Монс Каллентофт - Летний ангел
Малин и Зак стоят в коридоре возле кабинета Стена Карлссона. Малин держит в руке бумажку, на которой записала название предприятия, адрес и телефон.
— Юханнеслундстиген, семнадцать, — читает Зак. — Никогда не слышал про такую улицу.
Малин читает номер: 013–17–02–66. Набирает его.
Металлический голос отвечает:
— На данном номере абонент не зарегистрирован.
— Проклятье! — говорит Малин.
— Позвони в справочное, — советует Зак. — Узнай у них.
— Сто восемнадцать — сто восемнадцать!
Бодрый голос телефонистки вызывает у Малин раздражение.
— Действительно, на этом номере абонент не зарегистрирован… Нет, улицы с названием Юханнеслундстиген в Линчёпинге нет… Хорошо, соединяю с налоговым управлением.
После долгого ожидания кто-то наконец снимает трубку — в субботу в июле налоговая в принципе не работает. Снова долгое ожидание. Наконец ей отвечает еще один женский голос, формальный и бюрократичный, как и можно было ожидать. Зак нервно топчется рядом с Малин, пот течет у него по лбу.
— Так вы говорите — АО «Водотехника», Линчёпинг, регистрационный номер пять-девять-восемь-семь-шесть-восемь-девять?
— Да, — подтверждает Малин.
— Предприятия с таким регистрационным номером и таким названием не существует. Сожалею.
Малин кладет трубку, предварительно узнав прямой телефон сотрудницы, с которой разговаривала.
Чувствует, как зной сдавливает грудную клетку, сердце бьется где-то глубоко под ребрами. Сколько времени может существовать предприятие с фальшивым регистрационным номером? Год, два, три? Возможно, даже дольше, если выполнять свои обязательства. Но кто знает, сколько времени она пробыла в городе? Или она действительно жила в Австралии, как сказал Стюре Фолькман? И вернулась домой два года назад со своим ужасным жизненным багажом?
— У человека есть что скрывать, — бормочет она.
И Зак улыбается ей. Все его лицо выражает веру в нее.
В полном молчании они едут к Глюттингебадет.
Киоск Славенки закрыт — такое ощущение, что навсегда. На парковке отчетливо ощущается запах дыма, ветер дует с северо-востока, несет на них гарь, частичку за частичкой.
Владелец бассейна Глюттингебадет — Хакан Дроумани. Это человек лет пятидесяти пяти, по происхождению откуда-то с юга, его акцент не позволяет определить, откуда именно. Он источает радость — в такое лето дела у него вдут прекрасно, угощает Малин и Зака кофе в крошечном кафетерии с видом на большой бассейн, расположенном рядом с раздевалками.
Быстрые вопросы, быстрые ответ.
— Да, ее зовут Элизабет. Фамилия? Понятия не имею. Нет. Ее фирма называется «Водотехника». Наличными, оплата всегда наличными, меня это устраивает — да, на фактуре нет номера банковского счета, но ведь открытие корпоративного счета стоит денег, наверное, она хотела на этом сэкономить…
Возле бассейна стоит женщина в парандже, готовая прыгнуть в воду.
— Я разрешаю купаться в одежде, — смеется Хакан Дроумани. — В виде исключения.
— У вас не возникало причин, чтобы ей позвонить? Например, в июне, когда ухудшилось качество воды?
— Тогда она сама мне позвонила. Санитарная служба разболтала все журналистам «Корреспондентен» еще раньше, чем об этом узнал я. Больше у меня не было случаев ее разыскивать.
Малин снова набирает 118–118, звонит в налоговую службу: «Не существует… сожалею».
— Что будем делать дальше?
Малин кладет мобильник в карман, вопросительно смотрит на Зака. Вокруг них — парковка при бассейне, люди медленно движутся в разных направлениях — в сторону прохлады или прочь от нее.
— Мы можем еще раз проверить, дома ли Вера Фолькман. — Голос Зака полон уверенности.
Он уже сторонник теории Малин о том, каким образом все взаимосвязано, хотя ничего пока нельзя сказать наверняка.
— Давай проверим, — кивает Малин. — Конечно, если Вера Фолькман и есть Элизабет.
— Надо поторопиться, — говорит Зак.
Они смотрят друг на друга — два измученных жарой следователя, которые чувствуют приближающееся зло. Их притягивает к его ядру, эпицентру урагана, кратеру вулкана перед последним извержением.
Малин чувствует, как в животе все сжимается.
Это не страх.
Но ей не удается убедить саму себя.
Зак кладет руку ей на плечо.
— Малин, спокойно, — говорит он.
Но даже голос Зака сейчас не может унять ее тревоги.
Теперь ты зашла в библиотеку.
Там внутри — тысячи книг, предложения, слова и точки, один знак бессмысленнее другого, одна история лживее другой.
Но ведь ты любишь книги?
Книжные корешки, бегство от реальности.
Убежать не удастся.
Я буду поджидать тебя здесь.
Ты поедешь обратно через парк?
Мой очистительный ангел.
Мой летний ангел.
Я верну тебе жизнь, обещаю.
59
Туве любит библиотеку.
Новое красивое здание возвели после того, как старое сгорело холодной январской ночью.
Ей нравится свободное пространство над книжными полками и зелень, врывающаяся в залы через большие окна, выходящие на Слоттспаркен, запах старинных книг, немного затхлый, но полный ожиданий и мечтаний о том, что планета и жизнь на ней станут чуточку понятнее, запах тайн, волнующий и привлекательный.
Она сидит в одном из больших круглых кресел, стоящих в ряд у окна, что выходит в парк, углубившись в «Великого Гэтсби» Скотта Фицджеральда. Роскошные праздники, любовь между Джеем и Дэйзи — это нечто другое, чем их с Маркусом влюбленность, которая так и не стала любовью. Или еще станет?
Может быть, я еще передумаю? Попытаюсь возродить чувство, которого, возможно, никогда на самом деле не существовало?
Эту книгу она прочла уже раз пять. Ее сочинение по этой книге учительница литературы оценила как «слишком зрелое». Типа того.
Часами могла бы она сидеть здесь, погрузившись в чтение, видя, как день постепенно клонится к вечеру. Снаружи отличная погода — но сейчас она всегда такая.
В парке несколько цветных мужчин в форменных комбинезонах сгребают граблями листья. В этом году листва стала опадать очень рано.
Перевернуть страницу.
Почитаю еще немного, потом поеду домой перекусить.
Зак жмет на кнопку звонка у квартиры Веры Фолькман на Стюрегатан. На лестнице мучительно жарко, оконные стекла, кажется, прогибаются от жары.
Никто не открывает, и некоторое время они молча стоят под дверью. Ощущают запах тлена.
— Войдем? — Малин произносит это как призыв, а не как вопрос, не хочет оставлять места для сомнений.
— Не имеем права, ты прекрасно знаешь.
— Что же нам тогда делать? И как, черт побери, нам до нее добраться? Она как туман, как дым или тень. Выбирай, что тебе больше нравится.
— Успокойся, Малин, успокойся.
— Прости. От этой жары я дурею.
— Поехали в управление. Посмотрим, что у нас есть. Нужно провести совещание.
— Хорошо. Так и сделаем.
Прежде чем сесть в машину, Малин звонит Туве, хочет узнать, чем та занята, убедиться, что с ней все в порядке.
Береза дает тень, а в машине Зак тянется к клапану холодного воздуха рядом с регулятором зеркала заднего вида.
Туве сразу отвечает на звонок.
— Мама, я библиотеке, сижу читаю. Тебе повезло, что я забыла отключить телефон. Здесь нельзя разговаривать, но сейчас я, кажется, никому не мешаю.
— Маркус с тобой?
— Я сегодня с ним рассталась.
«Об этом ты мне ничего не сказала, хотя я что-то такое предчувствовала, — думает Малин. — Что же ты ничего не рассказала, Туве?» Ей хочется упрекнуть дочь, спросить: «Почему ты не предупредила меня, что собираешься порвать с ним?» Но когда она могла это сделать? Времени не было. Поэтому Туве молчит, у нее есть секреты от мамы.
И еще из-за чего-то. Есть другое объяснение, от которого у Малин начинает болеть живот, и она прогоняет эту мысль.
Малин ожидала, что они расстанутся, но почему так внезапно?
Но ведь такое обычно и случается неожиданно — как открытие?
— Мама, ты меня слышишь? Я сказала, что рассталась с Маркусом.
— Он расстроился?
— Да.
— Тебе было тяжело?
— Даже не знаю, мамочка, потом стало гораздо легче.
— Туве, мы поговорим об этом вечером, когда увидимся дома.
«Как много книг на свете, — думает Туве, бродя среди полок в поисках того, что можно взять на дом. — А времени на чтение так мало».
Она вытаскивает с полки книгу «Особый класс» — она читала о ней в газете, это американский роман о школе-интернате для богатых.
«Это подойдет», — думает она и пять минут спустя выходит из библиотеки с книгой под мышкой.
Поесть?
Но я не проголодалась, а мамы все равно нет дома, так какое удовольствие есть в одиночестве?
