Эрик Ластбадер - Сирены
Он пожал плечами.
— Да, в тех случаях, когда они не могут предложить ничего путного и мямлят что-то невнятное, обращаясь к самим себе. Теперь ситуация изменилась, и у них в руках бездна информации.
Дайна ждала продолжения и, не дождавшись, поинтересовалась.
— Вы собираетесь завершить рассказ?
Бонстил взглянул ей прямо в глаза.
— Вы непременно хотите знать? Вряд ли вам понравится то, что у меня есть.
— Вовсе не обязательно, чтобы мне это нравилось. Я просто хочу знать и все.
— Да, — согласился он. — Я знаю, что так оно и есть. — Дайне показалось, что в его тоне промелькнуло сдержанное уважение. — Слова психиатров натолкнули меня на мысль попытаться сравнить эмблемы. В результате мы установили, что рисунок из квартиры Мэгги не совпадает с тем, который мы нашли на теле девушки, убитой в Хайлэнд Парке. — Он потер пальцами ножку бокала. — Все обнаруженные нами эмблемы похожи одна на другую, и лишь та на панели колонки отличается от прочих.
Дайна заметила, что он внимательно следит за выражением на ее лице, будто раздумывая, стоит продолжать рассказ или нет.
— Оглядываясь назад, — продолжал он, — легко найти объяснение. Кто-то очень тонко рассчитал убийство Мэгги, стараясь представить его работой Модреда. — Он оттолкнул от себя бокал. — Ужасно то, что если б Модред сам не вышел на охоту, мы бы никогда не догадались.
У Дайны быстро забилось сердце. Она инстинктивно чувствовала, что Бонстил на грани того, чтобы сообщить ей нечто очень важное для нее. Наклонившись вперед она, вместо того, чтобы задать прямой вопрос, неожиданно сказала:
— Вы говорили, что вам пригодится моя помощь.
— Дайна, — он положил свою руку поверх ее, — мой капитан пинком бы выпроводил меня за дверь, если б услышал, что я разговариваю с посторонним человеком вот так, как с вами, но... Мне представляется, что ваша помощь необходима, чтобы я смог поймать убийцу Мэгги. — Какая-то мысль мелькнула в мозгу Дайны, но та решила не обращать на нее внимание, целиком сосредоточившись на рассказе лейтенанта.
Странное спокойствие вдруг снизошло на него, и он наконец-то расслабился.
— Почти не приходится сомневаться в том, — заявил он, — что тот, кто убил вашу подругу непосредственно связан с группой.
Внезапно ей показалось, что она ослышалась.
— Группой? — повторила она. — Какой группой?
— "Хартбитс".
При этих словах кровь бросилась в голову Дайны, и она почувствовала головокружение. Она больше не могла сидеть здесь и молча внимать словам Бонстила.
— Давайте уедем отсюда, — охрипшим голосом сказала она вставая.
Не говоря ни слова, Бонстил, не дожидаясь счета, залез в карман и, вынув оттуда несколько банкнот, положил их на стол.
Океан казался темным. Длинные серые с красноватым отливом воды лениво катились по поверхности. «Где они, волны, спешащие наперегонки к скалистому берегу, высокие белые барашки пены, грохот и эхо прибоя? — с тоской подумала Дайна. — За три тысячи миль отсюда на такой далекой Атлантике». Она пожалела теперь, что не может поехать в Нью-Йорк вместе с Рубенсом. Однако это была чисто деловая поездка, и Дайна понимала, почему он не мог взять ее с собой. Тем не менее на уик-энд съемок не намечалось, и можно было отправиться куда-нибудь еще.
Бонстил первым нарушил молчание, однако заговорил он вовсе не об убийстве Мэгги. Дайна несколько раз пыталась повернуть разговор к этой теме, но лейтенант упорно не желал уступать.
— Я родился в Сан-Франциско, — говорил он, ведя спутницу вдоль Пасифик Палисайд. — Поэтому я часто думаю о море. — Они спустились на пляж Санта-Моника, миновав по пути группу любителей кататься на «скейтах» и коньках.
— Переехав сюда, я похоже превратился в белую ворону в своей семье. Мои родственники поразительно узколобы, когда речь заходит о подобных вещах. Они сочли мой переезд предательством.
— Почему вы переехали?
— Я приехал вслед за женщиной. — Они шагали по темному песку, направляясь к передвижному знаку, отмечавшему самую высокую точку прилива. — Я встретил ее на вечеринке в «Президио» и мгновенно влюбился. — Бонстил засунул руки в карманы, и Дайна тут же вспомнила позу, которую он принял в момент их первой встречи. — Разумеется, я ее ничуть не заинтересовал. Сама она жила здесь и, когда она вернулась домой, я полетел вслед за ней.
— Ну и что дальше?
— Я преследовал ее до тех пор, пока не уломал ее, и она не вышла за меня замуж.
Вдалеке, на самом горизонте маячил черный силуэт судна. Дайна сколько не прищуривала глаза, не могла разобрать в сумерках, принадлежал ли он танкеру или киту, выскочившему на поверхность.
— Теперь, — продолжал Бонстил, — я жду не дождусь, когда нас разведут. Она — владелица «Ньюмакс» в Беверли Хиллз, — добавил он, точно этот факт мог объяснить Дайне, почему Бонстил хочет избавиться от жены.
Он издал резкий короткий смешок.
— Теперь ты знаешь, что я не врал, говоря, будто состою на содержании.
Дайна неожиданно для себя открыла в характере Бонстила черту, существование которой несколько дней назад показалось бы ей невозможным. Лейтенант в эти мгновения походил на маленького мальчика, пытаясь скрыть под маской яростного желания расстаться с женой свою любовь к ней. Дайна, однако, видела в этом не проявление слабости, но скорее ценное качество, сближающее ее с Бонстилом. Она не хотела торопить его, зная, что ей предстоит узнать еще многое относительно того, что случилось с Мэгги. Однако причастность к делу кого-то из «Хартбитс»? «Невероятно, — думала она. — Он наверняка ошибается».
— Это не имеет значения, — сказала она и в ту же секунду поняла, что совершила ошибку. Он резко повернул голову.
— Значение? — переспросил он. — Конечно, это имеет значение. Именно поэтому мы и разводимся. — Сонная волна медленно подкралась к их ногам и откатилась назад, еле слышно журча. Бонстил устремил взгляд вдаль туда, где у самой линии горизонта в небе плыл самолет. Голубые огни на его крыльях мигали в сгущающейся темноте, точно подавая какие-то сигналы. — Когда-то мне казалось, что у меня есть достаточно серьезное основание, чтобы жениться на ней. Возможно, она напоминала мне кого-то или что-то, чего у меня никогда не было. Но, — он сделал паузу и опять повернулся к Дайне, — имелась и другая причина. Не знаю почему, но мне кажется, если я открою ее тебе, то ты поймешь меня.
Окраины, похожие на городские, мелькали за окнами их машины связкой разноцветных ленточек. Перешептывание пальм лишь изредка прерывалось истерически тяжелой и агрессивной музыки, доносившейся из попадавшихся навстречу автомобилей.
Дома сменились украшенными орнаментами фасадами зданий банков и вереницей стоянок подержанных машин, многочисленные развевающиеся вымпела над которыми казались выцветшими в резком свете фонарей. Улицы были необычно безлюдны. Бонстил свернул на бульвар Сансет, и их глазам открылся тихий, пустой Strip, протянувшийся стрелой между гигантскими афишами, рекламировавшими новый фильм Роберта Редфорда и последний альбом Донны Саммер. На завтра здесь было намечено проведение съемок какой-то картины. Никогда еще огромный Лос-Анджелес не казался Дайне таким плоским и двумерным, как в эти минуты.
Выехав на дорогу, петлявшую по склонам холмов, Бонстил гнал свой «Форд» вперед, пока яркое пятно Голливуда, потеряв свои очертания, не расплылось в облако тускло мерцающего света, неподвижное и безмолвное.
Он свернул на Бенедикт Каньон Драйв, и огни Голливуда исчезли совсем, скрывшись за темной стеной деревьев.
Дайна и Бонстил остались один на один с ночным небом, подернутым дымкой тумана.
Прилично углубившись в каньон, Бонстил сбавил скорость и свернул к большому деревянному дому красного цвета. Он располагался на пологом склоне каньона в самом низу, где в несколько театральной манере его окружала зеленая масса листвы, темной и густой, как в лесу. Дайна подумала про себя, что Рубенс наверняка презрительно фыркнул бы при виде подобного места.
— Собственность Карин, — произнес Бонстил. — Дом. — Он выключил мотор. Их уши тут же наполнились чириканьем и щебетом деревенской природы. — Как я ненавижу это место.
— Оно мне показалось довольно милым, — возразила Дайна, глядя поочередно на изобилие камелий и сирени, горный лавр и аквилегию, прятавших от взоров обе половины лестницы.
— Этот дом — мертвый призрак, — сказал он. — Пустой звук, не значащий ровным счетом ничего.
— Несомненно, кто-то взял на себя труд основательно благоустроить местный ландшафт.
— Карин должно быть наняла умелого садовника, — он говорил так, точно и впрямь не имел понятия о том, что происходит в этом доме. — Пошли. — Он распахнул дверцу и выбрался наружу.
Дайна, обойдя машину спереди, присоединилась к нему. Воздух вокруг благоухал ароматом множества цветов. Дайна даже услышала в кустах возню какого-то зверька, зашебуршившегося при ее приближении.
