Тесс Герритсен - Тот, кто умрет последним
Внутри горел свет, и Джейн расслышала звуки классической музыки, жалобные напевы скрипки. Ей пришлось дважды нажать на звонок, прежде чем дверь, наконец, открылась.
— Привет! — воскликнула Джейн. — Ты смотрела телевизор? Все уже в Интернете!
Маура устало кивнула.
— Веселье только начинается.
— Именно поэтому я и приехала. Подозревала, что тебе, возможно, понадобится компания.
— Боюсь, моя компания не будет особо веселой. Но я рада, что ты здесь.
Джейн проследовала за Маурой в гостиную, где увидела открытую бутылку красного вина и полупустой бокал на журнальном столике.
— Когда берешь целую бутылку, намечается серьезная попойка.
— Хочешь стаканчик?
— А можно вместо этого достать пивка из твоего холодильника?
— Чувствуй себя как дома. Там должна оставаться бутылочка с твоего последнего визита.
Джейн прошла на кухню и увидела безупречно чистую столешницу без единого грязного блюдца. Здесь все было стерильно, как в операционной, вполне в духе Мауры. Все на своих местах. Джейн внезапно осознала, как мрачно выглядела эта кухня без малейшего намека на беспорядок. Словно на самом деле здесь никто не жил. Будто дочиста отчищая свою жизнь, Маура устраняла из нее любую радость.
Она обнаружила бутылку эля «Адамс»[164], скорее всего, простоявшую там несколько месяцев, и открыла ее. Вернулась в гостиную.
Звуки скрипки все еще звучали, но стали тише. Они уселись на диване. Маура потягивала вино, и Джейн глотнула пива, стараясь не уронить ни капли на безупречную обивку мебели или дорогой персидский ковер.
— Должно быть, после всего этого ты чувствуешь себя полностью реабилитированной, — сказала Маура.
— Точно. Я выгляжу настоящим гением. Особенно приятно было опустить Кроу ниже плинтуса. — Она сделала еще один глоток. — Но этого недостаточно, верно?
— Чего именно?
— Закрыть дело. Осознавать, что мы все сделали правильно. Все это не отменяет того факта, что Николас Клок, скорее всего, никогда не очнется.
— Но дети в безопасности, — возразила Маура. — Это самое главное. Сегодня утром я беседовала с Джулианом, и он сказал, что Клэр и Уилл в полном порядке.
— Но не Тедди. Не уверена, что он когда-нибудь оправится, — ответила Джейн, разглядывая свое пиво. — Прошлым вечером я виделась с его приемной семьей. Мы отвезли его обратно к Иниго, семье, что приглядывала за ним прежде. Он не сказал мне ни единого слова. Думаю, он винит меня.
Она посмотрела на Мауру.
— Он считает виноватыми всех нас. Тебя, меня. Сансоне.
— Тем не менее, Тедди всегда будут рады в «Ивенсонге».
— Ты поговорила об этом с Сансоне?
— Сегодня днем. — Маура потянулась к бокалу с вином, словно пытаясь набраться сил для обсуждения этой темы. — Он сделал мне интересное предложение, Джейн.
— Какого рода предложение?
— Работать на «Мефисто» в качестве консультанта по криминалистике. И присоединиться к «Ивенсонгу», где я могла бы, как он выразился, формировать юные умы.
Джейн приподняла бровь.
— Не считаешь, что на самом деле он предложил тебе кое-что более личное?
— Нет, это именно то, что он сказал. Я сужу Энтони по его словам. Не по моей интерпретации этих слов.
— Иисусе, — вздохнула Джейн. — Вы кругами ходите вокруг друг друга, будто слепые.
— А если бы я не была слепа, что именно бы я увидела?
— Что Сансоне гораздо больше подходит тебе, чем Даниэль.
Маура покачала головой.
— Мне сейчас не до мужчин. Но я обдумываю его предложение.
— Хочешь сказать, ты уйдешь из судмедэкспертизы? Уедешь из Бостона?
— Да, если приму это предложение.
Скрипка взяла высокую печальную ноту. Ноту, что, казалось, пронзила грудь Джейн насквозь.
— Ты всерьез раздумываешь над этим?
Маура потянулась к пульту управления CD-проигрывателем и выключила музыку. Повисла тишина, тяжелая, словно бархатная драпировка. Она обвела глазами гостиную с белым кожаным диваном и полированной мебелью из красного дерева.
— Я не знаю, что случится со мной дальше, Джейн.
В окнах вспыхнули фары, Джейн поднялась и выглянула за занавески.
— К сожалению, я знаю, что случится с тобой дальше.
— И что же?
— Только что приехали телевизионщики. Чертовы гиены не могли дождаться пресс-конференции. Они заявились к тебе на порог.
— Я уже сказала, что не намерена с ними разговаривать.
Джейн повернулась, нахмурив лоб.
— С кем ты об этом говорила?
— Полчаса назад мне позвонили. Из офиса губернатора. Вашингтон оказывает на него давление, заставляя держать все в тайне.
— Слишком поздно. Все уже показали по «СиЭнЭн».
— Так я ему и сказала.
— Значит, ты вообще не собираешься говорить с прессой?
— А у нас есть выбор?
— У нас всегда есть выбор, — заявила Джейн. — Как ты собираешься поступить?
Маура поднялась с дивана и подошла к окну, встав подле Джейн. Обе они наблюдали за тем, как оператор вытаскивает оборудование из фургона, направляясь в сторону лужайки перед домом Мауры.
— Легкий выбор, — ответила Маура, — просто сказать им «без комментариев».
— Никто не может заставить нас говорить.
Маура обдумывала это, когда они увидели, что к дому подъехал второй телефургон.
— Но разве не так все и происходит? — произнесла она. — Слишком много секретов. Слишком многие не рассказывают правды. Когда ты проливаешь свет, секрет теряет всю свою силу.
«Способ, который выбрал Николас Клок, записав видео, — подумала Джейн. — Сияющий свет истины стоил ему жизни. Но спас его сына».
— Знаешь, Маура, именно в этом ты особенно хороша. Ты проливаешь свет и помогаешь мертвым раскрыть свои секреты.
— Беда в том, что мертвецы — это все отношения, которые у меня есть. Мне нужен кто-то, чья температура тела чуть выше. Не думаю, что смогу найти его в этом городе.
— Я возненавижу Сансоне, если ты уедешь из Бостона.
— У тебя здесь семья, Джейн. А у меня никого.
— Если тебе нужна семья, я отдам тебе своих родителей. Пусть они сведут тебя с ума. Я даже добавлю Фрэнки, чтобы тебе было с кем разделить радость.
Маура рассмеялась.
— Эта радость твоя, и только твоя.
— Смысл в том, что семья автоматически не делает нас счастливыми. Разве твоя работа не приносит тебе радости? И… — Она помолчала. Тихо добавила: — И твои друзья?
К дому подъехал еще один фургон телевизионщиков, и они услышали звук открывающейся дверцы.
— Маура, — сказала Джейн, — я была недостаточно хорошим другом. Я об этом знаю. Клянусь, я исправлюсь.
Она забрала с журнального столика бокал Мауры и свою бутылку пива.
— Так давай же выпьем за то, чтобы друзья оставались друзьями.
Улыбаясь, они чокнулись и выпили.
Телефон Джейн зазвонил. Она вытащила его из сумочки и увидела на дисплее код штата Мэн.
— Риццоли, — ответила она.
— Детектив, это доктор Штайн из Медицинского Центра Восточного Мэна. Я — невролог, лечащий врач мистера Клока.
— Да, мы беседовали на днях.
— Я, хм, не совсем уверен, как Вам об этом сообщить, но…
— Он умер, — произнесла Джейн, уже догадавшись о цели этого звонка.
— Нет! В смысле… Я так не думаю.
— Как это Вы можете об этом не знать?
На другом конце трубки раздался нерешительный вздох.
— Мы и вправду не можем объяснить, как такое произошло. Но когда во второй половине дня медсестра вошла в его палату, чтобы проверить жизненные показатели, его кровать была пуста, а капельница отсоединена. Последние четыре часа мы обыскивали территорию больницы, но не смогли его найти.
— Четыре часа? Он пропал так давно?
— Может, и больше. Мы точно не знаем, когда он покинул палату.
— Доктор, я Вам перезвоню, — перебила Джейн и нажала на отбой. Она быстро набрала номер семьи Иниго. Один гудок. Второй.
— Что происходит, Джейн? — спросила Маура.
— Николас Клок исчез.
— Что? — изумленно воззрилась на нее Маура. — Я думала, он в коме.
Нэнси Иниго ответила на звонок:
— Алло?
— Тедди на месте? — спросила Джейн.
— Детектив Риццоли, это Вы?
— Да. И я беспокоюсь о Тедди. Где он?
— В своей комнате. Пришел домой после школы и сразу направился наверх. Я как раз собиралась звать его к ужину.
— Прошу, проверьте, как он. Сейчас же.
Шаги Нэнси заскрипели на лестнице, пока она расспрашивала Джейн:
— Вы можете сказать мне, что происходит?
— Не знаю. Пока не знаю.
Джейн услышала, как Нэнси постучала в дверь и произнесла: — Тедди, могу я войти? Тедди?
Последовала пауза. Затем она встревоженно сообщила:
— Его там нет!
— Обыщите дом, — приказала Джейн.
