Дэн Браун - Цифровая крепость
Сидя в одиночестве и собираясь с мыслями, Беккер посмотрел на кольцо на своем пальце. Зрение его несколько прояснилось, и ему удалось разобрать буквы. Как он и подозревал, надпись была сделана не по-английски. Беккер долго вглядывался в текст и хмурил брови. И ради этого стоило убивать?
* * *Когда Беккер наконец вышел из Гиральды в Апельсиновый сад, утреннее солнце уже нещадно пекло. Боль в боку немного утихла, да и глаза как будто обрели прежнюю зоркость. Он немного постоял, наслаждаясь ярким солнцем и тонким ароматом цветущих апельсиновых деревьев, а потом медленно зашагал к выходу на площадь.
В этот момент рядом резко притормозил мини-автобус. Из него выпрыгнули двое мужчин, оба молодые, в военной форме. Они приближались к Беккеру с неумолимостью хорошо отлаженных механизмов.
— Дэвид Беккер? — спросил один из них.
Беккер остановился, недоумевая, откуда им известно его имя.
— Кто… кто вы такие?
— Пройдемте с нами, пожалуйста. Сюда.
В этой встрече было что-то нереальное — нечто, заставившее снова напрячься все его нервные клетки. Он поймал себя на том, что непроизвольно пятится от незнакомцев.
Тот, что был пониже ростом, смерил его холодным взглядом.
— Сюда, мистер Беккер. Быстрее!
Беккер повернулся и побежал, но успел сделать только один шаг. Мужчина выхватил оружие и выстрелил.
Острая боль обожгла грудь Беккера и ударила в мозг. Пальцы у него онемели. Он упал. И в следующее мгновение не осталось ничего, кроме черной бездны.
ГЛАВА 102
Стратмор спустился на нижний этаж «ТРАНСТЕКСТА» и ступил с лесов в дюймовый слой воды на полу. Гигантский компьютер содрогался мелкой дрожью, из густого клубящегося тумана падали капли воды. Сигналы тревоги гремели подобно грому.
Коммандер посмотрел на вышедший из строя главный генератор, на котором лежал Фил Чатрукьян. Его обгоревшие останки все еще виднелись на ребрах охлаждения. Вся сцена напоминала некий извращенный вариант представления, посвященного празднику Хэллоуин.
Хотя Стратмор и сожалел о смерти своего молодого сотрудника, он был уверен, что ее можно отнести к числу «оправданных потерь». Фил Чатрукьян не оставил ему выбора. Когда запыхавшийся сотрудник лаборатории безопасности завопил о вирусе, Стратмор, столкнувшийся с ним на лестнице служебного помещения, попытался наставить его на путь истинный. Но Чатрукьян отказывался прислушаться к голосу разума. «У нас вирус! Я звоню Джаббе!» Когда он попытался обойти Стратмора, тот преградил ему дорогу. Лестничная площадка, на которой они стояли, была совсем крохотной. Они сцепились. Перила были невысокими. Как это странно, подумал Стратмор, что насчет вируса Чатрукьян был прав с самого начала.
Его падение пронзило Стратмора холодным ужасом — отчаянный крик и потом тишина. Но более страшным стало то, что он увидел в следующее мгновение. Скрытые тенью, на него смотрели глаза Грега Хейла, глаза, полные ужаса. Тогда Стратмор понял, что Грег Хейл должен умереть.
В «ТРАНСТЕКСТЕ» послышался треск, и Стратмор приступил к решению стоявшей перед ним задачи — вырубить электричество. Рубильник был расположен за фреоновыми насосами слева от тела Чатрукьяна, и Стратмор сразу же его увидел. Ему нужно было повернуть рубильник, и тогда отключилось бы электропитание, еще остававшееся в шифровалке. Потом, всего через несколько секунд, он должен был включить основные генераторы, и сразу же восстановились бы все функции дверных электронных замков, заработали фреоновые охладители и «ТРАНСТЕКСТ» оказался бы в полной безопасности.
Но, приближаясь к рубильнику, Стратмор понял, что ему необходимо преодолеть еще одно препятствие — тело Чатрукьяна на ребрах охлаждения генератора. Вырубить электропитание и снова его включить значило лишь вызвать повторное замыкание. Труп надо передвинуть.
Стратмор медленно приближался к застывшему в гротескной лозе телу, не сводя с него глаз. Он схватил убитого за запястье; кожа была похожа на обгоревший пенопласт, тело полностью обезвожено. Коммандер зажмурился, сильнее сжал запястье и потянул. Труп сдвинулся на несколько сантиметров. Он потянул сильнее. Труп сдвинулся еще чуть-чуть. Тогда Стратмор напрягся и рванул тело изо всех сил. Внезапно его швырнуло назад, и он больно ударился спиной о кожух генератора. Пытаясь подняться на ноги, Стратмор в ужасе смотрел на предмет, зажатый в его пальцах: это была рука Чатрукьяна, обломившаяся в локтевом суставе.
Наверху Сьюзан ждала возвращения коммандера, сидя на диване в Третьем узле словно парализованная. Она не могла понять, что задержало его так надолго. У ее ног лежало тело Хейла. Прошло еще несколько минут. Она пыталась не думать о Дэвиде, но безуспешно. С каждым завыванием сирены слова Хейла эхом отдавались в ее мозгу: «Я сожалею о Дэвиде Беккере». Сьюзан казалось, что она сходит с ума.
Она уже готова была выскочить из комнаты, когда Стратмор наконец повернул рубильник и вырубил электропитание.
В одно мгновение в шифровалке установилась полная тишина. Сирены захлебнулись, мониторы Третьего узла погасли. Тело Грега Хейла растворилось в темноте, и Сьюзан, инстинктивно поджав ноги, прикрылась пиджаком Стратмора.
В шифровалке никогда еще не было так тихо, здесь всегда слышался гул генераторов. Теперь все умолкло, так что можно было различить облегченный вздох раненого чудовища — «ТРАНСТЕКСТА», постепенно стихающее шипение и посвистывание, сопутствующие медленному охлаждению.
Сьюзан закрыла глаза и начала молиться за Дэвида. Ее молитва была проста: она просила Бога защитить любимого человека.
Не будучи религиозной, она не рассчитывала услышать ответ на свою молитву, но вдруг почувствовала внезапную вибрацию на груди и испуганно подскочила, однако тут же поняла: вибрация вовсе не была рукой Божьей — она исходила из кармана стратморовского пиджака. На своем «Скайпейджере» он установил режим вибрации без звонка, значит, кто-то прислал коммандеру сообщение.
Шестью этажами ниже Стратмор стоял возле рубильника. В служебных помещениях «ТРАНСТЕКСТА» было черно как глубокой ночью. Минуту он наслаждался полной темнотой. Сверху хлестала вода, прямо как во время полночного шторма. Стратмор откинул голову назад, словно давая каплям возможность смыть с него вину. «Я из тех, кто добивается своей цели». Стратмор наклонился и, зачерпнув воды, смыл со своих рук частицы плоти Чатрукьяна.
Его мечта о «Цифровой крепости» рухнула, и он полностью отдавал себе в этом отчет. Теперь у него осталась только Сьюзан. Впервые за много лет он вынужден был признать, что жизнь — это не только служение своей стране и профессиональная честь. «Я отдал лучшие годы жизни своей стране и исполнению своего долга». А как же любовь? Он слишком долго обделял себя. И ради чего? Чтобы увидеть, как какой-то молодой профессор украл его мечту? Стратмор холил и лелеял Сьюзан, оберегал. Он заслужил ее. И теперь наконец ее получит. Сьюзан будет искать защиту у него, поскольку ей негде больше будет ее найти. Она придет к нему беспомощная, раздавленная утратой, и он со временем докажет ей, что любовь исцеляет все.
Честь. Страна. Любовь. Дэвид Беккер должен был погибнуть за первое, второе и третье.
ГЛАВА 103
Стратмор возник из аварийного люка подобно Лазарю, воскресшему из мертвых. Несмотря на промокшую одежду, он двигался легкой походкой. Коммандер шел в Третий узел — к Сьюзан. К своему будущему.
Шифровалка снова купалась в ярких огнях. Внизу фреон протекал сквозь дымящийся «ТРАНСТЕКСТ», как обогащенная кислородом кровь. Стратмор знал, что охладителю потребуется несколько минут, чтобы достичь нижней части корпуса и не дать воспламениться расположенным там процессорам. Он был уверен, что все сделал вовремя, и усмехнулся. Он не сомневался в своей победе, не зная, что опоздал.
«Я всегда добиваюсь своей цели», — подумал Стратмор. Не обращая внимания на пролом в стене, он подошел к электронной двери. Створки с шипением разъехались в стороны. Он вошел.
Сьюзан стояла перед ним, промокшая, взъерошенная, в его пиджаке, накинутом на плечи. Она выглядела как первокурсница, попавшая под дождь, а он был похож на студента последнего курса, одолжившего ей свою куртку. Впервые за многие годы коммандер почувствовал себя молодым. Его мечта была близка к осуществлению.
Однако, сделав еще несколько шагов, Стратмор почувствовал , что смотрит в глаза совершенно незнакомой ему женщины. Ее глаза были холодны как лед, а ее обычная мягкость исчезла без следа. Сьюзан стояла прямо и неподвижно, как статуя. Глаза ее были полны слез.
— Сьюзан?
По ее щеке скатилась слеза.
— Что с тобой? — в голосе Стратмора слышалась мольба.
Лужа крови под телом Хейла расползалась на ковре, напоминая пятно разлитой нефти. Стратмор смущенно посмотрел на труп, затем перевел взгляд на Сьюзан. Неужели она узнала? Этого не может быть. Стратмор был уверен, что предусмотрел все.
