Реймонд Хаури - Убежище
Хаким оказался в курсе действующего в агентстве порядка: полевым агентам следовало каждое утро в точно установленное время звонить на службу, подтверждая, что с ними все в порядке. После небольшой паузы хаким осведомился:
— И под каким же предлогом вы собирались совершить поездку в Диярбакыр?
— Я должен выследить человека, звонившего Фаруху. О книге я ничего не говорил.
Хаким удовлетворенно кивнул.
— Мне нужна книга, — твердо заявил он. — Кроме того, я хочу знать, кто этот другой покупатель. Я доставлю вас в Диярбакыр так, что ваши коллеги об этом не узнают. Но тем временем предпочитаю держать вас при себе. Если потом вам придется выкручиваться, мы сможете сказать, что мы схватили вас в вашей квартире и силой увезли с собой. — Он остановил на Корбене пронзительный взгляд. — Отвезите моих людей в то место, где будет совершена сделка. Привезите мне книгу и покупателя, и тогда мы поговорим о дальнейшем. Договорились?
Понимая, что у него нет выбора, Корбен кивнул. Хаким все предусмотрел.
Оставалось обсудить еще один вопрос.
— А как насчет женщины? Эвелин Бишоп? Вы слышали заявление посла? Мое положение укрепится, если я смогу вернуть ее.
Хаким пожал плечами:
— Я уже сказал. Достаньте мне книгу и покупателя. Возможно, после этого вы чудом совершите побег и попутно освободите и ее.
Он взглянул на рябого и задал ему на арабском какой-то вопрос.
Корбен с трудом выгнул шею и увидел, что рябой достает из кармана его собственный мобильник. Он вынул из него сим-карту, которую держал в руке.
Хаким кивнул, убрал шприц в кейс и велел его унести. Затем отвернулся и пошел прочь, бросив своим людям какое-то приказание. Они окружили Корбена.
— Так это существует? — крикнул Корбен в спину ха¬кима.
Тот не обернулся.
— Это работает? — не унимался Корбен.
Хаким остановился, повернул к нему голову, и его тонкие губы скривились в коварной усмешке.
— Надеюсь, вы будете вести себя спокойно и разумно. В противном случае в моей маленькой клинике для вас всегда найдется местечко. Мы поняли друг друга?
Корбен неотрывно смотрел ему в глаза. Он понимал — хакима невозможно переиграть. Следовательно, в первоначальный план придется внести соответствующие изменения. Если тот, другой покупатель обладает нужным знанием, от хакима можно будет избавиться. Корбен испытал огромное удовлетворение, представив, как захватит в плен одержимого подонка, а еще лучше — влепит пулю ему в лоб.
Хаким уселся в автомобиль, сразу рванувший с места, а его помощники набросились на Корбена, заклеили ему рот скотчем, подняли и поволокли, как связанного быка, к другой машине, швырнули его на дно кузова и захлопнули дверцу.
Глава 52
Взошедшее солнце словно сговорилось с машинами и уличными торговцами, и они одновременно обрушили на окна номера Миа яркие лучи, оглушительные гудки и пронзительные крики, разбудив ее. Правда, несмотря на уютную постель, спала она тревожно. Мало ей было истории хакима, так еще и последние слова Кирквуда повергли ее в настоящее отчаяние. Да и три бокала мартини тоже не способствовали мирному сну.
Кирквуд был прав. О настоящей идее хакима нужно молчать, хотя бы до освобождения Эвелин.
И значит, ничего не говорить Корбену.
Миа вспомнила, как насторожился агент, когда впервые появился Кирквуд. Почему он так встревожился? Может, он что-то утаил от Миа? Она вспомнила рассказ Корбена о лаборатории хакима в Багдаде. Он предположил, что хаким занимается разработкой бактериологического оружия, но не привел убедительных объяснений интересу хакима к книге, упорно отметая ее вопросы и утверждая, будто книга никак не связана с задачей освобождения Эвелин. Если эксперименты хакима связаны с проблемой продолжительности жизни, то наверняка ЦРУ уже об этом известно.
Значит, они предпочитают это скрывать.
Или она ошибается, что вполне возможно. Или — если хаким действительно работает над проблемой бессмертия — Корбен говорит ей не все. Правда, он агент ЦРУ и выполняет задание. Скрывая от Миа правду, он не мучается угрызениями совести.
С другой стороны, Кирквуда она тоже знает плохо. В его поведении постоянно ощущается определенная сдержанность и даже осторожность. Вместе с тем он излучает спокойствие и уверенность, которые даются человеку с широкими знаниями. Но каковы в действительности ее сведения о Кирквуде? Он приехал в Бейрут, желая помочь освобождению Эвелин, работает в ООН, вот и все. С ним тоже стоит быть осторожной. По тем же причинам, что и с Корбеном.
Она почувствовала жажду и голод. Решив, что быстрее поесть в буфете, чем дожидаться, пока завтрак принесут в комнату, Миа быстро натянула штаны и рубашку и направилась в ресторан отеля.
Ожидая лифта, она задумалась и вздрогнула, когда двери лифта вдруг раздвинулись, и в кабине оказался Кирквуд.
У его ног стояли серебристый атгаше-кейс и рюкзак, словно он выезжал из отеля.
Миа вошла в лифт, посмотрела на вещи, потом на него.
— Вы уезжаете? — с неожиданным комком в горле спросила она.
Его лицо хранило напряженное выражение человека, пойманного на месте преступления.
— Нет, я… Я вернусь сегодня вечером.
Она кивнула и, чувствуя его смущение, решила испытать его серьезнее.
— Знаете, я вспоминала о нашем разговоре и подумала — наверное, я должна рассказать о нем Джиму. — Она следила за его лицом. — А вдруг это нам поможет?..
Кирквуд тоже почти не спал. Беседа с Миа на крыше гостиницы глубоко расстроила его. Они вместе нащупывали истину, но потом он отступил. И у нее, конечно, возникло множество вопросов, которые могли поставить ее в сложное положение.
Ясно, что у Корбена и его коллег существует свой план действий. Они готовы пожертвовать Эвелин, Кирквуд это понимал. Миа не представляла для них угрозы, но если она начнет задавать слишком много вопросов, доставляя им головную боль, они могут встревожиться. А он знал, как поступают цэрэушники, когда им кто-то мешает.
Он уже допускал такую ошибку. Утаивание истинного значения символа уроборос подвергало людей опасности. Он не хотел еще раз наступить на те же грабли.
Тем более по отношению к Миа.
— Прежде чем вы ему позвоните, давайте еще раз поговорим, — предложил он, когда они вышли из лифта.
Оглядев вестибюль, он сразу заметил агента, охраняющего Миа. Тот сидел у выхода и читал газету.
Агент кивком поздоровался к Миа, которая в ответ улыбнулась ему и обернулась к Кирквуду.
— Я знаю, вы не очень уверены в мотивах поступков Джима, — заявила она, — но он довольно откровенно рассказал мне о том, что ему известно, и…
— Прошу вас, Миа, — прервал ее Кирквуд, — вы должны мне верить. — Он взглянул на часы и поморщился.
Еще накануне он собирался открыть ей глаза, потом хотел позвонить ей рано утром, но удержался.
Он повел ее в маленькую библиотеку с баром, где никого не было, подальше от агента.
— Сегодня рано утром я получил из Ирака очень важное сообщение, — солгал он. — Через наши контакты в Ираке я сообщил об истории с древностями. Мы очень серьезно занимаемся обеспечением сохранности исторического наследия этой страны, особенно после катастрофы с Национальным музеем, случившейся четыре года назад. Мы объявили вознаграждения и амнистию за прошлые грехи и смогли вернуть множество ценных артефактов. Это также помогло нам установить широкие связи с людьми, занимающимися антиквариатом. Во всяком случае, мы, кажется, знаем, кто нашел древности, которые пытался продать Фарух. Один торговец из Багдада, знающий… точнее, знавший его, поведал одному из наших людей, что Фарух упомянул ему про эти древности. Он сказал, будто Фарух продавал их по поручению другого торговца, живущего в Мосуле. — Он ловко избежал самой опасной части истории и снова вернулся к основной теме. — Фарух пришел в Бейрут без вещей, поэтому у него были только полароидные снимки.
— Значит, книга все еще в Мосуле?
— Нет, она в Турции. — Он помолчал, следя за ее реакцией, затем продолжил: — Как раз сейчас я еду туда, собираясь привезти их в Бейрут. Поедемте со мной. В самолете я вам все расскажу.
Миа совершенно растерялась.
Кирквуд внушал ей не больше доверия, чем Корбен. Одна она думала лишь о том, чтобы освободить Эвелин. Если книга, с помощью которой можно выкупить ее мать, действительно находится в Турции, Миа должна всеми силами постараться добыть ее. Вместе с тем предложение Кирквуда вызвало у нее сильную тревогу.
— Не могу же я вот так вдруг улететь отсюда, — возразила она.
— Миа, послушайте меня! Есть проблемы, о которых вы даже не подозреваете.
— Например? — сердито поинтересовалась она.
Он тяжело вздохнул.
— Вы меня простите, но вчера вечером я был с вами не вполне откровенным. После того как вы упомянули про хакима, мне удалось достать его досье. — Его голос звучал по-настоящему встревоженно. — Так вот, он действительно работает над тем, о чем мы с вами вчера говорили.
