Майкл Коннелли - Пылающая комната
Босх взял два исписанных конверта и положил к себе в карман.
Да скажут избавленные Господом, которых Он избавил из руки врага (Псалом 107:2).
Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам (Тит 2 – 14).
Босх продолжал разбирать содержимое коробки и вскоре обнаружил сложенный вдвое документ, который оказался свидетельством о рождении Эстер Марии Гонсалес. Его выдали в 1972 году в округе Хайд, штат Северная Каролина. Свидетельство было напечатано на плотной бумаге и выглядело настоящим, но Босх не сомневался, что это подделка. Он знал, что лучший способ обзавестись новой «личностью» – раздобыть себе свидетельство о рождении в каком-нибудь мелком деревенском округе, расположенном в одном из отдаленных штатов. Такой бумаги вполне достаточно для получения водительских прав в Калифорнии. Дело облегчалось тем, что для свидетельств о рождении не существует единого образца. Тысячи округов по всей стране выпускают их каждый на свой лад. Сотруднику транспортного управления в Калифорнии вряд ли придет в голову оспаривать подлинность сертификата из округа Хайд, штат Северная Каролина, если с виду он будет выглядеть достаточно солидно.
Потом, получив водительские права, уже ничего не стоило оформить полный комплект документов, удостоверявших вашу личность, включая паспорт и номер страхового полиса. Найденное Босхом свидетельство многое объясняло.
Гарри сунул бумагу в карман пиджака и присел на кровать. Он закрыл коробку крышкой и посмотрел на Сото, которая все еще копалась в гардеробе.
– Тебя это не беспокоит? – спросил он.
Его напарница обернулась.
– Беспокоит что?
– Все это, – ответил Гарри. – Похоже, она сама выбрала себе наказание. Приехала сюда, стала ездить с миссиями, заботиться о детях и все такое. Обет бедности, искупление вины и тому подобное. Но она не вернулась домой и не сказала: «Я виновна». Она не объяснила родителям, почему погибли их дети. – Босх махнул рукой на коробку. – Она все время говорит об искуплении, об избавлении. Но она сама выбрала этот путь. Не сказав никому ни слова. Понимаешь, о чем я?
Сото кивнула:
– Понимаю. Думаю, мне понадобится еще много времени, чтобы все это осознать. Когда я что-нибудь пойму, то скажу тебе, ладно?
– Ладно, – согласился Гарри.
Сото вернулась к гардеробу, а Босх занялся письменным столом. Наверху не нашлось ничего заслуживающего внимания, а в единственном ящичке лежали все те же карандашные выписки и цитаты на тему искупления и с частым упоминанием детей.
Босх закрыл ящик и оглядел полки. На них поместились четыре разные версии Библии, испанский словарь, литургические тексты, толкования Священного Писания и несколько книг по педагогике.
Он взял первую из Библий и пролистал страницы, надеясь, что оттуда выпадет нечто вроде аккуратно сложенной записочки с собственноручным признанием вины.
Вместо этого Гарри нашел молитвенную открытку, изображавшую возносящегося на небо Христа. В напечатанном на обороте тексте из «Деяний апостолов» было подчеркнуто несколько слов, которые складывались в одну фразу: «Покайтесь… и… загладятся грехи ваши».
– Гарри.
Босх обернулся к Сото. Она сидела на полу, открыв перед собой фотоальбом. В руках у нее был листок, похожий на вырезанный из газеты снимок.
– Вот что я нашла в альбоме, – произнесла Люсия. – Это они, верно?
Босх взял бумажку и внимательно рассмотрел. Это была вырезка из старой газеты с фотографиями двоих мужчин. Босх без труда узнал преступников, ограбивших банк в Северном Голливуде. В Лос-Анджелесе не было копа, который не помнил бы их в лицо.
Он кивнул:
– Да, это они.
– Значит, Гас Брэйли был прав?
Гарри, глядя на фотографии, вспомнил тот день.
– Похоже на то, – пробормотал он наконец. – Но тогда ему не удалось связать концы с концами.
Сото подошла к Босху и села рядом с ним на стул, чтобы посмотреть на фото.
– На снимке ее нет, – заметила она. – Это ничего не доказывает.
– В суде – нет, – согласился Босх. – Но для меня многое стало ясно.
– Не представляю, где они могли встретиться?
– Хороший вопрос. Кажется, кто-то говорил, что эти двое ходили в один спортзал. Помнится, где-то в Венеции.
– Венеция и Анна Ачеведо – вещи несовместимые. Они встретились в другом месте.
– Нам придется узнать, в каком именно, если мы хотим, чтобы прокуратура закрыла это дело.
– Может, сделать запрос через СМИ? Кто-нибудь мог видеть их вместе.
Босх задумался. Прошло уже больше двадцати лет. Шансов было мало, но ему не хотелось разочаровывать Сото.
Люсия все прочла на его лице.
– Вспомни семьи, потерявшие детей, – добавила она. – Они должны знать. И семья Эстер Гонсалес тоже. Я имею в виду – настоящей Эстер.
Она взяла у Босха вырезку и стала внимательно ее рассматривать.
Босх вдруг что-то вспомнил и щелкнул пальцами. Этот момент беспокоил его с тех пор, как он поговорил с Гасом Брэйли.
– Варсол, – произнес он.
– Что? – спросила Сото.
– Я вспомнил кое-что. Тогда, в день перестрелки, я прибыл уже под конец, и меня вместе с остальными бросили на сбор улик. Точнее, приставили к машине грабителей. – Гарри кивнул на фото двоих мужчин. – От меня требовалось просто присмотреть за автомобилем, пока не появятся криминалисты. Ждать пришлось часа два – был оцеплен большой район, кварталов пять, не меньше. В общем, скоро мне это надоело, я надел перчатки и стал осматривать салон. На заднем сиденье валялось армейское одеяло, а под ним что-то лежало. Я стянул одеяло и увидел на кресле еще пару винтовок, а внизу, прикрученный к спинке кресла ремнем безопасности, торчал «коктейль Молотова».
– Он был сделан из варсола?
– Не знаю. Сомневаюсь, что его состав вообще кто-то проверял, но мы можем навести справки. В любом случае они использовали «коктейль Молотова», а это еще одна связь между ними и Бонни-Брае.
Сото кивнула:
– И что ты думаешь? Кем была Анна – зачинщицей или исполнительницей?
Босх помолчал, прежде чем ответить:
– Трудно сказать. Бойко и Барроуза она облапошила как профи. Втерлась в доверие, запудрила мозги, сделала так, чтобы они открыли дверь, когда ей будет угрожать опасность. Но, возможно, приказы отдавал кто-то из этих парней. Боюсь, правды мы так и не узнаем.
Некоторое время они сидели молча. Босх чувствовал, что Сото хочет ему что-то сказать. Наконец она повернула к нему голову:
– Я думала, все будет по-другому.
– Ты о чем? – спросил Босх.
– Я мечтала раскрыть это дело с тех пор, как стала копом. Оно всегда двигало меня вперед. Просто сжигало изнутри, понимаешь?
– Да. – Гарри вспомнил, как неделю назад говорил ей про дверь горящей комнаты.
– И вот чем все это закончилось, – заключила Люсия.
– Ты раскрыла дело.
– Да, но… все вышло совсем не так, как я воображала в своих фантазиях.
Босх кивнул. На это ему нечего было возразить. Через какое-то время Сото сумела справиться с чувствами и заговорила деловым тоном:
– Ладно, здесь мы закончили. Я хочу домой, Гарри.
Босх снова кивнул:
– Вот и отлично. Едем домой.
Глава 40
Когда Босх появился в отделе, Сото уже сидела за своим столом. Как выяснилось, она проработала за ним все воскресенье. Люсия решила потратить свой выходной, чтобы составить окончательный отчет по Бонни-Брае и передать его для одобрения капитану Краудеру и дальше в офис окружного прокурора, где дело должны были официально признать закрытым. Босх поручил эту задачу ей, поскольку считал, что она имеет ко всей этой истории больше отношения, чем кто-либо другой.
Отчет занимал двенадцать страниц. Он был составлен так ловко и умело, что, читая его, Босх незаметно для себя несколько раз одобрительно кивнул. Сото очень толково расположила собранные факты, придав резюме железную убедительность, даже несмотря на то, что им так и не удалось найти «узел», связывавший Анну Ачеведо с двумя преступниками, устроившими пожар на Бонни-Брае и ограбившими «ЭЗ-банк».
Босх рассчитывал, что Краудер быстро одобрит их работу, поскольку она играла ему на руку. Он мог объявить о раскрытии крупного дела и при этом не бояться, что его заявление опровергнут на суде. Ситуация складывалась для него как нельзя лучше. Но на следующем этапе все было не так гладко. Окружная прокуратура не любила закрывать дела при отсутствии признания вины, твердых улик и прямой связи между всеми участниками преступления.
Впрочем, на этот счет у Босха имелись свои соображения. Раскрытие дела обещало стать горячей новостью – не только из-за большого количества жертв и скандальной славы грабителей, но и из-за личности одного из следователей. Отчет Сото прямо говорил о ее непосредственном участии в пожаре. Все это подкрепляло версию обвинения и служило дополнительным стимулом для официального закрытия дела.
