Патриция Корнуэлл - Мясная муха
Скарпетта аккуратно опускает фарфоровую чашку на блюдце. Они с миссис Гидон сидят за кухонным столом, сделанным из старинной колоды мясника. Скарпетта находит это отвратительным. Она представляет, сколько животных было разделано на этом столе, на его блеклой потрескавшейся поверхности. В таком пористом материале, как дерево, почти невозможно до конца уничтожить бактерий. В силу своей профессии Скарпетта знает даже такие неприятные подробности.
— Сколько раз мне повторить этот вопрос? Зачем я здесь, и как вам удалось меня сюда заманить? — Скарпетта пристально смотрит на миссис Гидон.
— Забавно. Элберт решил, что вы его друг, — произносит та. — Я так стараюсь, чтобы он заводил побольше друзей, но он не хочет посещать ни школьные спортивные секции, ни другие мероприятия, где бывают его сверстники. Он предпочитает проводить время здесь, — она кладет бледную, почти прозрачную руку на стол, — и общается с нами, будто с ровесниками.
На протяжении долгих лет Скарпетте приходилось иметь дело с людьми, которые отказывались или не могли отвечать на ее вопросы, и она привыкла вычислять правду по неуловимым намекам.
— Почему он не общается с детьми своего возраста? — спрашивает она.
— Кто знает. Это загадка. Он всегда был слегка нестандартным, предпочитал сидеть и учиться дома, играть сам с собой в эти странные игры, в которые играют сейчас дети. Карточки с этими ужасными существами. Карточки, компьютер и снова карточки, — она говорит с сильным французским акцентом, картинно взмахивает руками. — И с возрастом это не проходит, он все больше замыкается в себе, сидит один в комнате, отказывается выходить, — неожиданно ее голос становится мягче, словно это на самом деле ее тревожит.
Все здесь кажется Скарпетте странным и неприятным. Эта старомодная кухня как нельзя лучше олицетворяет дом и его обитателей. Сзади расположился внушительный камин с впечатляющего размера подставкой ручной ковки — для дров. Подставка явно рассчитана на три таких кухни. Напротив двери — пульт охранной системы с монитором. Наверняка перед каждым входом — камеры наблюдения. С помощью второй панели можно управлять температурой, светом, влажностью, подачей газа и всевозможными бытовыми и электрическими приборами на кухне и в комнатах. Однако, все оборудование и термостаты — не самые современные, они устарели еще лет тридцать назад.
На кухне не видно ни одного ножа — ни в подставке на гранитном столике, ни в фарфоровой раковине. Зато над камином висит несколько шпаг девятнадцатого века, а на каминной полке, в черной кожаной кобуре, лежит револьвер с резиновыми накладками. Похоже, тридцать восьмого калибра.
Проследив за взглядом Скарпетты, миссис Гидон хмурится, плохо скрывая раздражение. Она допустила ошибку, револьвер явно не должен здесь находиться.
— Я думаю, вы заметили, что мистер Дард уделяет большое внимание безопасности. — Она вздыхает и пожимает плечами, словно намекая, что осторожность мистера Дарда смахивает уже на паранойю. — Батон-Руж город неспокойный, и вам это известно. Жить в таком доме, с таким состоянием требует определенных мер.
Скарпетта пытается скрыть неприязнь к миссис Гидон, она представляет, как тяжело здесь живется Элберту. Какие же тайны хранит это старинное поместье?
— Элберт показался мне очень несчастным, он скучает по своей собаке, — говорит Скарпетта. — Может, стоит купить ему другую собаку, если, как вы говорите, он не хочет общаться со сверстниками.
— Думаю, это наследственное. С его матерью, моей сестрой, тоже не все было в порядке. — Миссис Гидон делает паузу, потом добавляет: — Но вам, конечно, это известно.
— Почему бы вам не рассказать мне, что именно я знаю? Обо мне вы отлично информированы.
— А вы проницательны, — снисходительно отвечает миссис Гидон. — Но все же не так осторожны, как я предполагала. Элберт звонил мне с вашего мобильного, помните? При вашей репутации, весьма неосмотрительно.
— Причем тут моя репутация?
— По номеру легко определить имя. Как я понимаю, вы прилетели в Батон-Руж не на отдых. Дело Шарлотты весьма запутанное. Никто не понял, что с ней произошло, зачем она поехала в этот ужасный отель, где останавливаются одни дальнобойщики и отбросы общества. Значит, к вам обратился доктор Ланье? Что ж, я вам благодарна: как и было запланировано, Элберт сидел рядом с вами, и вы повезли его домой. И вот вы здесь. — Она поднимает чашку. — Ничего в мире не происходит просто так, вам ли этого не знать?
— Как вам удалось все это провернуть? — резко спрашивает Скарпетта — ей надоело играть. — А прокурор штата Уэлдон Винн — тоже часть вашего гениального плана? Потому что, случайно или нет, он тоже оказался моим соседом.
— Мистер Винн — близкий друг нашей семьи.
— Какой семьи? Отец Элберта не явился в аэропорт, Элберт даже не знает, где он. Вы представляете, что может случиться с мальчиком, который путешествует один?
— Он был не один. Он был с вами. И вы приехали ко мне. Все вышло как нельзя лучше.
— Друг семьи? — повторяет Скарпетта. — Но почему тогда Элберт не узнал Уэлдона Винна?
— Он никогда его не видел.
— По-моему, это бессмысленно.
— Не вам это говорить.
— Я буду говорить, что сочту нужным. Вы сами поручили мне Элберта, вы решили, что он будет в безопасности с посторонним человеком, что я привезу его домой. С чего вы взяли, что я возьму на себя такую ответственность, что мне можно доверять? — Скарпетта со скрежетом отодвигает стул и поднимается. — Он потерял маму, ничего не знает об отце, скучает по собаке, которая неизвестно где, он одинок и напуган. Вы о нем совсем не заботитесь, — в ней вспыхивает злость.
— Я сестра Шарлотты, — миссис Гидон тоже поднимается.
— Вы просто манипулировали мной. Я ухожу.
— Пожалуйста, давайте, сначала я покажу вам дом, — говорит миссис Гидон. — И наш le cave.
— О каком погребе может идти речь, если из-за подземных вод окрестные дома стоят на сваях? — спрашивает Скарпетта.
— Вы не слишком наблюдательны. Вилла построена на возвышенности, в тысяча семьсот девяносто третьем году. У первого владельца были грандиозные планы, и он нашел прекрасное место. Это был француз, знаток вин, он часто ездил во Францию. Его рабы соорудили винный погреб по образцу французских, я сомневаюсь, что где-нибудь еще в этой стране есть что-то похожее. — Она подходит к выходу и открывает дверь. — Вы просто обязаны увидеть секрет Батон-Руж.
— Нет. — Скарпетта не двигается.
Миссис Гидон понижает голос и мягко объясняет:
— Вы ошиблись насчет Элберта. Я была в аэропорту. Я видела, как вы с ним стояли на тротуаре. Если бы вы ушли, я бы его забрала. Но я знала, вы его не бросите. Вы отзывчивая и заботливая, боретесь за добро и справедливость во всем мире. — Она говорит это без эмоций, словно констатирует факт.
— Как вы могли оказаться в аэропорту, если я звонила вам домой?
— Звонок переадресуется на мой мобильный. Я видела, как вы набирали мой номер. — Это кажется ей забавным. — Я приехала домой всего за пятнадцать минут до вас, доктор Скарпетта. Я понимаю ваше недовольство, но мне хотелось поговорить с вами без Джейсона, отца Элберта. Поверьте, вам очень повезло, что его нет. — Она замолкает и нерешительно стоит у двери. — Когда он дома, поговорить не удастся. Пойдемте. — Она указывает на дверь.
Скарпетта бросает взгляд на панель сигнализации. На улице темные деревья, мрачные и унылые под убывающей луной, окутаны вуалью молодых листьев.
— Хорошо, я выведу вас через черный ход. До машин отсюда недалеко. Только пообещайте мне, что вернетесь посмотреть винный погреб, — решает она.
— Я выйду через парадную дверь, — и Скарпетта направляется обратно.
110
Бентон покатался по городу, доехал до гостиницы «Рэдиссон» и взял номер под вымышленным именем Тони Уилсон. А теперь сидит у себя на кровати и поглядывает на закрытую на замок и цепочку дверь. Он попросил администратора ни с кем его не соединять. Никаких вопросов не возникло: состоятельный бизнесмен из Лос-Анджелеса хочет отдохнуть. В Батон-Руж «Рэдиссон» — самая приличная гостиница. Здесь привыкли принимать людей из разных уголков земли. Постояльцы приезжают так же незаметно, как и исчезают, и предпочитают не пользоваться услугами коридорного. Они просят, чтобы их не беспокоили, и редко задерживаются надолго.
Бентон подсоединяет ноутбук к телефонной линии. Вводит код и открывает свой новый черный чемодан, который стал потрепанным в одночасье — после того как Бентон специально повозил его по полу.
Снимает кобуру с лодыжки, кладет на кровать «магнум-357», пятизарядный пистолет с двухрядным магазином, и патроны «шпеер голд дот» весом 126 гран.
Из чемодана достает еще два пистолета.
Компактный «глок-27» сорокового калибра, на десять патронов — девять в обойме и один в стволе. Пули — «гидрошок», 135 грэйн, полуоболочечные с выемкой и бронебойным сердечником, высокая начальная скорость — 1190 футов в секунду, отличное пробивное действие, входит в тело и раскрывается как цветок из лезвий.
