Сергей Гайдуков - Мастер тату
– Мне штаб по расследованию... – мрачно сказал он. – Львов моя фамилия. Я уже звонил вам, про собачку говорил...
– Что на этот раз? – спросили в трубке без энтузиазма. – Про кошечку?
– Его фамилия Добров, – сказал Львов. – Зовут Александр Петрович. Остановился в гостинице "Алмаз". На левом плече у него следы от когтей собаки, поджившие. И у него четвертая группа крови, как и на когтях. Если вы поспешите, то успеете его арестовать.
– Спасибо, – сказали в трубке. – Спасибо за информацию. Она обязательно будет проверена.
– А долго вы будете ее проверять?
– В порядке очереди.
– Какой еще очереди? – изумился Львов.
– Обычной очереди. Думаете, вы один такой? У нас народ с утра до вечера звонит, все информацию сообщают. Ее же проверять нужно! Все хотят десять тысяч долларов заработать...
– Какие еще десять тысяч? – продолжал недоумевать Львов.
– Награда за информацию, которая приведет к поимке маньяка. Одна нефтяная компания вчера объявила, разве вы не в курсе?
– Слушайте, – Львов стал злиться. – Мне не до ваших наград, я вне конкурса. Я вам про настоящего убийцу толкую, я же не абы кто, я же в милиции работаю, я же вел то дело...
– Но сейчас-то уже не ведете, – возразили в трубке. – А мы тоже не абы кто, разберемся. Сообщение ваше записано... Хотя, как мне тут подсказывают, непонятно, с чего вы решили, что у преступника четвертая группа крови, – экспертиза еще не проведена...
– Уроды вы все, – грустно сказал Львов и повесил трубку. И что было делать с такой тоски? Разве что наведаться в гостиницу "Алмаз" и лично повязать маньяка-убийцу.
Неплохое занятие для одинокого мужчины средних лет.
Глава 36
Лика стояла у окна, скрестив руки на груди и выжидательно глядя на Кирилла. Сна у нее не было ни в одном глазу.
– Что это? – спросил он, задыхаясь.
– Ты это о чем? – Лика посмотрела на лист бумаги, зажатый в руке Кирилла. – Что конкретно тебя беспокоит?
– Откуда взялась эта штука у меня на спине?!
– Ты так хорошо спал, – мягко улыбнулась Лика. – Так хорошо и смирно, что было бы грех не воспользоваться...
– Воспользоваться?! Ты! – Он ткнул пальцем в девушку у окна. – Ты воспользовалась? Ты сделала мне татуировку?
– Ты так орешь, как будто я тебя кастрировала, – заметила Лика. – Я понимаю, что тебе сейчас немного больно, но потом это пройдет. Не волнуйся, я все сделала как надо. У меня был некоторый опыт, у меня хорошие краски, хорошая машинка... И хорошие лекарства.
Кирилл нахмурился при последнем произнесенном слове, потом внимательно посмотрел на свои вены и нашел на левой руке след от укола.
– Наркотики? – медленно произнес он.
– С какой стати? Обычное снотворное. Чтобы я могла нормально закончить работу, – сказала Лика. – И пожалуйста, не мни так этот листок. Мне он еще понадобится.
– Понадобится? – Кирилл сказал это слово и стал лихорадочно вспоминать, куда он задевал нестеренковский "ТТ". Хотя вряд ли можно было исправить с помощью оружия все страшные ошибки, допущенные им. Стоя в одних трусах, морщась от боли и все еще не понимая ничего, Кирилл мог лишь инстинктивно чувствовать свою абсолютную уязвимость. – Понадобится для чего? Для других убийств? Вот! – Он уставился в перечень имен на листке бумаги. – Номер три, Императрица, фамилия – Колокольникова! Рядом стоит галочка! Номер четыре – Император, фамилия – Тевосян! Галочка! Номер шесть – Влюбленные, фамилия – Михальская! Галочка! Номер семь...
– Список длинный, – перебила его Лика. – Потом мы обязательно его дочитаем. Просто вначале прими к сведению одну вещь – это не моя бумажка. Этот листок я вытащила из ботинка одного нехорошего человека. Помнишь, он тянулся к нему, и ты сострил, что тот хотел обуться, прежде чем уйти с ножом в спине? Не обуться он хотел, он хотел защитить этот листок. Он не хотел, чтобы список попал ко мне.
– Думаешь, я поверю?! Поверю после всего... – Кирилл схватился за голову. Он вспомнил, как в приступе дурацкого энтузиазма выскочил из этой квартиры, чтобы отправиться потом на захват Мурзика... И вся его тогдашняя уверенность строилась всего лишь на словах этой... А вчера? Или позавчера? Кто был тот немолодой мужик по фамилии Добров, который вошел в квартиру Нестеренко? Вся уверенность Кирилла, что это и есть убийца, – она базировалась опять-таки на словах Лики! Эта засада – это была ее идея! И это она первая напала на Доброва! Он ведь даже не видел татуировки у нее, так что нет доказательств, что она – это потенциальная жертва! А если она не жертва, но в курсе всего этого...
– Какой же я дурак! – прошептал Кирилл, царапая ногтями щеки, чтобы уравновесить внутреннюю боль и боль физическую. Лика услышала.
– Значит, мой выбор был абсолютно правилен, – удовлетворенно сказала она. – И ты с этим согласен...
– С чем еще я согласен? – Он забыл про свою уязвимость, забыл про ласки и любовный шепот, он шагнул вперед, ведомый только одним желанием – ударить по этим лживым губам! Лика предугадала такое его желание.
– Спокойно, – сказала она, и через миг Кирилл понял, где был пистолет Нестеренко. Теперь он мог любоваться на этот пистолет сколько угодно. Не забывая при этом, что "ствол" направлен ему в живот. – Имей в виду, что я умею обращаться с оружием. С огнестрельным и холодным. И в рукопашной, при твоем нынешнем состоянии, вряд ли ты возьмешь верх. Лучше стой спокойно и слушай. И дай мне сюда эту бумажку, ты все равно не понимаешь, что там написано.
– Куда уж мне, – сказал Кирилл, отступая назад. – Куда уж мне понять то, что может понять только убийца... Меня ты тоже убьешь? После того, как наколола мне эту гадость?
– Ты даже толком не рассмотрел, а говоришь "гадость", – укоризненно произнесла Лика. – Это не гадость. Я довольно хорошо выполнила рисунок. Тигран был бы доволен.
– Конечно, – зло проговорил Кирилл. – Конечно, ты и есть тот новый ученик. А Макс – это кличка, да?
– Ты потрясающе невнимателен, – со вздохом повторила Лика свое утреннее замечание. – Тебе же сказали – Максим, молодой человек. Даже если надену джинсы, майку, постригусь коротко, уберу косметику и затяну грудь... Ну не сойду я за мальчика. Максим – это не я. Максима уже нет.
– Ты его убила?
– Как я могла убить человека, которого любила? – медленно произнесла Лика, и Кирилл услышал в ее голосе какую-то стопроцентно искреннюю внутреннюю дрожь. И он понял, что совершенно не знает эту женщину. Проведя с ней кучу времени, переспав с ней – он не знает эту женщину. Не знает ее прошлого, настоящего и будущего. Он видел лишь оболочку, видел лишь тело – и он воспринимал лишь то, что дозированно позволяла воспринимать сама Лика. Это была ловушка. И он попал в нее с головой, а в результате стоял в коридоре чужой квартиры напротив совершенно чужой женщины, которая целилась в него из пистолета. – Как я могла убить человека, ради которого я жила? – медленно спрашивала Лика, покачивая пистолетом, и Кирилл почувствовал себя учеником, не выучившим урока перед строгой учительницей. Он не только не знал ответов на вопросы, он вообще не представлял, о чем идет речь. – Это Максим был новым учеником Тевосяна, – сказала Лика. – Так ему захотелось. А раз ему так захотелось, то мой долг был – помогать ему во всем. И если Тиграну было нужно тело для татуировки, то я была готова предоставить свое тело. Скажем, для Аркана номер восемнадцать, Луна. Ты все хотел убедиться, что у меня действительно есть наколка... Смотри, – свободной рукой она расстегнула верхнюю пуговицу джинсов, чуть дернула вниз "молнию" и приподняла майку. – Вот это – Луна. Одно из свойств Луны – скрытые возможности. Мне кажется, что я оправдала свой рисунок. Когда Тигран умер, умер плохо, в сомнениях насчет всей идеи с наколками, тогда Макс, как его ученик, должен был провести обряд. То есть снять рисунки с тел и собрать их все вместе. В первую очередь снять рисунки с Тиграна, ты знаешь, он нанес на себя целых четыре Аркана. Это называется передозировкой, человеку достаточно одного. Мне кажется, от четырех разных Арканов на теле Тигран окончательно спятил. Так вот, мне и Максу нужно было забрать тело из морга и сделать все необходимое. Макс попросил меня помочь – как я могла отказать Максу? Я пошла с ним, ночью, в морг. Там Макса и убили. Я не знала тогда, что существует Себастьян, который считает себя главным в этой затее, считает, что все принадлежит ему. Когда Тигран под конец хотел было отказаться от всей затеи, Себастьян прислал ему письмо, где говорилось, что проект будет закончен и без Тиграна, что Тигран лишь инструмент в руках истинного автора этого проекта... Тигран очень плохо перенес это письмо. Вскоре он повесился. А раз для Себастьяна ничего не значил даже Тигран, Макс для него тем более ничего не значил. Себастьян сам взялся за дело и тоже отправился за телом Тиграна. Он и еще тот тип, которого я убила в квартире Нестеренко. Они вдвоем напали на нас, когда мы тащили тело Тиграна. Они убили Макса, забрали тело, а мне сказали, чтобы я и не думала лезть в эти дела. Иначе меня тоже убьют.
