Стюарт Вудс - Полицейская сага
— Ага, конечно, г-м-м, Дэйв. — Он пошел к себе в кабинет. И, уже взявшись за ручку двери, сказал: — Если я кому-то нужен, я здесь.
— Минутку, начальник.
— Да?
— Тут ваш мистер Холмс полчаса назад просил передать вам сообщение. Ровно в двенадцать тридцать без опоздания вы должны быть на заседании городского совета. И еще он настаивает на том, чтобы вы прибыли к этому времени в кабинет управляющего городским хозяйством и ждали там вызова. — Произнося это, патрульный старательно отводил глаза, а закончив, снова уткнулся в газету.
Санни так и окаменел. Наконец, он пришел в себя и выговорил:
— Ага, о'кей.
Зашел в кабинет и затворил за собой дверь.
А в Гринвилле Берт Хилл объявил о начале слушания большим жюри дела Санни Баттса и Чарли Уорда. Первым свидетелем была Энни Паркер.
— Энни Паркер, вы являетесь вдовой Маршалла Паркера?
— Да, сэр.
— Чем ваш муж зарабатывал на жизнь?
— У него была мастерская. Он был автомеханик.
— Собственный бизнес, не так ли?
— Да, сэр.
— Откуда он взял деньги, чтобы начать дело?
— Значительную часть составило сэкономленное армейское жалование, а остальные он взял взаймы в банке у мистера Холмса.
— Значит, Маршалл служил в армии?
— Да, сэр. И награжден медалями. Самая большая награда — Серебряная звезда. За Италию.
Прежде чем продолжить допрос свидетельницы, Хилл помолчал, чтобы до членов большого жюри дошел смысл ее предыдущих ответов.
Санни почти час сидел за столом, тупо уставившись в пространство. Надо что-то придумать, надо сообразить, как из всего этого выпутаться. Но голова отказывалась работать. Тогда он выудил из ящика стола бутылку и пару раз как следует приложился к ней.
— Мистер Фаулер, каков ваш род занятий?
— У меня в Делано магазин готовой одежды и обуви и галантерейных товаров. На Главной улице.
— Были ли вы знакомы с Маршаллом Паркером?
— Да, сэр, он был моим постоянным покупателем, хорошим клиентом, оплачивал счет регулярно и в срок. Аккуратнее, чем многие из белых.
Среди членов большого жюри послышался глухой ропот. Берт Хилл пожалел, что Фаулер высказался подобным образом, и перешел к следующему вопросу:
— Заходил ли Маршалл Паркер неделю назад в субботу в ваш магазин?
— Да, сэр, заходил. Он и его жена.
— Пахло ли от Маршалла Паркера спиртным?
— Нет, сэр, не пахло. Он был так же трезв, как и я.
— Как бы вы описали его настроение?
— Настроение у него было по-настоящему хорошим. Он заявил, что у него была самая удачная неделя с момента открытия собственного дела, и он хотел бы купить жене новое платье.
Сидевшая где-то в уголке Энни Паркер расплакалась. В первый раз после смерти Маршалла она плакала на людях.
Санни бегал по кабинету из угла в угол, как зверь в клетке. И лихорадочно размышлял. Ему надо было кого-то арестовать, причем этот арест должен сразу вызвать к нему уважение со стороны членов городского совета. Но кого? Задержания за превышение скорости на этот раз не сработают. Может быть, забрать портье из отеля, незаконно торгующего спиртным? Не годится. Вдобавок, наверняка половина членов совета пользуется его услугами. Нет, надо раскрыть что-то по-настоящему крупное, значительное. Тут в служебном помещении зазвонил телефон. Сержант патрульной службы просунул голову в дверь.
Санни схватил трубку.
— Начальник полиции Баттс слушает!
— Эй, Санни, это Тэнк из Тэлбота. Я сейчас в Атланте.
Санни не сразу сообразил, в чем дело. Ах, да, Тэнк звонит из канцелярии полиции штата.
— Ага, Тэнк, привет, как дела?
— Неплохо. Послушай, припоминаешь дела пропавших без вести, по которым ты мне звонил некоторое время назад?
Санни выпрямился в кресле.
— Ага, само собой, а что? Есть что-нибудь новенькое?
— Нет, по старым ничего, но есть кое-что свежее. Похоже, двинулся в твою сторону.
— Ну?
— Утром получишь бюллетень, но я хотел предупредить заранее.
— Спасибо тебе, Тэнк, большое. — Санни на всякий случай стал шарить по почте. Бюллетень уже пришел!
Но тут Тэнк стал читать данные по своему экземпляру.
— Имя: Харви Чарлз Мик. Возраст: семнадцать лет. Пять футов, восемь дюймов; сто тридцать пять фунтов; светлые волосы; зеленые глаза; шрамы и особые приметы отсутствуют. Похоже на всех прочих, точно?
— А как же, Тэнк! Что еще?
— Он из Чаттануги; родные думают, что он направляется во Флориду.
— Значит, обязательно должен проехать здесь.
— Еще как обязательно! А теперь слушай. Это в бюллетень попасть не успело. В пятницу вечером он звонил домой, и папаша попросил телефониста проверить, откуда. Оказалось, из Ньюнэма.
— Сорок миль к северу отсюда.
— Точно, а раз он ехал на попутных во Флориду, то должен был выйти на сорок первое шоссе и следовать в южном направлении. Другой дороги нет. Значит, миновать ваш город он не мог.
— Звучит здорово, Тэнк. Еще что?
— Это все.
— О'кей. Проверю и позвоню, если что-нибудь обнаружу.
Санни повесил трубку. Руки у него дрожали. В уме он тотчас же стал перебирать содержимое папки в нижнем ящике стола. Пропавшие без вести мальчики. Пометки, кольцом окружающие на карте город Делано. Нервозность Фокси, когда он неожиданно появился у него на участке. Тут он вспомнил субботнее утро. Кто-то за горой садился к Фокси в грузовик. Он старался вспомнить. Был ли пассажир светловолосым? Был. Был!
Он быстро спрятал бюллетень в стопке прочих бумаг и ринулся к двери. Оптимизм переполнял его с ног до головы. Еще не настанет вечер, а он уже опять станет ходить в героях. Как раз то, что надо. Его и пальцем никто не посмеет тронуть. Он пронесся через дежурное помещение, перепугав сержанта Баркера.
— Как освобожусь, приеду! — бросил Санни через плечо.
На стоянке он задержался у машины, но передумал и направился к мотоциклу. Тот завелся с первого раза, и Санни с рычанием понесся в гору, в направлении Широкой горы, переключая с визгом на ходу передачи.
Когда Баркер вышел на улицу, то увидел, как тот заворачивал на Широкую улицу и скрылся за углом, направляясь в горы.
— Доктор Мадтер, вам приходилось присутствовать при агонии?
— Я служил на Тихом океане в качестве армейского офицера медицинской службы. Я видел сотни смертей.
— В тех случаях, когда умирающие были в состоянии говорить, что они обычно говорили?
— Передавали приветы любимым. Если на душе у них была тяжесть, они стремились освободиться от чувства вины.
— Подтверждается ли вашим опытом тот факт, что люди в подобном состоянии говорят правду?
— Безусловно, подтверждается. А зачем умирающему лгать?
— Казалось ли вам, что Маршалл Паркер говорит правду?
— Не просто казалось, я убежден в этом. Я объяснил ему, как важно для него рассказать всю правду. Он знал, что умирает.
Санни взлетел на перевал и направился вниз, к повороту в сторону дома Фокси. Перешел на низкую передачу и поехал медленнее. На малых скоростях мотор мотоцикла работает очень тихо.
А на проселочной дороге, у самой вершины холма, он и вовсе выключил двигатель и бесшумно покатил по инерции к дому Фокси. Дом возник перед глазами за поворотом, казалось, там все нормально, клумбы, деревья сохраняли абсолютную симметрию. Он поехал в объезд дома, направляясь к заднему двору. Позади отдельно стоящего гаража он увидел нечто и кое-кого.
Когда доктор Том Мадтер завершил дачу свидетельских показаний, в зал, где заседало большое жюри, вошел Скитер Уиллис и что-то шепнул на ухо прокурору. После короткого обмена мнениями Берт Хилл кивнул в знак согласия. Скитер подошел к двери и поманил кого-то пальцем. Вошел высокий, худой чернокожий, и Скитер знаком указал ему место для свидетелей. Тот принес присягу, и Берт Хилл стал задавать ему вопросы.
— Вас зовут Уолтер Джонсон?
— Да, сэ-эр. А еще меня зовут «Негнущаяся Спина». — Свидетель обливался потом и слегка дрожал.
— Каков ваш род занятий?
— Ну, я иногда кошу траву и делаю мелкие работы.
— Где вы были неделю назад в субботу вечером?
— Я был в тюрьме, сэ-эр.
— В тюрьме города Делано?
— Да, сэ-эр.
Санни сошел с мотоцикла, тихо, как мышь, обошел угол гаража и осмотрелся. Раздетый до пояса Фокси стоял спиной к нему, поднявшись ярдов на десять в гору и опираясь на лопату. Рядом виднелась горка свеженького местного, только что выкопанного краснозема. С Фокси градом лил пот.
Санни чувствовал себя, как воздушный шар, наполненный отравляющим газом. Он вышел из-за гаража.
— Эй, привет, Фокси, малыш!
Фокси резко обернулся, выпучив глаза от изумления.
Санни откинул голову и громко расхохотался.
