Питер Страуб - Тайна
— И как же вы собираетесь отыграться? — поинтересовался Том.
— Да, если уж ты заговорил об этом, Ральф, — сказала Кейт. — Мне всегда было очень интересно, как это отыгрываются в подобных случаях.
— Сейчас ведь совсем другое время, — сказал Ральф. — Мы имеем здесь свою собственную территорию, на которой можем наслаждаться жизнью мы, наши родственники и друзья. А местные жители могут умолять нас о помощи и поддержке, но мы не вложим ни цента в городок Игл-лейк. Вы обратили внимание на молодых людей, работающих в клубе? Это лучшие официанты в мире. Когда-то мой отец нанял их отцов в лучших ресторанах Чикаго. Они живут прямо здесь в отличных квартирах и прекрасно относятся к приезжим с Милл Уолк.
Последовала пауза, затем миссис Спенс сказала, что просто восхищается его... то есть, она восхищается всем, но кое-чем в особенности, вот только никак не может найти подходящее слово, но все ведь понимают, что она имела в виду. Миссис Редвинг заверила ее, что все они, конечно же, понимают, на этом речь Ральфа закончилась, и все принялись снова обсуждать темы, прерванные его приступом красноречия.
— Вы часто приезжаете сюда? — спросил Том у Кейт Редвинг.
Кейт улыбнулась.
— Я — всего лишь провинциалка из Атланты, не примечательная ничем, кроме родства с великими Редвингами, поэтому появляюсь здесь не чаще, чем раз в два-три года. Когда был жив мой муж, мы ездили на Игл-лейк каждое лето. У нас с Джонатаном был свой дом на территории усадьбы, но когда он умер, мне стали отводить комнату в большом доме.
— Я очень хотел бы поговорить о том лете, когда вы приехали сюда впервые, — сказал Том. — О моей матери, моем дедушке и, если не возражаете, о том, что случилось с Джанин Тилман.
— О, Господи, — воскликнула Кейт. — А ты — очень интересный молодой человек. — Кейт внимательно посмотрела на Тома добрыми умными глазами. — Да, я не ошиблась. А ты случайно не знаешь джентльмена с вашего острова по фамилии, — тут Кейт понизила голос, — фон Хайлиц.
Том кивнул.
— Он тоже был очень интересным человеком. — Пожилая леди по-прежнему в упор смотрела на Тома. — Я думаю, нам лучше поговорить на эту тему где-нибудь в другом месте — только, конечно, не в усадьбе. — Кейт сделала глоток мартини. — Я часто заезжаю попить чаю с Родди и Базом. Почему бы и тебе не заглянуть туда завтра часа в четыре?
Вскоре обед закончился. Ральф Редвинг замахал руками в ответ на попытку Тома поблагодарить его за гостеприимство. Бадди обошел вокруг стола, явно направляясь к Саре.
— Через десять минут, — шепнула она Тому, быстро вскакивая со стула.
Том попрощался с Кейт Редвинг, которая дружелюбно кивнула ему. Затем со Спенсами. Те предпочли сделать вид, что не заметили его. И наконец с миссис Редвинг, которая обнажила в улыбке выступающие вперед зубы и заверила его, что он всегда будет желанным гостем в усадьбе Редвингов.
34
Сара не появилась ни через десять, ни через двадцать минут. Том прочитал страницу романа Агаты Кристи, а затем перечитал ее снова, но, хотя он и понимал в отдельности каждое слово, в целом смысл не доходил до его сознания. Звуки за дверью заставили его вскочить и распахнуть дверь, но за ней никого не было. Казалось эти звуки издавал сам дом. Том посмотрел на длинную извилистую аллею, на которую падал свет с его крыльца и крыльца Спенсов.
Еще через десять минут Том вышел на пирс. Слева от него, словно пятна желтой краски, отражались в воде освещенные окна клуба. Пирс и купальня Спенсов были ярко освещены, словно сцена. Лунный свет падал на верхушки деревьев, окружавших невидимые в темноте коттеджи и усадьбы, и лежал широкой полосой на серебристой воде. Где-то у северной части озера вопросительно вскрикнула какая-то птица:
— Чкк?
— Чкк! Чкк! — ответила ей другая откуда-то из-за дома Родди Дипдейла.
До Тома донеслись мужские голоса, в доме Дипдейлов зажгли свет, и осветился еще один пирс. Том вернулся в купальню, нашел выключатели и погасил наружное освещение. Свет, падавший из кабинета Гленденнинга Апшоу, освещал лишь часть купальни и кресла, стоявшие вокруг грубого деревянного стола и отбрасывавшие длинные тени. Теперь пирс казался темным пятном рядом с серебристой поверхностью озера. Том сел в одно из кресел и стал думать о том, как тяжело будет выносить все эти жуткие вечера в клубе.
Он вошел в дом, сел за письменный стол, открыл телефонную книгу и нашел номер Спенсов.
Миссис Спенс сказала ему, что Сара еще не возвращалась из клуба и вообще вечером она собиралась сходить с Бадди в «Белый медведь».
— Я думал, что она изменила свои планы, — сказал Том.
— О, нет, по вечерам Сара всегда ходит куда-нибудь с Бадди. У них есть о чем поговорить.
Миссис Спенс пообещала сказать Саре, что ей звонил Том, но голос ее звучал при этом крайне неискренне.
Том написал Саре записку «Я в купальне — это за углом». Прикрепив записку к двери, он спустился по ступенькам в купальню, зажег один из фонарей и, присев в кресло, стал читать Агату Кристи в ожидании прихода Сары.
Вокруг фонаря вились мотыльки, по небу плыла луна. В комнате Барбары Дин погас свет, и ночная тьма приобрела новые очертания. На сцене появился Эркюль Пуаро, который, как всегда, дал работу своим маленьким серым клеточкам. Том вздохнул, поймав себя на том, что успел соскучиться по Леймону фон Хайлицу. С другой стороны, возможно, Эркюль Пуаро появился для того, чтобы объяснить давнюю трагедию на Игл-лейк.
— Том все время спрашивал себя, почему мистер Тень не сказал ему, что Антон Гетц работал бухгалтером в компании «Милл Уолк констракшн», и не объяснил, как это бухгалтер сумел построить себе огромный дом на Седьмой улице. И кто стрелял в Леймона фон Хайлица. И почему Антон Гетц заказывал еду на дом как раз в то самое время, когда ему надо было вести себя как ни в чем не бывало.
Это были как раз те вопросы, на которых всегда имелись ответы у Эркюля Пуаро и других детективов из книг. Мозг их действовал подобно машине, трудно было представить, что чувствуют эти люди, но в последней главе они обязательно сообщали собравшимся, чей след остался под окном полковника, кто нашел на окровавленной подушке и кинул в кусты пистолет. Они разгадывали загадки, напоминавшие кроссворды, но им это по крайней мере удавалось.
Том закрыл книгу и посмотрел на другую сторону озера. Под огромными деревьями виднелись напоминавшие чернильные кляксы пустые коттеджи. Закончивший работу официант играл на гитаре под открытым окном на третьем этаже клуба. Еще один официант шел с фонарем между домиками. На верхнем этаже Лангенхаймов в одной из комнат горел свет, а мигающий фонарь исчез вдруг за углом его дома. Нейл Лангенхайм вышел из дому проветриться перед сном. Том прочел еще одну страницу романа, не переставая прислушиваться: не раздадутся ли за углом шаги Сары Спенс.
Когда он снова поднял глаза, свет фонарика мелькал между домами Харбингера и Джейкобса. Том следил за его мерцанием, пока он снова не исчез, чтобы появиться за домом Джейкобса. Фонарь еще долго мелькал в лесу за домами Джейкобса и Леймона фон Хайлица. Том положил книгу и вышел на пирс. Большой серый мотылек бесшумно пролетел у самой головы Тома и ударился об оконное стекло. С причала Тому видны были лишь очертания дубов и тополей вокруг дома фон Хайлица и вдававшийся в темную воду причал, на который падал свет из окон клуба. Фонарик больше не появлялся. Том вдруг вспомнил, что по крайней мере в один пустующий дом на Игл-лейк уже вламывались в прошлом году грабители. Том посмотрел на часы. Десять тридцать. Почти все на озере наверняка уже спят. Том взволнованно прошелся по пирсу.
Затем он подошел к двери и подписал на записке, оставленной для Сары: «Подожди меня — я скоро вернусь». И спустился по ступенькам к дороге, идущей вокруг озера.
Том пробежал мимо дома Спенсов, где горел только фонарь на крыльце, и снова очутился в темноте под кронами огромных деревьев. Затем он оказался около клуба. На стоянке горели огни, одно из окон третьего этажа также было освещено. Луна то и дело пряталась за темными облаками, серебря их края. На узком болотистом краю озера квакали в тростнике лягушки. Гитарист играл теперь внутри клуба, все время трогая одни и те же струны. Среди деревьев вокруг дома фон Хайлица было темно, огонь нигде не мелькал. Том перебежал на другой берег озера, мокасины его хлюпали по болотистой почве. Лунный свет освещал тропинку, бегущую между деревьев. Звуки гитары становились все тише. Том прошел по узкой дорожке, отходившей от шоссе, и углубился в лес. Домик фон Хайлица находился всего в сорока-пятидесяти футах впереди, почти скрытый ветвями огромных елей, растущих до самого озера. Том задал себе вопрос, что он будет делать, если действительно увидит, как кто-то выносит из дома стереооборудование.
Он сошел с тропинки и крадучись подошел к дому. Лунный свет едва пробивался между деревьями. За закрытыми ставнями было темно. Том поднялся на порог и подергал дверь. Она была заперта. Если только грабитель не успел покинуть дом, пока Том обходил озеро, он должен быть внутри. Со стороны озера должна быть еще одна дверь, через нее он, вероятно, и вошел. Том спустился с крыльца и снова отошел к дорожке, чтобы посмотреть, не пробивается ли свет сквозь ставни на втором этаже.
