Наль Подольский - Книга Легиона
Новая квартира Лолиты помещалась снова на Петроградской — у нее было явное пристрастие к этому району. Она молча вела машину, и открыла рот только посередине пути:
— Я сегодня совершила убийство.
— Это как?
— Обыкновенно. Человека убила.
Только этого еще не хватало… Марго хотелось выругаться, но она осторожно спросила, хотя знала ответ заранее:
— И кого ты прикончила?
— Гаденыша.
Они ехали дальше молча, и молча поднялись на третий этаж. Усадив гостью за стол, Лола шмыгнула носом и попыталась начать говорить, но Марго ее перебила:
— Тут без выпивки не обойтись. У тебя водка есть?
Лола покорно кивнула и принесла бутылку.
— А теперь рассказывай по порядку.
Хотя Лолита ни своего рабочего телефона, ни адреса Гаденышу не давала, он ее как-то нашел и с утра заявился в офис. Мало того, что он сам по себе не вписывался в обстановку, так еще и вел себя предельно нахально, и Лоле, чтобы не попасть в неловкое положение, пришлось выйти с ним на улицу. Гаденыш отвесил ей пару сомнительных комплиментов и предложил немедленно отправиться к ней домой и заняться любовью. Она же ему объяснила, что он ей до крайности неприятен и ни о какой любви не может быть речи.
— Он такой мерзкий, и как я могла с ним спать? — удивилась она простодушно.
— Не отвлекайся, рассказывай дальше, — вернула ее к исходной теме Марго.
Но, сказала ему Лолита, поскольку он свою работу выполнил, она заплатит ему обещанные три тысячи долларов, вместе с Марго примет участие в улаживании дел с милицией и даже готова оплатить его досрочное освобождение. В ответ она услышала грубость.
— А если дословно? — поинтересовалась Марго.
— Дословно: «Откупаешься, телка?»
Далее он сказал, что не нуждается в подачках, и в отмазках на «химии» тоже, потому что скоро начальник милиции перед ним станет бегать на цирлах, и баксов у него будет, как грязи. А Лолиту он безумно любит и хочет сделать счастливой. Но раз она этого не желает, что же, насильно мил не будешь. И все же в память об их великой любви он хочет ей показать одну вещь, касающуюся ее и Легиона. Ехать недалеко. Она согласилась, но не стала брать свою машину, а остановила такси, и они поехали по указанному им адресу на Васильевский остров, в полупустой, почти полностью расселенный дом.
— На Десятую линию?
— Да. Откуда ты знаешь?
— Я там встретилась с ним в первый раз. Давай дальше.
Он привел ее в квартиру с голыми стенами, где единственной «мебелью» была его чудовищная установка, которая с тех пор, как они ее видели, сделалась вдвое больше. В ней, кроме компьютера и электронных приборов, появились какие-то резервуары и медные трубки. Затем он заявил, что в этой установке содержится полная и точная копия Легиона. Одним словом, он, Гаденыш — не кто иной, как Алладин, а в установке сидит джинн, и он, когда захочет, может выпускать его на волю.
— Только теперь, дорогуша, Легион у меня будет шестеркой, а я — паханом. И я тебе ерепениться не советую.
Дальше он опять понес о своей великой любви к ней и о том, что они созданы друг для друга и будут безмерно счастливы. А в заключение предложил выбирать: или с ним безмятежное счастье и благоденствие, или без него одни неприятности, и, в частности, для начала он превратит в хлам ее фирму, чтобы Лола не кичилась своими бабками.
Лола ему ответила в том смысле, что он, оказывается, не только скотина, а еще и сумасшедший. Ей же пора откланиваться, и, несмотря ни на что, ее первоначальные предложения остаются в силе.
После этого Гаденыш стал похож на самую злобную макаку и стал тарабанить по клавиатуре компьютера.
— Ну, смотри, сучка, что сейчас будет.
Вся аппаратура активизировалась, начали мигать сигнальные лампочки, а в резервуарах или еще где-то возникло шипение и урчание.
— И тут, представляешь, я почувствовала ужас и омерзение, как от прежнего Легиона, я боялась, меня стошнит, и я упаду в обморок. Самое страшное: это не было гипнозом или внушением, Легион был настоящий!
Пока Гаденыш стучал клавишами, приговаривая: «Ну, давай, Легиончик, покажи этой суке!», Лолита вытащила из сумочки свой «Глок» и принялась палить по панелям приборов. Компьютер поднял отчаянный писк, а из приборов посыпались голубые искры, раздался громкий хлопок. Гаденыш заверещал и бросился на нее, но она выстрелила ему под ноги, и он отступил, став перед своими приборами и раскинув руки, с криком: «А слабо тебе, сука позорная, замочить человека». Она же сменила обойму и перенесла огонь на верхние ярусы установки, в том числе и на резервуары непонятного назначения. Из них хлынула желтая жидкость, которая тут же загорелась, и раздался глухой взрыв. Ее отбросило к двери, а всю комнату охватил огонь. Гаденыш даже не вскрикнул: его, вероятно, сразу убило током. Когда Лола смогла встать, он уже совсем обгорел, насколько она видела сквозь огонь. Но она все равно бы не полезла за ним, даже будь он жив, потому что и саму ее обрызгало той же гадостью, и она загорелась бы тоже. Понимая, что с минуты на минуту сюда могут сбежаться люди, она спустилась по лестнице, благо, второй этаж, и ушла проходными дворами, которых на Васильевском предостаточно.
— Вот и все… Что скажешь?
— Не скажу, а спрошу. Во сколько все это случилось?
— За компьютер он взялся в десять тридцать пять. Я, когда с ним стала прощаться, глянула на часы. А дальше не знаю, думаю все длилось минуты четыре.
Вместо ответа Марго радостно засмеялась, встала, подошла к Лолите и смачно поцеловала ее в губы. Та совсем ошалела:
— Э, что с тобой? Ты что? Я за тобой лесбиянских заморочек не замечала.
— Их и сейчас нет, — Марго безудержно хохотала, — но если бы ты пристрелила его на пять минут раньше, — она всхлипывала от смеха, — я бы точно стала домогаться твоей любви!
— Остановись, пожалуйста, — жалобно попросила Лола, — а то я не знаю, у кого из нас с головой плохо.
Марго, наконец, кое-как справилась со смехом:
— Дело в том, что в это самое время пять человек сразу вспороли себе вены ножницами. И Лиза заметила этот импульс. Мы с Платоном были уверены, что Легион возродился, и даже запили с горя.
Теперь они хохотали уже вдвоем.
Когда смеяться стало невмочь, Лола, вытерев слезы, спросила:
— Ты хочешь сказать, что меня не арестуют.
— Во-первых, тебя не станут искать. Копаться в этом никто не будет: подумаешь, беглый каторжник. Сам себя спьяну взорвал и сжег. Во-вторых, это не убийство. Даже статья «Оставление в опасности», и та не проходит. Ты в огонь лезть не обязана. Но главное: после того, что мы устроили в городе две недели назад, это такой пустяк! — Их обеих опять одолел приступ смеха.
Марго первая справилась с эйфорией:
— Я должна снять бремя с Платона. — Она потянулась к телефону и добавила, набирая номер: — И вообще, хорошо бы поспать.
Но они долго еще не могли угомониться.
Жизнь вошла в мирную колею. В конце мая проводили Лизу в Америку. Лола, не грешившая скупостью, пожелала обеспечить ее как следует, и когда та стала отнекиваться, решительно заявила:
— Я не позволю тебе там существовать кое-как. Ты же не занюханный африканский мганга, а гордый русский шаман, и должна жить достойно!
Все прыснули со смеху, и Марго подумала, что у Лолиты теперь, как у нее самой год назад, неожиданно стало прорезываться чувство юмора.
После Лизы стал готовиться к отъезду Платон. Он провел телефонные переговоры со своей больницей — его в ней ждали с распростертыми объятиями.
— А ты там не закиснешь? — с сомнением спросила Марго.
— Пришло время собирать камни, — пожал он плечами. — Мы с тобой их усердно разбрасывали… А работать там совсем некому.
Все кассеты, распечатки и рукописи, касающиеся Легиона, он увез с собой:
— Попробую разобраться в этом феномене, если время позволит… А ты в отпуск-то приезжай.
— У меня теперь отпуск не скоро, — улыбнулась Марго.
С Лолитой она изредка продолжала встречаться — поболтать и выпить по рюмочке.
Как и было обещано, Марго дали новую квартиру, взамен уничтоженной бомбистами Легиона, и она ее понемногу обживала. Однажды к концу рабочего дня к ней подошел ее бывший сожитель, начальник экспертной группы:
— У тебя же квартира новая, может надо чего помочь? Семья-то моя на даче… И новоселье отметить бы, как положено.
— Отчего же? Можно и отметить, — согласилась Марго.
Они сделали это в тот же день, хорошенько выпив и закусив, посмотрели телевизионный сериал, и он остался у нее на ночь. На другой день повторилось то же самое, и к концу недели Марго пришла к выводу, что скука — это разновидность комфорта.
Время потекло незаметно, как прежде. В сентябре Марго получила по почте бандероль от Платона. В ней обнаружилась довольно объемистая компьютерная распечатка, заголовок которой гласил: «Книга Легиона». Марго прочитала ее целиком, хотя и без большого интереса.
