Любовь в смертельной прогрессии (СИ) - Худякова Наталья Фёдоровна

— Вот и сложилась вся картина, господин Бородич, — резко произнес Подмазов. — Когда, Алексей, твой отец приехал к нему, чтобы подготовиться к вечеринке, Бородич украдкой переложил тело с убитой Тамарой в его багажник. Это было совсем несложно сделать на территории большого двора собственного дома. Один вопрос: как, Виталий Иванович, оказалась Тамара у вас дома, ведь за ней должен был заехать Соболев к ее матери?

— Она приехала предупредить меня, чтобы я не сознавался в знакомстве с ней, она издевалась надо мной, унижала меня! Я не выдержал! — закричал Бородич.

— Не похоже.

Господи, подумал я, какое счастье, что здесь сейчас нет Селены, и она не слышит всего этого…

— Кто знает, возможно, что все вы и по сей день жили бы себе в сладком обмане. Только приехала Селена и нарушила весь уклад. Виталий Иванович начал нервничать, и, соответственно, делать ошибку одна за другой.

— Я не пойму, каким образом Горин узнал о приезде Селены? — спросил я.

— Бородич умный и расчетливый преступник, он буквально все держал под контролем с момента своего злодеяния. И само собой, поддерживал связь с Верой Тихоновой. Повод был достаточно благородный — помогать дочери его любимой женщины. Но только повод, а цель как всегда банальна — быть в курсе всех перемещений и замыслов Селены. Вдруг она, как и ты, решит что-то там разузнать про гибель матери? Маловероятно, на самом деле, но пуганая ворона, сам знаешь… Это он устроил ей стажировку, а потом и приглашение на работу в Прагу. Подальше от этих мест. Он думал, что девушка устроит там свою личную жизнь и навсегда исчезнет на просторах Европы. Помощь свою он оказывал через Горина, сам никогда не появлялся в доме Тихоновой. О его существовании говорить было тоже запрещено — это было главное условие, которое он поставил Вере Тихоновой в обмен на постоянную поддержку.

— Я никому из вас не желал зла, — вскричал Бородич. — Я всем старался помочь, я хотел искупить свою вину!

— Бросьте, — прервал Подмазов. — Вы заботились только о себе, о своей безопасности. И на это вы бросили весь имеющийся ресурс — все силы, все деньги. Если разобраться, оно того стоило: тихая старость в окружении благодарных вам людей. Но страх быть разоблаченным был слишком велик, он лег непомерным грузом на вашу психику, он подорвал вам здоровье и лишил смысла существования в этом мире.

Во дворе послышался звук подъехавшей машины. В доме появились люди в форме, тело Сапрунова унесли, потом брали показания, допрашивали в соседней комнате Бородича…

Я почувствовал себя постаревшим лет на двадцать. Алина пила какие-то лекарства, все время спрашивала, как я себя чувствую. А я был совершенно спокоен, даже чересчур спокоен. Наверное, это была странная особенность моей психики — в самых чудовищных ситуациях становиться безразличным ко всему. Точно так я отреагировал на взрыв.

— Никита Романович, — обратился я к сыщику. — А зачем был нужен взрыв машины?

— Это отдельная история. Бородич рассчитывал, что ты начнешь паниковать и скроешься из города. А Селене таким образом пытались доказать твою причастность к криминальному миру, намекая, что ей лучше вообще никогда больше не появляться здесь. Кстати, Сапрунов признался, что если бы вдруг вы с ней сели в твою машину, то вас вместе и взорвали бы. Издержки производства…

— Какой ужас! — воскликнула Алина. — Зачем было вообще устраивать их встречу?

— Это уже была истерика человека, живущего в вечном напряжении, — ответил Подмазов. — Тогда глупость следует за глупостью чередой, а преступление за преступлением. Только Дима Соловьев избежал этой участи. Вот Горин и начал за ним охоту, догадавшись, что тот все-таки узнал его. Я в тот вечер опросил соседей — никто из них не видел лежащего Диму и, тем более, никто не сообщал об этом Сапрунову. Поэтому утром я его незаметно увез.

— Ну, Дима влез в эту войну по своей глупости и молодости, — кивнул я. — А за что пострадал несчастный Петренко?

— А это тот самый случай, когда человек оказался в ненужное время в ненужном месте. Бывает, Леша и такое, — грустно улыбнулся сыщик. — Сергей Петренко был смертельно болен, но так как диагноз в обычной больнице не смогли поставить, он обратился в клинику к Станиславу Костину, аппаратура там сам знаешь какая. Там же Бородич с ним случайно и встретился. Когда Петренко рассказал ему о неутешительном диагнозе, Бородич, «добрый вошебник», пообещал Сергею, как старому знакомому, спонсировать лечение за границей. Об этом мне поведал сам Костин. Взамен же, надо полагать, Бородич попросил самую малость — немного потрепать тебе нервы. Сущий пустяк, если разобраться. Что конкретно он ему говорил, узнаем после допроса. Кстати, фотографии, которыми Сергей тыкал тебе в нос, ты когда-то сам принес домой Бородичу, да так и оставил. На одной из них стоял автограф и телефон Радова. Единственный момент — в таком виде они слабо подходили. Сапрунов обратился к Косте Радову, чтобы тот сделал нужную картинку. Ему хорошо заплатили и предупредили, что в случае любых вопросов — обращаться по телефону Сапрунова, обещали, что в этом случае будет доплата. Итог ты знаешь сам. Вот так обставили твою встречу с Селеной. Чудовищный спектакль. А она возьми и проколи колесо…

— Неужели они рассчитывали, что Петренко будет всегда молчать?

— Что ты! Петренко был для них отработанным материалом. Он был обречен на убийство. Как, впрочем, и фотограф. Таких свидетелей не оставляют. Вот и Сапрунова Виталий Иванович хотел отравить, он уже стал лишним, но тот не стал пить много из стакана, только глотнул немного. Таковы законы у этих зверей…

— А Диму пожалел что ли?

Подмазов хлопнул меня по плечу:

— Друг мой, Дима для него не представлял опасности. Что мог знать Дима? Что его по голове стукнул Сапрунов, который разъезжает на сером Форде и стращает тебя? Теперь главной обузой стал сам Горин-Сапрунов. К счастью, организм у него был крепкий, и все самое главное он нам успел сказать. Вполне возможно, что его еще могли бы спасти от отравления, но пуля поставила точку.

— А где он прячется?

— Дима что ли? У твоего Шведова, — Подмазов зевнул и зажмурил глаза. — Спать хочу смертельно… Это, кстати, они вдвоем со Шведовым решили взять над тобой шефство.

— Оболтусы…

Я смотрел в окно на убегающую обочину, то и дело заглядывая через плечо таксиста на спидометр. Было чувство, что я сейчас в другой реальности. Все решительным образом изменилось: даже воздух имел странный, незнакомый мне аромат. Я спешил домой, к Селене, и меня огорчал тот факт, что нет такси-вертолета. Хотелось поскорее начать новую жизнь, где есть моя любовь, где все ясно и понятно, где нет противного липкого страха.

Входная дверь была открыта. Какая неосмотрительность! Из глубины квартиры доносился негромкий звук телевизора. Я сбросил туфли и направился в гостиную. Но что-то меня уже насторожило, я даже не сразу понял, что именно. Я со стуком распахиваю дверь…

— Леш, ты где пропадаешь? И почему такой бардак в квартире?

Анна со стаканом виски в руке лежала на диване. Запах ее духов — вот что меня смутило! Я никогда не обращал внимания на такую мелочь, но сейчас на уровне обоняния он сильно диссонировал с моим будущим. Это был запах из ненавистного прошлого…

— Ну здравствуй, дорогой, — она поставила стакан на стол и поднялась. — Я так соскучилась… Может поедем куда-нибудь, развеемся, а? В холодильнике мышь повесилась…

Она обхватила меня руками за шею и приблизила свои губы. Я стоял, окаменев, и ничего не говорил. Меня сейчас удивляло то, насколько красота может быть уродлива…

— Ты что здесь делаешь? — очень тихо сказал я и нехорошо улыбнулся. — Быстро убери руки.

Анна с визгом отскочила от меня, в ее глазах полыхнула ненависть.