Джек Керли - Коллекционеры смерти
– Вы общались с потенциальными участниками разнообразных торгов в условиях офиса. Основные коллекционеры знали Хамерле как адвоката, защищавшего на суде Марсдена Гекскампа. Хамерле рассказывал нам, что ему периодически звонили коллекционеры и пытались вытянуть из него информацию. Вы создали поистине золотую взаимосвязь.
Она сделала вид, что аплодирует.
– Никто точно не знал, куда подевались картины после смерти Марсдена, но у каждого была своя теория. шинство спекуляций сводились к тому, что на них наложил лапу адвокат или что он, по крайней мере, знает, где они. Его имя, стоящее на первом месте в названии солидной фирмы, только подтверждало их домыслы.
Она встала и посмотрела на меня сверху вниз; глаза ее сияли, триумфом.
– Они хотели верить – и я дала им картины Фориера. Они хотели закономерности – я дала им Уоррена Хамерле. Они хотели подтверждения – я предоставила им вас.
Глава 51
– Алло, это миссис Бловайн?… Это снова мисс Барстоу. Как вы поживаете сегодня? Я знаю и прошу извинить. Это просто особенности жизни в этих краях. Быть может, вам стоит взять шланг и смыть его?… Нет, я не собираюсь указывать, что вам делать. А ваш муж на месте?… Я подожду, благодарю вас.
Лидия закрыла микрофон трубки ладонью и повернулась ко мне.
– Эта сучка Бловайн только и делает, что хнычет, – то у воды какой-то странный вкус, то постели слишком жесткие, теперь вот на террасе нагадили птицы… Просто хочется взять консервный нож и выковырять ей глазенки.
– Если вы показали им подтверждающее видео и газетную статью, они знают, кто я такой.
– Они ничего не видели до своего приезда. Моим покупателям сообщили, что вы живете в этом районе. Вам, конечно, не симпатизируют, но ваше реальное присутствие здесь вызывает лишь большее доверие.
Она убрала руку от микрофона и снова запела в трубку.
– Алло, мистер Бловайн? Это мисс Барстоу. Хочу сообщить вам, что очень скоро заеду…
Лидия проверила часы, снова заклеила мне рот пластырем и отправилась вытаскивать заброшенную сеть. А я делал очередные безуспешные попытки освободиться от пут. Гарри был в округе Болдуин, Денбери – у себя на станции. Не дождавшись звонка, они наверняка приехали ко мне выяснить, в чем дело, но не обнаружили ни меня, ни машины. Они никогда не додумаются заглянуть в соседний дом – с чего бы им это делать?
Спустя еще минут двадцать Лидия затащила в комнату шикарный кожаный чемодан. Я вытянул шею в ее сторону.
– Вы их убиваете, да?
Она поставила чемодан рядом с другими и любовно оглядела весь ряд.
– Вы видели сиськи у этой сучки Бловайн, Райдер? Эти огромные искусственные дойки?
– Их трудно было не заметить.
– Мне ужасно хотелось взять с собой нож и выяснить, как и что туда вставила эта жирная свинья. Но, к сожалению, это расходится с моими планами.
– Так они все еще живы?
Она хитро ухмыльнулась.
– Хорошо, я расскажу вам, как все произойдет. По соседству с домом моих крепко связанных и жутко перепуганных покупателей будет найден убитый коп. Они узнают об этом часов через шесть-десять, когда выйдут из страны грез после таблеток, которые я заставила их принять. К этому времени я немного ослаблю их веревки, и у них будет выбор: либо залечь на дно и никогда больше об этом не вспоминать, либо обратиться к властям, после чего начнется весь этот ад: расследование, адвокаты, огласка…
Эта Лидия-Калипсо снова великолепно просчитала человеческую сущность – коллекционеры вещей серийных убийц – это воплощение патетического гротеска – в общем-то несчастные и незащищенные люди. К тому лее по своей природе они трусы, которые наверняка смирятся с потерями, скроются и в темноте ночи будут зализывать свои раны.
Я уперся пятками и немного повернулся, чтобы видеть ее.
– Меня мучает один вопрос, Лидия. Как на картинку, которую вы послали в монастырь, попало мое изображение?
Она посмотрела на меня с удивлением.
– Что?
– Там под слоем краски был рисунок человека, похожего на меня. На дальнем плане виднелась Эйфелева башня. Он был затерт, но лаборатория его обнаружила.
И снова я заметил мгновенную, как вспышка молнии, отрешенность на ее лице, словно перед смертью. Глаза остекленели, рот открылся, дыхание замерло. Через несколько секунд бледность и пустота ушли и лицо ожило. Она уставилась на меня.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. – Она отвернулась и, подойдя к бару-холодильнику, налила себе апельсиновый сок.
Похоже, Лидия-Калипсо обдумывала мой вопрос, но, не найдя подходящего ответа, решила опустить его как малозначащий. Возможно, так ее извращенная, но удивительно сконцентрированная психика борется с замешательством? Психический механизм дает сбой, тогда как сознание поглощает и анализирует неожиданную информацию, – какая-то форма дисассоциативной дисфункции?
– Откуда взялась картинка, попавшая в монастырь, – сменил я тему.
Она поставила сок на стойку и взглянула на часы, готовясь к очередному звонку.
– Затея с порезанным на дорогостоящие маленькие кусочки искусством не могла продолжаться вечно, Райдер; это главная причина, по которой я начала планировать мою последнюю игру. Пару лет назад я обратилась к источнику за последними несколькими обрывками, подумав, что и они могут пригодиться.
– Фориер.
– Подкупив за три тысячи охранника в сумасшедшем доме, я сказала, чтобы он стащил у Фориера все, что хоть как-то напоминает живопись. Мой воришка принес несколько лоскутков, оставшихся у Трея со старых времен… Один я послала Мари, второй приклеила над разлагающимся трупом Хейди, еще один оставила в письменном столе Рубина. Но каждый вложенный цент окупился, удерживая вас, Райдер, при деле.
– Выходит, хорошо, что Фориер выжил после побоев, которые вы нанесли ему там, в Париже.
Она постучала себя по виску, месту, где у Фориера был проломлен череп.
– Просто у него оказалась очень крепкая голова. Но вы правы – это хорошо. Я потом его еще использовала – дважды, собственно говоря.
– У вас были его маски, и вы продолжали убивать, Лидия. Верно? Вы должны были это делать.
Она встала из-за стойки и пошла на меня, словно дикая кошка. Я набрал воздуха, ожидая, что она снова прыгнет мне на грудь. Но вместо этого она опустилась на колени и уставилась в мои глаза.
– Вы когда-нибудь видели финальный момент, Райдер? – прошептала она, дыша мне прямо в лицо. – По-настоящему? Ту самую долю секунды, когда можно понять, из чего мы все сделаны? Этот момент выплескивается из глаз, разливается по полу, как грязь, в которой клокочет всевозможное дерьмо. Это поразительно. Но ощутить это может только кто-то особенный, Райдер.
Я отвернул голову, не выдержав ее взгляда.
– На месте своих убийств вы оставляли маски Фориера, – спокойно сказал я, стараясь вновь вернуть ее к бахвальству и увести от темы финального момента.
Лидия положила руку мне на лицо и, вставая, оперлась на него. Она медленно направилась назад к стойке.
– Странные вещи, эти маски. Фориер был потрясающим художником. Блестящий выдумщик. Вы ведь видели фрагменты его работ, что вы об этом думаете, Райдер?
В ответ я мог только пожать плечами.
– Он растерял весь свой талант, – сказала она. – Возможно, тогда, когда мы проломили ему голову. Эти маски были жутко уродливыми. Но они охраняли меня.
Я смотрел в потолок. Ее способность использовать до последней капли другого человека – Гекскампа, девушку в зале суда, Трея Фориера – была просто сверхъестественной. Главная опасность социопатов заключается в том, что, в отличие от остальных людей, они не обременяют себя общечеловеческими задачами повседневной жизни. Они сконцентрированы только на себе и каждой свой клеточкой устремлены на достижение собственных потребностей и целей.
Я следил за тем, как она набирает номер, медленно подносит трубку к уху.
– Алло, мистер Павалхи? Как приятно снова слышать ваш голос…
Через несколько минут она ушла. Я яростно пытался высвободиться, орал в закрывавшую рот ленту. Удерживаемый метлой на спине, я не мог перекатываться по полу Я был немым куском теплого мяса, таким же уязвимым, как голый паралитик среди стаи волков.
Глава 52
Джейкоб Уиллоу вылез из своего грузовичка, и его туфли утонули в песке. На подъездной дорожке и возле дома машины Райдера не было. Уиллоу преодолел десяток ступеней и поднялся на небольшое крыльцо. Он постучал и в ожидании ответа огляделся вокруг. На данном участке прибрежной линии было всего три дома. На востоке стояло большое и причудливое строение. Дома Райдера и его соседа с запада были намного скромнее. Дорогими их делало лишь расположение на берегу моря. Отличное место для жизни…
Уиллоу постучал снова. Тишина. Он спустился со ступенек и пошел вокруг дома, мимо столика для чистки рыбы, байдарки, стола для пикника, затем спустился на берег и глянул вверх, на террасу. В окне, по-видимому, кухни горел свет. Он обошел дом в обратном направлении, надеясь услышать хоть что-нибудь – шаги, звуки радио. Ничего, все тихо. Уиллоу вернулся к своему грузовичку и взялся за телефон, чтобы позвонить Райдеру, но тут вспомнил последние слова детектива: События развиваются слишком стремительно…. мне нужен телефон.
