Брижит Обер - Песнь песков
— Заткнись! — бросил ему повар.
— …Твою мать, ублюдок! — орал Реза.
Свободное падение.
Стянутый ремнями парашюта, Роман колебался. Смогут ли они прыгнуть втроем? Он этого не знал, он не прыгал с парашютом никогда в жизни. Затем быстрым поворотом ключа он отомкнул наручники.
— Ну ты и кретин! — бросил Реза и послал ему короткий боковой удар левой, который чуть было не отправил его в нокаут.
Голова Романа резко запрокинулась назад и ударилась о перегородку, упав, он наполовину вывалился в пустоту.
Ему казалось, что он видит все происходящее со стороны. Уул бросается ему на помощь, но Реза бьет его ногой в грудь, и Уул опрокидывается на спину. Теперь вертолет по-настоящему начинает падать. Реза кидается на него…
Умереть, но не бросить этого упрямого осла Уула. Или жить.
Обрести Нею. Обрести будущее. Жить.
Он опрокинулся в пустоту, тяжелый ботинок Реза прошелся всего в каком-то сантиметре от его лица.
Роман увидел, как вертолет падает вправо, вонзается в ночь, кренясь набок, словно черный камень с неподвижными крыльями.
Он ощупал свое снаряжение. Одно кольцо возле плеча, другое на груди. Ну что, Роман, какое выбираешь? До того, что на груди, добраться легче. Неужели это случайно? Вряд ли. Он потянул за кольцо на груди.
Парашют раскрылся, затормозив падение. Роман глубоко вздохнул. Через несколько минут он окажется на земле. Он попытался расслабиться, насколько это было возможно.
Роман внезапно почувствовал резкую боль в спине.
Быстрый поворот, кувырок, руки и ноги молотят воздух, пытаясь сбросить что-то, что громоздится на нем верхом, но это что-то цепляется за него, и Роман чувствует его запах, пот, его гнев, его безумие. Он лягнул ногой, ударил локтем в бок чужака, который упорно цепляется за ремни, стягивающие бедра. Он видит смуглую руку, ударяет по ней, и они кружатся под звездами, странные танцоры во мраке, а вертолет тем временем спешит на встречу с землей в пронзительной тишине, под непроницаемой улыбкой Луны.
Едкое дыхание Реза.
— Знаешь, сколько раз я совершал прыжки в свободном падении, когда служил в коммандос? Думал, что дешево отделался? Найдешь Нею, заберешь ее у меня навсегда?
Пальцы. Сосредоточиться на пальцах. Это все лишь пальцы, Реза всего лишь подобие человека.
Напружинив мышцы, Роман сумел приподнять указательный палец и потянул изо всех сил. Палец сломался с сухим треском. Он взялся за средний.
Реза не произносил ни звука, устремив на врага взгляд, жгучий, как раскаленная лава. Роман закрыл глаза. Он сломал ему все пальцы правой руки. У Реза не было сил, чтобы держаться только левой рукой. Он соскользнул еще немного. Роман принялся ломать ему пальцы левой руки. Скорость падения возрастала. Все чувства словно умерли. Понятия «сострадание» не существовало.
Мизинец. Сухой щелчок.
С криком ярости Реза отпустил ремни, причем это не был крик боли, нет, именно ярости. Роман открыл глаза. Под ними вертолет резко ударился о землю. На какую-то долю секунды поверилось, будто машина всего лишь немного помялась, но потом она превратилась в огненный шар, плюющий во все стороны металлом, в раненого дракона, изрыгающего грохочущее пламя.
Совершенно оглушенный взрывом, Роман чувствовал, что плывет.
Тихо плывет.
Под Млечным Путем.
Должно быть, Реза разбился о землю, восковой альбатрос, расплавившийся под ночными светилами. Все было кончено.
Наверняка все кончено.
ГЛАВА 23
В ушах шумело; Роман приземлился метрах в двадцати от пылающего вертолета, стараясь затормозить руками и ногами, чтобы парашют не бросило в костер. Как можно быстрее он освободился от ремней и принялся искать в темноте Нею и Яна. К счастью, вертолет разбился между высоких дюн, и обитатели города вряд ли сумели определить их местонахождение.
Невозмутимая Луна продолжала свое медленное восхождение на небеса. С тех пор как она стала окунать свои фарфоровые губы в кровянистые болота Земли, она стала походить на толстого объевшегося кота, подумал он.
Он разглядел невысокий силуэт на вершине дюны. Нея. Он прибавил шагу.
Было очень холодно, холод казался сухим и колким. Наступила зима, и ночами в пустыне это хорошо чувствовалось. Роман начал карабкаться на вершину дюны, задыхаясь, чувствуя, как горят натруженные икры ног.
Слева появился прихрамывающий Ян.
— Кажется, я сломал ногу! Я жду вас здесь! — прокричал молодой человек.
Из-за того что в ушах гудело и в голове вибрировало, Роман ничего не расслышал. Ян повторил фразу, жестами дублируя свои слова, и Роман тут же согласился, не переставая взбираться наверх. Ему нужно найти Нею. Ему нужна Нея.
Чтобы сжать ее в объятиях.
Высота дюны была около пятидесяти метров. Теперь он карабкался на четвереньках, как животное, пот заливал лицо, тек по бокам, несмотря на холод. Он вытер лоб. Теперь он находился почти на самом верху.
Нея стояла на коленях, кажется, она хотела что-то сказать, но он ничего не услышал, все из-за того проклятого шума в ушах. Только бы это не был разрыв барабанных перепонок, подумал он, и в то же самое мгновение уши внезапно прочистились, словно прорвало плотину, и он ее услышал.
— Уходи! Уходи! — кричала она.
Роман остановился, полусогнувшись, как доисторический человек на картинках в старых книгах, свесив руки вдоль туловища. Нея стояла на коленях, а за ее спиной, обхватив ее за горло согнутой правой рукой, Реза улыбался своей безумной улыбкой, и под лунным светом блестели неправдоподобно белые зубы.
И на этих зубах была кровь. У Реза текла кровь изо рта, носа и из ушей. У него наверняка был перелом черепа, и он скоро умрет, на этот раз действительно умрет. Но несмотря на все свои раны и искалеченные руки, у него было еще достаточно сил, чтобы задушить Нею, сдавив ей горло локтем.
Они смотрели на Романа — смеющийся человек с окровавленным ртом и обессилевшая Нея.
— Ты ее не получишь! — прокричал Реза. — Никто никогда ее не получит!
— Я думал, что вы любите ее, — сказал Роман, осторожно делая шаг вперед.
— Стой! — крикнул Реза и стал кашлять и плевать кровью прямо на затылок Неи.
Ему не сразу удалось восстановить дыхание.
— Ты уничтожил надежду моего Народа! Ты уничтожил меня! И ты хочешь еще украсть у меня жену?!
— Я не твоя жена, — крикнула Нея, — и никогда ею не была! Реза, не далее как сегодня вечером ты приговорил меня к смерти, хватит нести ерунду, в тебе говорит ненависть, ненависть умирающего к тем, кто остается в живых! Прими свое поражение, как мужчина, ведь ты считаешь себя мужчиной!
— Замолчи! Ты ему сказала? Ты назвала ему другую причину, по которой нас уничтожили? Ты сказала ему, к чему он должен быть готов?
Роман сделал еще один шаг вперед.
— Ты сказала ему, почему наши зубы растут гораздо быстрее, чем у сапиенс? Почему мы становимся взрослыми уже в двенадцать-тринадцать лет? — грохотал Реза, плюясь пенистой кровью.
Нея выпрямилась, чтобы лучше видеть Романа.
— Гомеотический ген, который модифицировал наш генотип четыреста тысяч лет назад, когда разделились две наши расы, — произнесла она бесцветным голосом.
Она тяжело дышала. Реза засмеялся безумным смехом.
— Мы генетически запрограммированы, чтобы жить максимум шестьдесят лет, — продолжала она. — Именно поэтому мы так быстро вырастаем. В древние времена наша средняя продолжительность жизни была лет двадцать. Этого было достаточно, чтобы возобновлялось и продолжалось примитивное общество кочевников, но когда настала эпоха войн… У ваших мудрецов имелся опыт, приходящий с возрастом, а у нас были только молодые горячие воины.
— Соль земли! — воскликнул Реза. — Ее соль, ее кровь, ее жизненная сила!
— Нет, ее обреченные дети, — возразила Нея. — Вашему роду было предначертано продолжаться, а нашему…
Она задрожала.
— В каком-то смысле мы ошибка природы. И вот как раз этого Реза не желает принимать…
— Замолчи! — снова закричал тот, еще сильнее сжимая смертельную хватку.
Роман увидел, как Нея поднесла здоровую руку к горлу, ее глаза закатились.
В два прыжка он преодолел разделяющие их три метра, словно песок пружинил под его ногами подобно батуту, и с криком приземлился прямо на двухголовое существо Реза-Нея, опустив кулаки на голову Реза.
Нея, с открытым ртом, закатившимися глазами, задыхалась, зажатая в тиски.
— Мерзкий ублюдок, кусок дерьма, отпусти ее, отпусти! — бормотал он, пытаясь ослабить хватку Реза, который только смеялся и плевал кровью, все сильнее сжимая свою жертву.
Роман сложил указательный и средний пальцы буквой V и резко направил их прямо в глаза безумца. Реза мог защититься, только отпустив Нею.
Пальцы Романа пронзили маленькие, податливые глазницы. Рука Реза вздрогнула и инстинктивно поднялась. Нея рванулась вперед, Роман вновь бросился в атаку, Реза попытался увернуться от удара. Нея, отползя на четвереньках в сторону, кашляла и задыхалась; Роман принялся бить Реза по голове, он пытался размозжить эту израненную голову, выбить из нее малейшее дыхание жизни, охваченный яростью, такой же мощной и неукротимой, как цунами, и ничто на свете не смогло бы остановить эту чудовищную волну.
