Седьмой читатель - Лэй Ми
Сунь Мэй вздрогнула при этой мысли. Она с трудом пришла в себя и снова принялась за вязание. Петелька за петелькой.
Жестяная дверь заскрипела – кто-то вошел.
Немного успокоившееся сердце Сунь Мэй вновь забилось. Так поздно мог вернуться только У Хань.
Она перестала вязать и уставилась на дверь, ее грудь вздымалась и опускалась.
Однако У Хань так и не пришел. Вместо этого громко хлопнула дверь в библиотеку.
На глаза навернулись слезы.
Сунь Мэй еще некоторое время плакала: ей нечем было дышать, как будто в груди раздувался воздушный шар, который становился все больше и больше. Она встала, выскочила за дверь и распахнула дверь в библиотеку.
У Хань сидел в темноте, и бинт его на затылке казался кипенно-белым. Хотя юноша не оборачивался, Сунь Мэй все равно чувствовала, как он дрожит.
Ее сердце сразу же смягчилось.
– Что с тобой?
Ответа не последовало. Слышалось только клацанье зубов.
Сунь Мэй подошла к нему. Его голова была опущена, а все тело сжалось, словно пружина, как у испуганного животного.
Она обняла его и почувствовала, как все его тело напряглось и словно похолодело изнутри. Сунь Мэй протянула руку и, едва коснувшись его щеки, почувствовала влажный холод.
– Мне крышка! – Его голос был хриплым.
Видимо, он сходил в здание театра, чтобы забрать костюм, спрятанный в бачке.
У Хань трясся все сильнее и сильнее, прижимаясь к ней так, словно хотел спрятаться.
Сунь Мэй прижалась к его плечам, но не могла их удержать. Он цеплялся за нее, словно искал, за что можно ухватиться.
У Сунь Мэй перехватило дыхание. Изо всех сил сжав плечи У Ханя, она прошептала:
– Ну, перестань… не убивайся так… Это я забрала…
У Хань, дрожавший, как осенний лист, внезапно затих. Через несколько секунд он решительно высвободился из объятий Сунь Мэй, откинулся в кресле, опустив голову, и громко вздохнул.
– Как ты узнала?
Сунь Мэй вдруг почувствовала себя обессиленной. Хрупкий и беспомощный мальчик был ей знаком, а вот жесткий и холодный человек, что сидел сейчас перед ней, внушал страх.
– В тот день, когда ты прятался в туалете, я была за стеной и все видела.
– Помнится, я говорил, что запрещаю тебе идти на спектакль. – У Хань вновь обрел самообладание, его тон стал ледяным. – А теперь отдавай мне мои вещи.
Сунь Мэй закрыла за собой дверь, и в библиотеке стало совсем темно. Прикусив губу, она тихо спросила:
– Зачем ты убивал?
У Хань помолчал немного и медленно ответил:
– Из-за тебя.
– Из-за меня? – Глаза Сунь Мэй на мгновение расширились. – Я-то тут при чем?
– Это из-за того письма, которое ты нечаянно сунула в книгу.
У Сунь Мэй подкосились ноги, и она чуть не рухнула на пол.
– То есть они читали это письмо?
У Хань тихонько рассмеялся:
– Ну, раньше я так думал…
– Что значит «раньше»? – встревожилась Сунь Мэй, отчаянно тряся У Ханя. – Что ты имеешь в виду? Отвечай скорее!
У Хань покачал головой:
– Ты не поймешь… – Он внезапно улыбнулся. – А теперь отдай мне мои вещи.
Тело Сунь Мэй задрожало, словно из нее в одно мгновение выкачали все силы. Она упала к ногам У Ханя, ее губы открывались и закрывались, как у рыбы.
– Твои вещи… попали к Тан Дэхоу.
* * *
Поздняя ночь, крошечная внутренняя комната в дежурке. Два горячих тела, сплетающиеся воедино, жадно глотающие воздух, задыхающиеся, дрожащие.
У Хань двигался с яростью, не обращая внимания на громкий скрип кровати. Он прекрасно понимал, что всего час назад другой мужчина делал то же самое.
Это унизительно.
Потом Сунь Мэй застилала постель, а У Хань сидел на кровати голый и курил. Сунь Мэй несколько раз толкала его, но молодой человек продолжал смотреть на дым перед собой.
Выкурив сигарету, он уставился на щербатую стену и вдруг заявил:
– Убьем его!
Сунь Мэй, расчесывавшая волосы, обернулась:
– Что?!
У Хань несколько секунд смотрел на нее, потом медленно произнес:
– Давай убьем его.
* * *
Тан Дэхоу потел, лежа на Сунь Мэй, а она безразлично смотрела в потолок. Как он ни старался, Сунь Мэй не реагировала – бревно бревном.
Тан Дэхоу это расстраивало и еще сильнее раздражало; пару раз он не сдержался и отвесил ей пощечину. На щеках Сунь Мэй медленно проступили темно-красные отпечатки ладоней, но она не заплакала и не возмутилась, а лежала неподвижно.
Тан Дэхоу со злостью оделся, ворча:
– Как будто труп трахал… С таким же успехом мог и подрочить!
Сунь Мэй позвала его. Тан Дэхоу, не оборачиваясь, буркнул:
– Что тебе?
– Женись на мне, а?
Он замер, но уже через несколько секунд, пробормотав что-то, продолжил одеваться.
Сунь Мэй сидела обнаженная. Ее голос был на удивление спокойным:
– Что? Слабо тебе на мне жениться?
Тан Дэхоу, не решаясь повернуться, молча обувался.
– Не хочешь жениться, хотел просто переспать со мной?
Тан Дэхоу по-прежнему не издавал ни звука.
Сунь Мэй тяжело опустилась на кровать.
– Ладно, переспал – и ладно, но надо же и меня порадовать!
Тан Дэхоу наконец повернулся:
– Порадовать тебя?
– Да. – Сунь Мэй встала, потянулась за пальто, висевшим на спинке кровати, и кинула Тану. – Надень!
Тан Дэхоу узнал то самое пальто, которое У Хань накидывал во время ночных дежурств.
– Ты хочешь, чтобы я оделся, как он?
– Да.
Тан Дэхоу нахмурился.
– А зачем?
– Сяо У на меня даже не смотрит. – Сунь Мэй выразительно взглянула на Тан Дэхоу. – Но я не могу выкинуть его из головы. Если ты хочешь спать со мной, придется слушаться.
Тан Дэхоу заколебался и медленно натянул пальто.
– Встань! – приказала Сунь Мэй.
Он подчинился.
Она приподнялась на локте и с легкой улыбкой оглядела Тан Дэхоу с ног до головы.
– Какая у тебя прекрасная фигура…
Тан Дэхоу смутился.
– Повернись.
Мужчина снова повиновался, внезапно испытав прилив возбуждения.
Через несколько минут он услышал, как женщина за его спиной медленно поднимается с кровати. Через несколько мгновений она обняла его сзади. Ее руки медленно прошлись по его телу, по плечам, груди, животу… Тан Дэхоу почувствовал небывалое возбуждение, его сердце бешено забилось.
Через мгновение Сунь Мэй хрипло сказала:
– Ну же…
Тан Дэхоу, подобно самцу, учуявшему самку в период течки, издал утробный рык и толкнул стоящую за ним женщину на кровать…
В библиотеке напротив У Хань дрожащей рукой прикуривал сигарету.
У его ног лежала изрядно помятая подушка.
* * *
