Дэвид Балдаччи - Игра по расписанию

— Мне приходилось видеть подобные театрализованные сражения. Брат женщины, с которой я встречался, когда работал на Секретную службу, был активным членом одного из таких клубов. Это не говоря уже о том, что он хранил у себя дома огромную коллекцию вещей эпохи Гражданской войны, в том числе униформу, мушкеты, сабли и даже хирургические инструменты для ампутации конечностей.

— Эдди прекрасно сыграл свою роль. Он воистину обладает многочисленными способностями, но при этом, что удивительно, здорово себя недооценивает.

— Ничего удивительного. Бэттл пытается уподобиться отцу, а это трудно, если не сказать — невозможно, поскольку Бобби во многих отношениях недосягаем.

— Но он все время говорит о том, что ничего в жизни не добился, а это не соответствует действительности. Кроме того, у него доброе сердце. Слышал бы ты, с какой нежностью этот большой и сильный человек отзывался о покойном брате! Мне лично кажется, что из всех Бэттлов он самый нетипичный.

Кинг одарил ее вопрошающим взглядом.

— Кажется, ты сказала, что он отвез тебя домой? Значит, вы остались наедине?

— Может, прекратишь свои инсинуации? Торжественно заявляю, что между нами ничего не было и не будет.

— Это хорошо, поскольку нам всего меньше нужно, чтобы Доротея или, не дай Бог, Ремми объявили нам войну, — бросил детектив.

Эдди встретил их у главного входа большого дома.

— Я битый час уговаривал мать рассказать мне о содержимом ее секретного ящика, но так ничего и не добился.

— Ну, если она не рассказала об этом вам, то нам, похоже, и вовсе не приходится на это рассчитывать, — буркнул Шон.

— По крайней мере я затронул эту тему, — ответил Эдди. — Идите на заднюю террасу. Мать ждет вас там. Кофе еще горячий. Мейсон только что сварил его и принес на террасу вместе с бисквитами.

Бэттл проводил гостей до террасы. Когда они вошли, Ремми закрыла небольшую толстую тетрадь, в которой что-то записывала. Тетрадь напоминала дневник или ежедневник начала прошлого века и имела застежку в виде клапана с крохотным замочком. Закрыв замочек, вдова положила тетрадь в карман жакета.

Пока Кинг произносил приветственные слова в адрес хозяйки дома, Эдди отозвал Мишель в сторону и прошептал:

— Когда закончите разговаривать с мамой, приходите ко мне в студию. Это на заднем дворе нашего дома. Мне хочется кое-что вам показать.

С этими словами он ушел с террасы. Максвелл же повернулась к Ремми и сразу напоролась на ее пристальный взгляд.

— Насколько я понимаю, вчера вы наблюдали, как мой сын играл в солдатики? — медленно отчеканила она.

Мишель подошла к столу, за которым сидела хозяйка дома, и опустилась на стул напротив. Кинг разлил по чашкам кофе.

— Надо сказать, что ваш сын очень хорошо играет в подобные игры. Я и не знала, что он так сильно увлечен деятельностью клуба исторической реконструкции.

— Эдди записался в него, поскольку его отец очень интересовался историей Гражданской войны. Сомневаюсь, однако, что он очень уж любит всю эту театральщину.

— А вид у него был такой, как будто все это ему ужасно нравится.

— Выражение лица и манеры могут вводить в заблуждение, не так ли?

После обмена мнениями женщины смотрели друг на друга в упор несколько дольше, нежели это допускалось правилами хорошего тона.

Кинг решил, что настала пора сменить тему:

— Вы настоящая волшебница, Ремми!

— Что конкретно вы имеете под этим в виду?

— Я имею виду, что вам с легкостью удалось превратить Лулу из врага в друга.

Хозяйка помахала около лица рукой, словно отгоняя муху.

— Не преувеличивайте моих достижений. Я всего лишь признала, что была не права. Не думаю, что это следует рассматривать как акт проявления особенного великодушия или человеколюбия с моей стороны.

— А почему, собственно, вы пришли к выводу, что были не правы? — спросила Мишель, подвигая к себе кофе и тарелку с бисквитами.

Прежде чем ответить, Ремми поднесла чашку ко рту и глотнула кофе.

— Я сделала Джуниору предложение, от которого он по идее не мог отказаться. Тем не менее он отказался, после чего его убили. Не нужно быть конструктором ракет, чтобы понять, что в этом деле все гораздо сложнее, нежели я поначалу думала.

— Тем не менее не исключаю вовлеченности в это дело Девера. Если разобраться, его могли убить именно по этой причине, — бросил Кинг.

Вдова с минуту гипнотизировала его взглядом.

— Не вы ли не так давно с пеной у рта убеждали меня в его невиновности? Или, быть может, я разговаривала тогда с другим Шоном Кингом?

— Я решил поиграть в адвоката дьявола.

— Ох, я и забыла, что вы адвокат. Если бы вы только знали, до чего я ненавижу всю вашу братию!

— Хорошо, что я оставил практику и сделался детективом. Мне бы не хотелось иметь такого врага, как вы.

— Не сомневаюсь! — отрезала она.

— Насколько я понимаю, вы очень хотите вернуть некоторую часть своей собственности, не имеющую отношения к ценностям и деньгам…

— Эдди уже заговаривал со мной на эту тему, Шон. И если уж я ничего не сказала ему, то вам в этом смысле совершенно не на что надеяться.

— Неужели все так плохо? — спросил Кинг очень серьезным тоном. — Так плохо, что вы готовы рисковать жизнями других людей?

— Скажем так: у меня есть причины помалкивать об этом.

— Надеюсь, очень серьезные причины, — со значением произнес детектив. — Хочу, однако, поставить вас в известность, что это не только эгоистично, но и недальновидно с вашей стороны.

— Я не привыкла, когда со мной разговаривают в таком тоне, — бросила Ремми.

— Когда расследуешь дело об убийстве, приходится подчас забывать о хороших манерах. Тем не менее я уверен, что правильно расставил приоритеты, — заявил Кинг.

— То, что находилось во встроенном шкафу в моем тайнике, не имеет никакого отношения к этим убийствам.

— Очень может быть, что вашего мужа и Джуниора убил один и тот же человек. Если так, ограбление, на мой взгляд, единственное, что связывает эти два преступления.

— Этого не может быть, — заупрямилась Ремми.

— Но вы не предоставите нам возможность составить личное суждение по этой проблеме?

— Не предоставлю, — отчеканила вдова, поджав губы.

— Очень хорошо. Давайте в таком случае вернемся к тому, зачем мы сюда приехали. По словам Эдди, горожане на всех углах говорят, что вы, возможно, убили и своего мужа, и Джуниора. Ваш сын считает, что это здорово отравляет вам жизнь.

— Он слишком много болтает. Между тем я с детства учила его, что двумя главными добродетелями благородного человека являются сдержанность и стоицизм.

— Любовь сильнее этих добродетелей, — заметила Мишель. — А он вас очень любит.

— Я знаю! — вскричала Ремми.

— Но если беспокоится за вас, стало быть, у него есть причина, — продолжала гнуть свою линию Максвелл.

— Эдди слишком часто беспокоится по пустым поводам.

— Миссис Бэттл, мы не сможем помочь вам, если вы не будете с нами откровенны, — настаивал Кинг.

— Я никогда не говорила, что мне требуется ваша помощь.

— О'кей. Скажите в таком случае, где вы находились, когда убили Джуниора.

— До сих пор никто не озаботился сообщить мне точное время его смерти.

После того как Шон просветил ее на этот счет, хозяйка с минуту молчала, обдумывая заданный вопрос, потом ответила:

— Я сидела у себя в комнате и читала книгу.

— Кто-нибудь может это засвидетельствовать?

— Я могу.

В дверном проеме возник дворецкий.

— В тот день я задержался в большом доме до десяти вечера и могу утверждать со всей ответственностью, что миссис Бэттл ни разу за это время не выходила из своей комнаты.

Детектив одарил его долгим взглядом.

— Благодарю вас, Мейсон. — Потом, когда важный свидетель ушел, он перевел взгляд на Ремми. — Хорошо иметь такого надежного преданного слугу, не так ли? И последний вопрос: почему ваше обручальное кольцо находилось в тайнике, а не у вас на пальце?

Хозяйка ответила далеко не сразу. Кингу даже пришлось взглядом дать ей понять, что без этого он не уйдет. Наконец вдова ответила:

— Обручальное кольцо суть символ любви и преданности.

— И что же? — протянул Кинг, ожидая продолжения.

— И ничего. Вы сказали, что это последний вопрос. Надеюсь, господа, вы знаете, где выход?

Когда они вышли из дома, Мишель спросила:

— Шон, ты ведь знаешь, что Джуниора убил другой человек, не так ли?

— Знаю… Кстати, когда мы приехали, я хотел спросить Мейсона, где он находился в то время, когда убили Бобби.

— Хорошая мысль.

— Просто замечательная, поскольку он сказал, что Ремми из своей комнаты не выходила.

— Но что, собственно, это значит?

— А то, что у дворецкого нет алиби на время убийства Джуниора.