Натан Барридж - Код каббалы
— Абсолютно, — ответил Джеймс. — Это тело — только имитация человеческого существа. Это не то, что я ощущаю, когда сосредоточиваюсь на тебе. Сама посмотри.
Элиз кивнула и отвела взгляд от пленника.
— Ты прав. У него даже нет синего свечения. У каждого живого существа оно есть. Как могло статься, что у него его нет?
— Чем бы он ни был, ему больно, — сказала Морган. — Посмотрите на него.
Человек замер, тихо плача и держась за виски.
— Я не думаю, что он живой, — задумчиво сказал Джеймс, — наверное, больше сотворенный. Что он делал в гостинице?
Элиз отвела глаза и ничего не ответила, только сжала губы в тонкую линию.
— Я спала, когда он вошел в комнату, — сказала Морган покраснев. — Он... он попытался совратить меня, и, когда я не смогла остановить его, я позвала Элиз. Когда она включила свет, он просто поднялся и ушел.
Элиз фыркнула, но Джеймс не обратил на это внимания.
— Он просто взял и вышел?
— Да, просто вышел, — сказала Морган, кивнув.
— Ну, это неполное повествование, — выдавила Элиз, от горечи ее голос стал неприятным.
— Я говорила тебе, что не знала, что происходит, — снова объяснила Морган.
— Конечно. — Элиз скрестила на груди руки и повернулась к Морган спиной.
— Вы можете продолжить спор в доме, — подытожил Джеймс. — Сейчас нам нужно решить, что делать с ним. — Он кивнул на несчастного пленника. — То, что контролировало его, причинило непоправимый вред, когда ушло. Мы не можем отвезти его в больницу. Никто не знает, на что он способен.
— Почему ты не спросишь его, чего хочет он сам? — предложила Морган.
— А ты уверена, что это хорошая мысль? — спросил Джеймс.
— Ну, если он не отвечал за свои действия, не стоит ли нам предоставить ему выбор? — Морган бросила укоряющий взгляд на Элиз.
Джеймс покачал головой. Женщины. Ему никогда их не понять.
— Ладно. Попробуем так и поступить. — Он повернулся к пленнику. — Ты меня понимаешь?
Человек замычал, но не сказал ни слова.
— Чего ты хочешь? Мы можем тебе помочь? — спросила Морган.
Самозванец снова завыл и вцепился ногтями в свое лицо. Потом он вымолвил довольно отчетливо: «Убить! Убить. Убить!»
— Он о нас или о себе? — спросила тихим голосом Морган.
Элиз заплакала. Видеть Эшвина в таком плачевном состоянии было для нее слишком, даже если на самом деле это был не он.
— Мне больно. Убей-й-й! — Слова были едва различимы.
— Ты хочешь, чтобы мы убили тебя? — Элиз от ужаса едва выговорила подобное предположение.
Человек закивал головой так истово, что задрожал всем телом.
— Что они с тобой сделали?
Элиз почти сломалась, и, наверное, момент настал, подумал Джеймс. Не могло быть другого объяснения тому, что случилось в гостинице. Что бы там ни контролировало это брошенное теперь создание, оно действовало точно и с четким намерением. Оно четко знало, что делает. Если бы Джеймс захотел причинить боль Элиз, то не было бы пути более краткого, чем действуя через Эшвина.
— Морган, отведи Элиз обратно в вашу комнату. С этим я разберусь.
— Нет! Я останусь здесь, — сказала Элиз голосом, выдающим близкую истерику.
Джеймс ухватил ее за талию и поднял в воздух, так что их лица оказались на одном уровне. Он добился ее внимания.
— Делай, как я говорю. Марш в дом, сейчас же! Мы найдем настоящего Эшвина завтра. — Он поставил ее на землю и подтолкнул к Морган.
Сопротивление Элиз угасло, и Морган повела ее за руку, иногда едва не волоча за собой по улице. Джеймс повернулся лицом к самозванцу:
— Что-то от Эшвина ведь есть в тебе, правда? Человек закатил глаза и оскалил зубы. Он выглядел пациентом сумасшедшего дома.
— Убей! Убей! Убей! — Пленник выдыхал призыв сквозь стиснутые зубы.
Джеймс знал, что эта тварь кинется на него мгновенно если ее не будет сдерживать асфальт. Он укрепился духом перед тем, что собирался сделать, и призвал таинство Адонай Мелех.
Он не мог проникнуть в сущность того, кто контролировал это тело, он не принадлежал к этому миру. И было очевидно, что эта человеческая оболочка тоже к этому миру не принадлежит.
Джеймс завладел сущностью человека. Ощущение было странным и неприятным, будто это было неполное отражение чего-то целого. Другого способа описать это в голову не приходило. Он собрал волю воедино и велел форме раскрыться. Структура сопротивлялась, но дар Джеймса был слишком силен. Он отделял один за другим каждый скрывающий истину резонанс, пока не осталось ни одного.
Сила сущности самозванца растворилась, диссонирующие ноты свистели и шипели повсюду, как сильно сжатый пар, вырывающийся из старого котла. Вибрации сгустились в рев, когда разложившаяся сущность человека взорвалась вокруг него. Джеймс не отступил перед атакой, удерживаемый на месте собственной силой.
Когда все утихло, он открыл глаза. В дороге образовалась яма глубиной в стопу, в ней стояла неподвижная черная вода, в которой отражались звезды. Кроме этого осталась лишь пара ботинок и кучка одежды, частично вмурованные в дорожное покрытие. Тела не осталось, оно вернулось туда, откуда пришло.
Экзорцизм истощил и опустошил Джеймса. Он впервые обратился к силам, данным ему, чтобы управлять жизнью и смертью.
Он становится таким, как Лили.
Она гордилась бы им.
ЭРИК
Эрик из последних сил взобрался на последний склон — и остановился, чтобы отдышаться. Рюкзак стал натирать ему плечи, и он отрегулировал лямки поудобнее. Гордон ушел вперед на добрых двадцать метров, Эшвин шел прямо за ним. Поррик едва-едва поспевал за всеми.
Перед ними воздвиглась гора Шихаллион. Они уже миновали ее предгорье, и с этого высокого плато деревушка Кинлох-Раннох казалась едва заметной точкой. С севера беспрестанно дул ветер, неся на своих крыльях предвестие ледяного дождя со снегом. Плотное черно-фиолетовое облако спускалось с Грампианских гор навстречу путникам. Эрик надеялся, что Храм уже близко. Иначе им придется несладко.
Эшвин держался особняком с того момента, как понял, что никто не откажется от похода в Храм ради того, чтобы найти Элиз. Эрик не осуждал его за эту тревогу, но поиск ответов в Храме стал для него насущным с тех пор, как две ночи тому назад он встретил Саммаэля.
Он не поделился этой информацией ни с кем. Если он был согласен хоть с чем-то из сказанного Саммаэлем, так это с необходимостью самому докопаться до правды. А тот факт, что его посетил один из Падших, может исказить те ответы, что дадут ему Ипсиссими.
Гордон дал Поррику только сорок восемь часов на восстановление после всех испытаний, после чего собрался в поход.
К чести ирландца, тот не возражал, но все стрелял глазами по сторонам, словно в любой момент ожидая атаки. От этого все были на взводе.
— Далеко еще идти? — спросил Эрик, помогая Гордону одолеть последний подъем.
Его пожилой спутник тяжело дышал, глядя, как к ним идут остальные. Они, должно быть, уже прошли миль пять, большую часть из них в гору.
— Уже близко. Мы почти пришли.
На гребень горы взобрался Эшвин, а за ним и бледный Поррик в круглой ермолке на светловолосой голове. Оба обливались потом, и ни один не спросил о причинах остановки.
— Я не вижу ни одной тропинки, — сказал Эрик. — Как мы узнаем дорогу?
— А чего ты ждал, указателей? — спросил Гордон с ироничной усмешкой.
— Конечно нет, но я все же ожидал увидеть хоть какие-то доказательства присутствия человека.
— Как я говорил тебе с самого начала, — сказал Гордон, — Храм надежно укрыт. Я удивлен, что такой смышленый парень, как ты, да сих пор этого не усвоил.
Эрик раздраженно нахмурился. Гордон все время подводил его к разгадкам каких-то тайн, точь-в-точь как Саммаэль. От этого сравнения становилось не по себе.
— Ладно, — сказал Эрик. — Ты говоришь, что Храм рядом, но его скрывали веками. Ты не боишься, что его обнаружат с помощью самых современных технологий, поэтому сие означает, что его невозможно увидеть с воздуха, что может означать лишь одно: что он либо закамуфлирован, либо..." Эрик умолк от внезапного озарения. — Он под землей! Он под горой, а не на ней.
Гордон заулыбался.
— Но у меня создалось впечатление, что в Храме живет множество людей, так что получается какая-то бессмыслица.
— Не много людей, — ответил Гордон, — а нужные люди.
— Пусть так, но, если Храм под землей, вам не добыть достаточно еды, если не разбить рядом садов и огородов, а они привлекут внимание.
— Так оно и было бы, действуй там общепринятые правила, — сказал Гордон в своей обычной загадочной манере. — У нас есть несколько человек, таких как Джеймс, которые могут попросить Мать Природу быть более щедрой, к тому же в Храме редко бывает более пятидесяти адептов за раз. В конце концов, наше служение — в миру.
