Майкл Ридпат - Биржевой дьявол
Конечно, я ожидал, что Франсиску разыграет удивление, но, увидев, как он это сделал, едва сдержал гнев. Актер он был никудышный.
Луис невозмутимо кивнул.
— Да, и весьма необычные.
— В самом деле?
— Они потребовали, чтобы Ник остановил операцию по поглощению Dekker Ward неким американским инвестиционным банком. Нику принадлежала идея этой покупки, и я полагаю, похитители решили, что в его силах будет всю эту затею отменить.
— Невероятно.
— Да, странно, по меньшей мере. Но Ник ничего не может сделать. Американцы отказались даже разговаривать на эту тему. И тогда у нас появилась другая идея.
— Не очень понятно, какое это имеет отношение ко мне, — удивленно произнес Франсиску, однако слушал он очень внимательно.
— Как вам известно, я возглавляю Banco Horizonte. Мы решили сегодня представить Dekker наше предложение. Dekker вот-вот обанкротится. Если мой банк приобретет эту компанию, мы позаботимся о том, чтобы должным образом обезопасить инвесторов и вкладчиков. Я не имею в виду то, что все они гарантированно получат назад свои деньги. Однако при любом расследовании их личные и коммерческие данные останутся конфиденциальными. При условии, конечно, что мою дочь освободят.
Франсиску слегка нахмурился, словно недоумевая, зачем Луис рассказывает ему всю эту историю. Но перебивать не стал, и Луис продолжил.
— Если Изабель освободят, Banco Horizonte станет владельцем Dekker Ward, а заинтересованные инвесторы сохранят свое инкогнито.
Араган поерзал в кресле.
— Идея, несомненно, интересная, но я до сих пор не пойму, какое отношение она имеет ко мне.
Луис молчал, бесстрастно изучая собеседника.
Молчание затягивалось, и надо было как-то выходить из положения.
— Ну хорошо, Рикарду Росс — мой шурин, это понятно. Но у нас нет никаких совместных дел. И я не имею с Dekker Ward ничего общего. У нас с Рикарду слишком разные взгляды на бизнес. — Он с заговорщическим видом наклонился вперед: — Его стратегия, скажу вам откровенно, для меня слишком агрессивна. Я предпочитаю более консервативные методы.
Я чуть не поперхнулся кофе. Луис поднялся с дивана.
— Что ж, спасибо, что уделили нам время. Не сомневаюсь, что похитители в самом скором времени свяжутся со мной, чтобы сообщить, устраивают ли их эти условия.
Франсиску тоже встал. Он был явно сбит с толку. В итоге он избрал тон сочувственной озабоченности:
— Я по-прежнему не понимаю, почему вы сочли необходимым рассказать мне обо всем этом. Но я очень сожалею о том, что случилось с вашей дочерью, Луис. И надеюсь, что скоро она вернется к вам живой и здоровой.
— Я тоже, друг мой, я тоже. — Впервые за все время в голосе Луиса послышалась яростная нотка.
Мы направились к дверям, и тут я решил внести свою лепту.
— Кстати, сеньор Араган, молодой человек, которого мы встретили здесь на лестнице, это не ваш сын?
— Да. Франсиску-младший. В этом году заканчивает школу.
— А…
Я многозначительно улыбнулся, и мы распрощались, оставив Франсиску-старшего в полной растерянности.
Возвращаясь, мы подобрали изнывающего от любопытства Нельсуна.
— Изабель у него, это ясно как божий день, — резюмировал я наш визит.
— Не знаю, как я сдержался, чтобы не задушить негодяя, — прорычал Луис. — Вместо этого сидеть и улыбаться вору!
— Думаешь, он согласится?
— Надеюсь. Уж больно внимательно он слушал. Но он ли принимает решения? Может быть, последнее слово как раз за Россами. А они вряд ли захотят, чтобы именно я прибрал к рукам Dekker.
— Но Франсиску мог бы и в этой ситуации действовать самостоятельно, если бы решил, что это для него лучший выход, — подал голос Нельсун. — То есть освободить Изабель, позволить тебе приобрести Dekker, забрать деньги и смыться.
— На это и остается надеяться, — сказал Луис. И добавил негромко: — Как хочется упечь его за решетку…
В сложившейся ситуации Франсиску будет вынужден положиться на добрую волю Луиса — на то, что после освобождения Изабель он не передаст данные о счетах Dekker властям. Он может решить, что для него выгоднее заставить нас искать способы, как затянуть всю операцию по поглощению, чтобы потом вообще ее отменить. Ведь если Dekker все-таки будет куплена, а доверия к нам у Франсиску не будет, какой смысл оставлять Изабель в живых? Он был не из тех, кого убийство человека в состоянии лишить сна.
Луис решил наведаться в банк, а мы поехали домой. Ждать новостей.
— Друзья мои, я переговорил с лордом Кертоном. Он не возражает против того, чтобы рассмотреть наше предложение. Но он хочет встретиться со мной и кем-нибудь из руководителей KBN.
— И ты полетишь? — утвердительно спросила Корделия.
— Придется. Я очень хотел бы остаться здесь. Но Лондон сейчас важнее. Нам нужно купить Dekker и убедить Франсиску, что все следы его вкладов и операций будут уничтожены.
Луис торопливо собирался, когда раздался звонок.
Зико.
Нельсун слушал разговор по параллельной трубке. Я, как обычно, наблюдал. Их лица мрачнели с каждой секундой. Луис попытался что-то возразить, но разговор, как выяснилось, уже закончился.
— Что он сказал? — спросил я, когда обе трубки легли на рычажки.
— Сказал, что никаких — абсолютно никаких — изменений в их требованиях не будет. Покупка — неважно, кем именно, — не должна состояться. Иначе…
Мое сердце словно сдавило тисками.
— Они собираются ее отпускать?
— Нет. Она останется у них до тех пор, пока будет существовать хоть какая-то опасность для автономности Dekker.
— Он упоминал Арагана?
— Нет. Я сам спросил о нем, но Зико ответил, что впервые о таком слышит.
Мы подавленно переглядывались. Корделия закусила губу, стараясь не разрыдаться.
— Значит, он решил, что такая игра ему не выгодна.
Луис слабо улыбнулся.
— Попытаться все-таки стоило, Ник.
Я тоже заставил себя изобразить хоть какое-то подобие улыбки. Да, стоило, подумал я. Но не сработало.
Луис тяжело вздохнул.
— И что же теперь?
Нельсун пожал плечами.
— Тебе все равно надо лететь в Лондон. Хоть какая-то отсрочка.
— Тоже верно.
Уже на пороге, перед выходом, Луис вдруг остановился и поочередно заглянув каждому из нас в глаза, попросил:
— Ищите. И найдите ее, ради Бога, найдите.
Пролетел вторник, не принеся ничего нового. Корделия и Нельсун приехали на квартиру Луиса, где я остановился, в среду утром. На этот день была назначена встреча с Кертоном. Луис позвонил, как только освободился.
— Мы в игре, но пока ничего нельзя сказать наверняка. Я предложил двадцать миллионов фунтов с условием контрольной финансовой проверки. Его это заинтересовало. Но он сказал, что хочет дать Шталю еще один шанс. В общем, будет аукцион. Конверт от нас и конверт от Bloomfield Weiss.
— Сколько времени нам это дает?
— Неделю. Аукцион состоится в следующую среду.
— Только неделю?! — задохнулся я.
Не знаю почему, но я надеялся, что мы можем получить и месяц. С другой стороны, учитывая, что мы нисколько не продвинулись в своих поисках, неделя или месяц — разницы никакой.
Луис вздохнул.
— Сделку нужно завершить до конца месяца. Тридцатое июня — это срок подачи отчетов контролерам. А уж тогда никаким чудом убытки не спрячешь.
— А ты сможешь через неделю предложить больший бид?
— Думаю, да. Рынок, похоже, начинает стабилизироваться, поэтому в KBN почувствовали себя более уверенно. Мы проработали структуру взаимного контракта, которая позволит им получить солидную прибыль, если дела в Dekker, после того как мы его купим, пойдут как надо. И еще я предложил лорду место в директорате.
— Ну уж это ему наверняка пришлось по душе.
— Похоже на то. Вообще, мы нашли общий язык. А что у вас?
— Пока ничего.
— Ничего? Совсем ничего?
— Прости, Луис. Мы пытаемся. Но создается впечатление, что никто ничего не знает.
— Merda! — пробормотал он.
— Что-нибудь все равно прояснится.
— Надеюсь, Ник. Очень надеюсь.
И кое-что действительно вдруг прояснилось. Наутро в четверг одному из подопечных Корделии удалось что-то выяснить. Он согласился поговорить с нами, но только в стенах приюта.
Нельсун повез меня в фавелу. День был пасмурным, моросило. Движение напоминало одну большую пробку. Самые безнадежные заторы возникали в горных тоннелях. Но в конце концов мы добрались.
Мы шли по той же тропе, по которой поднимались два месяца назад с Изабель. Тогда день был жарким, сегодня — влажным и дождливым. В воздухе витали миазмы прокисшего под дождем мусора. Стайки подростков внимательно наблюдали, как мы с Нельсуном, пыхтя, взбирались на вершину холма. Я чувствовал себя мишенью. Лопатки невольно сводило в ожидании выстрела.
Окутанные грязной дымкой лачуги густо облепили склон. Нас уже ждали.
