, он и так уже позволил себе куда больше, чем планировал. Поэтому он организовал себе прямой рейс в больницу, чтобы остаться вне подозрений. Если его нет в отеле, он не причастен к тому, что здесь случится, ведь так?

А случиться должно было еще многое. Внимательные сотрудники сообщили ему, что Полина начала интересоваться именем Уура Озчелика. Это не могло закончиться хорошо, не в меру любознательную девицу нужно было убирать – даже если дорого и рискованно. Майоров уехал сам, это чуть облегчило задачу, и Зотов решил ловить момент.

Ну а в дальнейших событиях Борис даже участвовал, поэтому и давал показания полиции. Вскоре ему предстояло уехать, его работа тут в любом случае закончилась.

После того как из-под завалов извлекли последние тела, отель закрыли. Откроют когда-нибудь или нет – никто пока не знал. С моральной точки зрения не следовало бы, так ведь не все определяется моралью. Есть законы рынка – и они требуют использовать выгодное место и обеспечить работой жителей поселка. Поэтому праздник жизни здесь, скорее всего, снова начнется, но хотя бы не в этом туристическом сезоне.

Всем пострадавшим владельцы отеля должны были выплатить солидную компенсацию. Хотя вряд ли это кого-то могло по-настоящему обрадовать… Зато могло подарить намек на справедливость.

Самое серьезное наказание ожидало Александра Зотова. Со всеми своими интригами он начудил на немалый срок. Он, естественно, уже окружил себя армией лучших адвокатов, и сидеть ему предстояло меньше, чем он заслуживал. Но кто его знает, как на чужой земле судьба сложится? От наказания он не мог уйти ни при каком раскладе.

Под суд отправлялись также отец и сын Сагламы. Однако они должны были ответить лишь за халатность, за подкуп, за то, что не сказали правду сразу… По крайней мере, Ясин – за это. А Орхану еще предстояло поговорить со следователями о якобы случайно погибшем инспекторе, который обнаружил проблемы отеля, но в отличие от своих коллег не согласился на взятку.

На таких миссиях всегда много горя, к этому Борис уже привык. Но одно дело – горе неминуемое, принесенное природой. То, чего нельзя избежать, к чему нельзя подготовиться, и в чем никто не виноват. Другое дело – горе, замешанное на крови и грязи. Судить можно. Вернуть ничего и никого нельзя.