Дмитрий Грунюшкин - Под откос
– Не беспокойся, все будет в лучшем виде, – со смехом повторил его слова Никифоров.
В ресторане остались только Хазрат с неразлучным Назаром, и Водяной. Напарник Водяного, Макар, был в вагоне СВ. Ему поручили по рации скомандовать машинисту, чтобы он притормозил, выбирая зазор между вагонами. После расцепа Макар должен был «десантироваться» вместе с Витей Соколовым. Быстров с технарем Петей Ковтуном возились с бомбой, пытаясь понять ее устройство.
– Встретимся, Хазрат! – пообещал Леха.
– Обязательно!
Леха спустился по ступенькам вниз. От мельтешения шпал у него зарябило в глазах. В который уже раз за сегодня у него перед самым носом несется этот проклятый щебень? Он крепко схватился за кочергу рукоятки расцепа.
– Готов? – донесся с противоположной стороны крик проводника.
– Готов!
Он не заметил, как чуть притормозил состав, и вагоны накатились друг на друга – для этого нужно было быть специалистом.
– Давай!
Леха изо всей силы рванул кочергу. Раздался лязг автосцепки. Вагоны начали отставать, натянули шланг тормозной магистрали. Короткое шипение, и поезд сбросил свой хвост, как ящерица. Хазрат с автоматом стоял в торцевой двери, махая рукой.
Из вагона послышался неясный шлепок, вскрик, и Леха с ужасом увидел, как мелькнула серая рубашка Вити Соколова, падающего под откос. Он рванулся было в тамбур, но тут же остановился, наткнувшись на направленный на него ствол пистолета с глушителем.
– Вот такая вот фигня, – добродушно улыбнулся Макар.
Но выстрелить он не успел. Автоматная очередь разворотила ему грудь. Макар охнул, удивленно, не понимая, что случилось и почему, посмотрел в сторону удаляющихся вагонов, и пластом завалился на спину.
Никифоров перевел дух. Черт! Они же были вдвоем! Он подскочил к двери, и завопил, надрывая глотку:
– Хазрат! Осторожно! Сзади!
Словно в ответ, вагон вспух, будто перекачанная велосипедная камера, и из его окон рванулся огненный вихрь.
– Что здесь? – Быстров выбежал на шум.
Никифоров молча показал на горящий вагон.
– Что происходит?
– Не знаю, – выдавал Леха. – Этот застрелил проводника, а потом кабак взорвался.
Быстров вызвал командира второй группы.
– Сова, я Сапсан. Что у вас происходит?
– Состав остановлен. В первом вагоне взрыв по невыясненным причинам. Эвакуируем заложников. Здесь пострадавших нет за исключением небольших травм при резком торможении.
Алексей умоляюще посмотрел на Быстрова:
– Что с Ольгой?
– Моя группа у вас? Кто с ними?
– Да, они появились перед самым взрывом. С ними две девушки, парень-десантник и несколько подростков.
– А из тех, кто оставался в ресторане?
– Никого.
У Алексея отлегло от сердца. Лишь гибель Хазрата и Вити Соколова грызла душу.
Петя Ковтун сосредоточенно разглядывал раскрытый чемодан, когда Алексей с Быстровым ввалились в купе.
– Что, Данила-мастер? Не выходит каменный цветок? – поинтересовался командир.
Петя угрюмо покачал головой.
– Тут черт ногу сломит. Ты говорил, что это портативный ядерный фугас шестидесятых годов.
– И?
– Да ни хрена это не он. Если он и был в основе, то его конкретно переделали. Я ничего понять не могу. Все как-то не по-русски сделано. Какого хрена тут делает GPS-навигатор? Куда он подключен? Такое ощущение, что эту хрень собирали в школьном кружке «Умелые руки». Кнопку я бы мог отключить по идее, но я, честно говоря, боюсь. С такой конструкторской логикой я впервые сталкиваюсь. Я же больше по простым ВУ специализируюсь. Про атомные кое-что на курсах проходили, но так, верхами. Это в спецназе ГРУ диверсантов готовят. А мы ж типа наоборот.
– Ну, и что делать?
Быстров уселся рядом с Ковтуном, но тот развел беспомощно руками.
– А можно посмотреть, что у вас там?
Все трое подскочили на месте, уставившись на мальчика в дверях купе, как на привидение.
– Какого хрена? – закашлялся Быстров.
– Ты что тут делаешь? Ты как сюда попал? – кинулся к Максиму Леха.
– Да вот, спрятался в туалете, – признался пацан.
– А ну брысь отсюда!!! – взревел спецназовец.
– Вы меня что, из вагона на ходу хотите выбросить? – с вызовом блеснул очками мальчишка.
Майор не нашелся, что ответить, только сделал несколько судорожных хватательных движений ладонями, будто откручивал наглецу шею.
– А это правда атомная бомба? – осмелел пацан, поняв, что прямо сейчас его убивать не будут. – Что-то не похоже.
– Разбираешься? – хмыкнул Ковтун, лихорадочно соображая, с чего начать.
– Да есть немного, – невыносимо серьезно заявил Максим. – Можно посмотреть?
Петя только махнул рукой, дескать, хуже не будет.
– Только руками ничего не трогай, – предупредил Быстров.
– Да что я, маленький что ли? – обиделся мальчишка, усаживаясь поближе.
Несколько минут они с Ковтуном сосредоточенно сопели, разглядывая непонятные детали. Наконец, Максим поднял голову и недоверчиво спросил:
– А кто вам сказал, что это атомная бомба?
– Слышь, пацан, не парь мозги, – скривился Ковтун. – А что это по-твоему, ящик с мороженым что ли?
– А что не так? – насторожился Быстров.
– Нуу, – неопределенно пожал плечами мальчишка. – Вы представляете себе атомную бомбу? Принцип ее работы?
– Мальчик, – вкрадчиво сказал майор, – ты понимаешь, у нас сейчас каждая секунда на счету. Мы должны отключить эту е… чертову бомбу до того, как поезд выйдет на основную магистраль. Нас на нее не выпустят, понимаешь?
– Хотите сказать, что нас могут разбомбить?
– Да, парень, – кивнул майор. – Я тебе больше скажу. Я сам остановлю состав и взорву бомбу, если мой друг с ней не справится. У меня есть приказ – и я его выполню в любом случае.
– А мы? – удивился Максим.
– А мы – это дело второе. У нас работа такая.
– Но я не работаю!
– Но тебя сюда никто и не звал. А теперь уже поздно. Здесь все очень серьезно, парень.
– Ладно, – решился Максим. – Можно мне ее потрогать?
– Зачем?
– Надо.
Быстров глянул на Ковтуна, тот в очередной раз развел руками, мол, чего уж там.
– Давай.
Максим аккуратно, но как-то без пиетета потрогал ладонью блестящий цилиндр, выделяющийся в середине конструкции. Удовлетворенно кивнул головой.
– Потрогайте вы, – предложил он Быстрову.
Тот пожал плечами, но потрогал.
– И как?
– Никак, железка железкой. Холодная.
– Правильно, – поднял палец пацан. – А теперь попробуйте ее приподнять.
– Зачем?
– Ну не спрашивайте, долго рассказывать. Просто скажите мне, сколько она весит.
Быстров раздраженно вздохнул – происходящее казалось ему театром абсурда – но двумя руками поднял чемодан, покачал его, и поставил на место.
– Килограммов шестнадцать-семнадцать.
– Что и требовалось доказать, – менторским тоном прогундел Максим, и по-профессорски указательным пальцем поправил очки.
– Сапсан, я Мельница! Ответьте! – громко, так что все услышали, раздался вызов в наушниках Быстрова. Позывной «Мельница» был у экипажа вертолета, на котором находилась ретрансляционная радиостанция, с помощью которой осуществлялась связь с оперативным штабом.
– Слушаю.
– До стрелки осталось два километра. Вы будете там через три минуты.
– Все, игрушки кончились! – решительно скомандовал Быстров. – Петя, три минуты на решение. Потом я дергаю стоп-кран. Прости, малыш, было приятно с тобой познакомиться, – потрепал он Максима по плечу. – Но времени нет.
– Но…
– Все, я сказал! – повысил голос майор.
– Дядь Леш! Скажите ему! Он щас все испортит! Дайте мне сказать!
– Майор, один хрен не успеть, – попросил Леха, хотя в душе у него не было ни единого сомнения, что все кончится благополучно.
– Петя, думай, – распорядился Быстров. – А ты говори быстро.
– Это не бомба! – заорал Максим. Вся серьезность с него слетела. Теперь перед мужиками прыгал в нетерпении обычный пацан, совсем еще маленький. – Я докажу! Я изучал устройство атомной бомбы. Да не смейтесь вы!!! Я по физике школьную программу давно сам прошел. Так вот. Есть два типа устройства – урановое и плутониевое. Чтобы произошла ядерная цепная реакция урановой бомбы, нужен заряд урана массой пятьдесят килограммов. А еще взрывчатка! А вы сами сказали, что чемодан весит пятнадцать килограммов. И заряд урана-235 размером с футбольный мяч. Он сюда просто не уместится!
– А плутоний?
– Плутония нужно всего пять килограммов, и размером ядро с куриный желток. Но это очень сложная бомба! Ядро должно быть обложено очень мощной взрывчаткой, которая при взрыве сплюснет его и запустит цепную реакцию. Эта взрывчатка должна быть разделена как минимум на тридцать два секторав, и они должны взорваться одновременно с такой точностью, как на космических кораблях! Если хоть один детонатор собьется хоть на одну миллионную долю секунды – все! Ядерного взрыва не будет. Вместо того, чтобы сплюснуть урановый шарик, взрывчатка своим бризантным действием его разрушит!
