Брижит Обер - Лесная смерть
— Когда я понял, что Мендоза — полицейский, да еще занимается в числе других расследованием интересующего меня дела, я сделал все возможное, чтобы познакомиться с ним поближе! Впрочем, это оказалось совсем несложно. Достаточно лишь все время гладить его по шерстке.
— Только не вздумайте когда-нибудь сказать такое при нем, — советует Гассен. — Ну что ж; уже довольно поздно, нам пора.
Слышно, как открывается какая-то дверь.
— Ваша дочь проснулась, месье.
— Как же вы теперь ей все объясните? — взволнованно спрашивает Гийом.
— Не знаю. Скажу, что я — ее настоящий отец. А Поль и Элен погибли при пожаре.
— Но ведь она знала, что убийцей была Элен, я уверен в этом! — произносит Гассен, поднимаясь со стула.
— И что с того? Или вы намерены привлечь ее к суду за соучастие?
Он направляется к палате, где Виржини сейчас, наверное, тщетно пытается понять, что же произошло. Не хотела бы я оказаться на ее месте. Наверняка ей потребуется серьезное и довольно длительное лечение. Не могла она пройти через все это и нисколько не пострадать.
Вернувшийся Мендоза небрежно спрашивает:
— А с ней что делать?
Таким тоном человек может говорить разве что о заблудившейся собаке, из чего я прихожу к выводу, что речь идет обо мне.
— Я уже распорядился, чтобы известили ее дядюшку. Вы, мадемуазель, останетесь пока здесь: он либо сам приедет, либо сообщит нам, что с вами делать дальше.
Да, уж, конечно. Останусь я здесь или меня переведут в какое-то другое место — мне абсолютно все равно. Теперь мне есть о чем думать: огромный запас размышлений на много лет вперед. Только что закрылась дверь за Тони. Медсестра катит мое кресло в палату.
Где-то у меня за спиной раздается характерный гудок радиотелефона инспектора — в тиши больничного коридора он кажется непривычно громким.
— Слушаю… Что? Черт, могу себе представить… О'кей. Чао.
— Какие-то новости? — спрашивает Гийом, догоняя его.
— Да нет, не совсем: только что пришел телекс из Марселя. По поводу Максима Сиккарди… родился 3 июля 1976 года; отец — сорокавосьмилетний Рене Сиккарди, мать — тридцатидевятилетняя Жозетта Сиккарди!
Браво, Элиза: ты оказалась абсолютно права!
— Что? — бормочет так ничего и не понявший Гийом.
— У Элен был сын, которого официально зарегистрировали как ребенка ее родителей. Есть все основания полагать, что ее папаша, этот самый Рене, и в самом деле — его отец.
— Но это же чудовищно! — возмущается Гийом.
— Пожалуй… Но это еще не все: знаете, отчего умер ее сын? Его насмерть замучили в каком-то подвале два накачавшихся наркотиками подростка… Господи, в каком же мире мы живем… Вот и удивляйтесь после этого, что она вдруг свихнулась!
Последние слова я слышу уже довольно смутно: мы с медсестрой сворачиваем в другой коридор. На меня внезапно наваливается усталость. Тяжелая, непреодолимая усталость. Непреодолимая…
ЭПИЛОГ
Дождь льет, не переставая; его тяжелые капли, словно слезы, скатываются по оконным стеклам.
Я лежу в своей палате, в чистой удобной белой постели. Завтра, в восемь утра, профессор Комбре приступит к операции, которая решит мою дальнейшую участь! Дядюшка мой позаботился обо всем. Так что мне остается лишь ждать и надеяться. Но даже если операция не принесет никаких результатов, я все равно знаю, что впредь буду воспринимать свою жизнь отнюдь не с самой мрачной ее стороны.
Вскрытие останков Поля показало, что он скончался от множественных — около двух десятков — ранений, нанесенных ножом с очень тонким лезвием.
Их с Элен похоронили на прошлой неделе — на том самом участке, который Поль приобрел на местном кладбище после гибели Рено.
Все были несколько шокированы тем, что тело женщины, убившей собственного мужа и его ребенка, положили в могилу бок о бок с ними, однако официально они состояли в браке, к тому же на момент похорон не было вынесено решения суда, согласно которому Элен была бы признана виновной. Более того: это всех вполне устраивало, ибо в значительной мере сокращало расходы по похоронам. Гнусные подробности, о которых всегда забывают, хотя именно благодаря им люди быстро возвращаются к нормальной жизни с ее маленькими неприятностями и большими радостями — или наоборот.
Едва Иветта очнулась, выйдя из комы, как Жан Гийом предложил ей выйти за него замуж. И представьте себе: прежде чем снова потерять сознание, она успела ответить ему согласием.
Виржини сейчас находится в детской больнице, под наблюдением врачей. Внешне она ведет себя совершенно нормально, что несколько необычно для ребенка, перенесшего такого рода душевную травму. Как считает психиатр, слишком уж нормально.
«В кои-то веки в нашей семье хоть один нормальный человечек появился.» — сказал Тони.
Кстати, о Тони… Инспектор Мендоза с нетерпением дожидался, когда он — благодаря показаниям Жана Гийома — выйдет от следователя свободным, как воздух, — чтобы как следует набить ему морду. И они от души подрались — прямо на ступеньках дворца правосудия. Поговаривают, будто у Мендозы разбиты обе губы, а Тони теперь демонстративно разгуливает с отличнейшим фингалом под правым глазом.
Он и сейчас все еще отпускает шуточки по этому поводу — присаживаясь в изголовье моей кровати и пожимая мне руку.
Его большая рука обхватывает мою — маленькую, и наши пальцы переплетаются.
И что за черти меня тянут связываться с этим психом?
Не знаю, но никаких угрызений совести я при этом не испытываю. Я плыву по жизни, и прошлое оказалось уже где-то сзади, на стремительно удаляющемся от меня берегу, а вместе с ним и Бенуа — смутная, постепенно тающая в тумане фигура.
Я — живая, и я живу.
Живу.
И уже завтра утром узнаю, успешно ли прошла операция.
1996 г.
Примечания
1
Паралич четырех конечностей.
2
Базальтовое плато Антрим.
3
Лурд — старинный город во Франции, где расположен святой источник, по преданию способный излечивать даже самых тяжелых больных.
4
Неточность автора: симфоническая сказка «Петя и волк» написана Сергеем Прокофьевым.
5
Нейтроглицерон — несуществующее взрывчатое вещество.
6
«Лагиоль» — карманный нож с удлиненным лезвием и слегка согнутой ручкой.
7
Состояние, в котором человек не отдает себе отчета в происходящем.
8
Семейную книжку вручает мэр супругам при бракосочетании — в нее записываются все изменения в составе семьи
