Уильям Хортсберг - Сердце ангела. Рассказы

— Прекрасно, — произнес голос из шкафа. — Прекрасно.

Биллингзу показалось, что у говорящего рот чем-то забит, может, гнилыми водорослями. Он замер, как вкопанный. Дверь открылась, и мистер Биллингз почувствовал в паху тепло — это он обмочился.

— Прекрасно, — повторил домовой, выбираясь из стенного шкафа. В сгнившей руке с длинными когтями, похожими на лопаты, он все еще держал маску доктора Харпера.

Эдвард Бейли

Допрос

...Следователь по делам о насильственной смерти меня не волновал. Ему было шестьдесят пять. Сонливый и обходительный. Ему нравилось отпускать шуточки, где надо и не надо, в надежде, что какой-нибудь репортер захочет упомянуть их, и люди, прочтя газетную заметку, скажут: старина Карсон — тот еще остряк. Следователь провел слишком много допросов, пресытился и потерял к ним интерес. Нет, Карсон меня не волновал. Но от его помощника можно было ожидать любую гадость.

Потому что он молод, слишком молод. На вид лет двадцать пять. По-петушиному дерзкий и нахальный. Готовый загнать человека в угол и вывести его из себя. Он предпочитал подкалывать и нервировать допрашиваемого своими вопросами в надежде что-нибудь выудить. Он поднимался по служебной лестнице, и ему было все равно, каким образом он окажется наверху, но только побыстрее. Помощник выжимал все соки из свидетелей, и я для него, разумеется, не составлял исключения.

В прошлом меня допрашивали и не один раз. Я знал, они хотят, чтобы я отвечал на их вопросы четко и ясно, опираясь на голые факты. Да, погиб человек, и теперь им необходимо выяснить, как это произошло и почему. Все очень просто…

Следователь спросил, как меня зовут и где я живу. Я ответил. Затем он поинтересовался, почему я оказался в мотеле. Я сообщил, что неизвестный позвонил мне по телефону и известил, что моя жена находится в этом мотеле. Я немедленно поехал туда на своем автомобиле и стал ее искать. В процессе поисков я обнаружил мертвое тело, лежащее у подножья каменной лестницы. Я описал, в каком положении находилось тело, и добавил, что первым позвонил в полицию, прибывшую затем на место преступления.

Следователь поблагодарил меня и посмотрел на своего помощника. У них все было намечено по заранее отработанному образцу. Следователь начинал допрос, а помощник его продолжал. И он не стал терять времени.

— Мистер Харвей, почему вы забеспокоились в связи с поступившим к вам сообщением, что ваша жена находится в мотеле?

— Она моя жена. И я, естественно, предположил, что, возможно, она там с другим мужчиной.

— Подобную ситуацию вы рассматриваете как противоправную?

— Разумеется.

— Мистер Харвей, ваша жена покинула вас год назад и в настоящее время ожидает судебного решения по делу о разводе, возбужденному против вас. Она обвиняет вас в жестоком обращении с ней и пренебрежении ее интересами. В течение года вы ни разу не встретились с ней, хотя знаете, где она живет. Отчего же у вас возник такой внезапный интерес к тому, в мотеле ли она и с кем?

— Она все еще моя жена. Я думаю, что у мужчины есть право на ревность. И, если он подозревает, что его жена встречается с другим, я бы не полагал, что он проявляет неразумность с учетом обстоятельств.

— Вам не кажется, что было бы глупо для вашей жены встречаться с другим мужчиной в мотеле, зная, что ей предстоит разводиться с вами в суде?

— Кто знает, что может взбрести женщине в голову?

— Но, как выяснилось, вашей жены не было в мотеле. Она туда даже и не собиралась.

— Да, это верно.

— Хорошо. Но представим на минуту, что вам действительно позвонил какой-то аноним и, как разъяренный муж, вы ринулись к мотелю, чтобы застать жену и ее любовника в процессе грехопадения. Скажите мне, почему в таком случае вы не навели справки у сотрудника службы размещения, а вместо этого занялись сами розысками вашей жены?

— Это поставило бы меня в неловкое положение.

— По отношению к кому? К вашей жене или к служащим мотеля?

— Ко всем, кого это касается. Особенно, если речь идет о мужчине.

— О, да. Вы, наверное, имеете в виду того человека, которого, как и вашей жены, никогда не было в этом мотеле. Однако давайте внимательно взглянем на то, как вы приблизились к мотелю. Другие свидетели показали, что Лейквью мотель расположен в пяти милях от главного северного шоссе. Это сооружение не соответствует представлению об обычном типе мотеля, по крайней мере, по двум причинам. Он расположен не у главного шоссе или другого большого асфальтированного пути. И, второе, — маленькие коттеджи мотеля разбросаны на территории, превышающей добрые десять акров. Иными словами, этот мотель — достаточно уединенное заведение и известен среди публики как место, где можно провести медовый месяц. Мотель даже так и рекламируют. Вы были когда-нибудь там раньше или, может быть, проезжали мимо, или читали какую-нибудь брошюру о Лейквью мотеле?

— Нет.

— Вы, наверное, удивились, когда увидели, что это за место?

— Я не обращал внимания на окрестности, когда подъезжал.

— Разумеется, не обращали. Извините. Вы думали о жене. Вы думали о ней все время. Поэтому вы вышли из машины, которую остановили на значительном расстоянии от ворот, ведущих на территорию мотеля, пробрались сквозь заросли между коттеджами к озеру. Так дело было?

— Так.

— Тогда скажите мне снова: что было у вас на уме? Вы проверяли, не скрывается ли ваша жена в каком-нибудь из коттеджей?

— Думаю, что вы правы. У меня было плохое настроение. Все, что я хотел, это увидеться и поговорить с ней. Может быть, подсознательно, я все еще надеялся, что мы как-то помиримся. Мысль о том, что Луиза с другим, задела меня за живое.

— Вы имеете в виду, что эта мысль вас разозлила, взвинтила ваши нервы?

— Нет. Я уже сказал. Она повергла меня в плохое настроение. Я почувствовал себя опустошенным, несчастным, брошенным. Все время спрашивал себя, что плохого случилось между нами… когда начался наш разлад… что я могу сделать в будущем.

— Согласно показаниям вашей жены разлад в семье начался ровно через неделю после бракосочетания и продолжался три года.

— Это неправда. Все было не так уж плохо. Между нами происходили стычки, но редко. У нас было и много радости.

— Хорошо. Оставим эту тему на какое-то время. Вернемся к вашему петлянию по территории мотеля. Как долго вы бродили там, скажите, пожалуйста, прежде чем наткнуться на мертвое тело?

— Пять, десять минут… Не больше.

— За это короткое время вы не могли обследовать все коттеджи, не так ли?

— Я заглянул в два или три.

— И вы никого не обнаружили?

— Да.

— Скажите мне, мистер Харвей, как вы действовали?

— Вы хотите сказать, как я обследовал коттеджи?

— Да. Вы стучались в двери?

— Нет. Я просто их осматривал.

— Но как? Вы раздвигали бамбуковые занавеси у входа? Подсматривали между дверью и полом? Заглядывали между жалюзи на окнах?

— Я не представляю, к чему вы клоните. Я просто осматривал коттеджи. По-моему, я ясно выражаюсь.

— Нет, не достаточно ясно, мистер Харвей! Наоборот, вы темните. Однако продолжим. На территории мотеля имеется десять коттеджей. Они расположены следующим образом: первый — у входа, шесть — среди мелколесья и кустарника и три — на берегу озера. В день случившегося восемь из коттеджей были заняты, все молодоженами, справляющими свой медовый месяц. К концу дня осталось семь пар и одна вдова.

— Мне это известно. Я сожалею о ее несчастье, как всякий другой.

— Сожалеете? Действительно, произошла ужасная трагедия. Но вернемся все-таки к теме нашего разговора. Сколько коттеджей вы осмотрели, как они выглядели, где были расположены и, прежде всего, каким образом вы удостоверились, что в них нет вашей жены? Посмотрите сюда: на этой карте показана территория мотеля и местонахождение всех его коттеджей. Как вы видите, я пометил цветными карандашами передвижение всех обитателей мотеля в течение часа, предшествовавшего обнаружению тела. Могли бы и вы сейчас показать на карте ваш путь по этой территории?

…Я не ошибся в своей оценке этого типа, прежде чем начал давать свидетельские показания. Он и впрямь вознамерился посадить кого-то на скамью подсудимых. И мне бы не хотелось, чтобы это был я. Я старался сохранять спокойствие, хотя мне удавалось это с трудом. Он чувствовал себя уверенно и в безопасности, зная, что на его стороне закон. Иногда своими манерами и тоном голоса он напоминал мне молодого лейтенанта, который несколько месяцев командовал нашим взводом. Стоило только выйти на полшага из строя, этот лейтенант уже готов был наложить взыскание согласно дисциплинарному уставу…

Я постарался вспомнить ту субботу и что произошло после полудня. Потом взял карандаш и стал чертить на карте свой маршрут. Я начал от того места, где сошел с дороги и углубился в заросли. Помощник следователя внимательно следил за моей рукой, державшей карандаш. Когда я закончил, он взял карту, еще раз изучил и затем передал следователю.