Собачий рай - Полина Федоровна Елизарова
– И аппарат купил сам?
– Само собой. Дешевый кнопочный телефон. Чтобы не было выхода в интернет.
– Зачем? – удивилась она.
– Боялся.
– Чего?
– Не знаю чего. Может быть, слежки.
– А кто мог за ним следить?
– Не знаю и знать не хочу!
– Может быть, бесы?
– Может быть, – издал грубый смешок Ваник.
– Как вы познакомились?
– Был случай.
– Знаете, – подумав, предложила Варвара Сергеевна, – давайте поступим следующим образом: я рассчитаюсь с вами за последний месяц, а потом сама разберусь с Надеждой Романовной.
Она покосилась на старые шерстяные носки бывшего «адъютанта», потом перевела и задержала взгляд на замотанном шерстяной пряжей указательном пальце его левой руки.
– Лекарства нынче дороги.
– Что вы от меня хотите? – Ваник схватился за поясницу, и на его лице мелькнула страдальческая и, как показалось Самоваровой, несколько наигранная гримаса. – Я все уже не один раз рассказал той бабе, следачке. У нее и переспрашивайте.
– Она не имеет права разглашать информацию. Повторюсь: получив заказ от Надежды Романовны, я пытаюсь восстановить картину жизни ее отца. А вы были единственным, кто, помимо его покойной жены, проживал в доме.
– Какая картина – день за днем, как на зоне. По утрам Аркадьич делал зарядку с гантелями, спину и руки качал, провожал жену на работу, затем ежедневный субботник на участке – сажали, пололи, удобряли, поливали вместе, а грязь вся на мне. Иногда он подолгу гулял в лесу, иногда ездил в город. Я помогал с уборкой в доме. Я ездил на рынок за продуктами. Я топил баню. Я убирал за ними дерьмо.
– Все это мне известно от Надежды Романовны.
– А больше мне нечего сказать.
Сказать он мог многое, вот только отчего-то упрямо не хотел.
– Наслышана, что Марта была жизнерадостной и любила устраивать вечеринки. А генерал, напротив, был замкнут. Как же он мирился с общительностью жены?
Ответ ее удивил.
– Суетился, часто сам накрывал на стол. Потом иногда помогал мне с уборкой.
– Даже так? Вы уверены?
Ваник недоуменно пожал плечами:
– Бывали дни, когда он уезжал или уходил к себе, бывало – сидел с ними допоздна.
– У него часто менялось настроение?
– Очень часто. По нескольку раз на дню.
Вспомнился утренний разговор про якобы Наташину депрессию из-за ссоры с матерью.
– Он принимал какие-нибудь таблетки?
– Даже если принимал, мне не докладывал.
Самоварова наконец поняла, что именно в манере общения этого человека ей показалось знакомым. Это была глухая, но хорошо уловимая ухом оборонительная угроза, часто присущая мелким представителям уголовной среды.
– А как насчет выпить?
– Мог. Особо не злоупотреблял. А Марта любила. Работа у нее была нервная. И мужик не подарок.
– Вы с ними пили?
– С ней – никогда, с ним очень редко. Мне по здоровью нельзя.
– Как они вообще жили?
– Особо не тужили.
– Не могли бы рассказать подробнее?
– Нечего там рассказывать. Генерал домом занимался, она работала. А я убирал за ними дерьмо.
– Сколько платил?
– Двадцать тысяч плюс еда – каша да мяса кусок раз в неделю.
– А также он предоставлял вам жилье.
– Да.
– Как вы познакомились? – сыпала Самоварова вопросы проверенным способом – «каруселью».
Но тертый калач не сдавался.
– Был случай, – словно обрубив между ними тесаком воздух, повторил он.
– В С-ре?
– Допустим, – на его смуглом лице не дрогнул и мускул.
– В девяностые?
– Допустим.
– Вы где прописаны?
– Временно зарегистрирован здесь. Все по закону. Сейчас я под подпиской о невыезде.
– Эту квартиру вам в последний месяц своей жизни оплачивал генерал?
– Нет. Он дал мне пятнадцать тысяч и сказал, чтобы я снял комнату. А я стал жить здесь, у своей женщины, где и зарегистрирован последние полгода.
– Он знал об этом?
– О регистрации?
– Да.
– Само собой. Он за порядком всегда и во всем следил. Раньше он сам моей регистрацией занимался, а потом я предложил свой вариант.
– А то, что вы вместо того, чтобы снять комнату, стали жить у своей женщины, знал?
– Ему уже было все равно. Он не хотел, чтобы я оставался в доме. После смерти Марты он был не в себе, хотел, чтобы я совсем ушел. Но я не ушел. Я приходил и продолжал убирать за ним дерьмо.
– Зачем?
– Я был ему должен, потому и приехал сюда и остался у них работать. Один он совсем помешался – говорил с деревьями и, простите, по ночам ссал в угол. Я не мог его оставить одного, хотя он и был редкое дерьмо. А дочь ихняя сбежала сразу после похорон и больше не появлялась.
– Кто у вас остался в С-ре?
– Никого.
– А в Армении?
– Я не живу в Армении с пятнадцати лет.
– Вы тоже, как и Марта, сирота?
– Нет. Я просто не живу в Армении.
– Давно вы знакомы с гражданкой Белоруссии Анной Молочко?
– Она больше года моя любовница. Что смотрите так? Это я сейчас расхворался. – Ваник, устав стоять в полусогнутом положении, наконец присел на табуретку, стоявшую поодаль у стены. – Она заботится обо мне. А до этого я за копейки убирал чужое дерьмо.
– Вы дружили с покойным?
– Дружили? – скривился его рот. – Нет. Он ни с кем не дружил. А я выполнял работу. За деньги. Грязную и тяжелую. Вот и расхворался.
– Убирали за ними дерьмо, – понимающе кивнула Самоварова.
– Так вы заплатите мне за последний месяц? – Ваник, держась одной рукой за поясницу, а другой – за стену, привстал, всем своим видом показывая, что диалог окончен.
Вытащив из сумки и отдав «адъютанту» уже в дверях двадцать тысяч, Самоварова, оказавшись к нему совсем близко, пристально глядя на него в упор, спросила:
– Вы знакомы с Владимиром Ивановичем Ивановым?
Ваник, схватившийся за ручку двери, потянул ее на себя.
– С Ивановым? – переспросил он и воровато выглянул на площадку. – У нас Ивановых полстраны. Не помню. Не приходите больше! – распахнул он перед ней дверь. – Вы же видите, я плохо себя чувствую.
– Оставьте мне на всякий случай свой личный номер.
– Давайте лучше вы свой. Мне каждый день по сто раз звонят мошенники, мне тяжело вставать и отвечать по пустякам, рот разжимать лишний раз тяжело. Если вспомню что, сообщу. Но мне нечего вспоминать.
* * *
– Сережа, – пользуясь тем, что вечно занятый Никитин сразу ответил на звонок, заверещала Самоварова, – по делам Полякова в С-ре мог проходить некий Иванов Владимир Иванович. А также он мог работать с ним в УГРО или в миграционке. Выясни, пожалуйста. А еще неплохо бы подробную справку по этому Ванику, что жил у Поляковых. Он мутный
