Тед Белл - Между адом и раем
— Спасибо, — сказал Хок, открывая люк в фюзеляже, куда он спрятал свой шерстяной костюм. — Похоже, замечательное утро для полетов!
— О да, сэр, — ответил юноша. — Особенно на этом самолете. Я не смог удержаться и посмотрел его внутри, сэр. Надеюсь, вы не возражаете.
— Нисколько, — ответил Хок. — Как вас зовут?
— Пул, сэр. Ричард Пул.
— Я — Хок. Алекс Хок.
— Я знаю все о вас, сэр. Ваши дела в Багдаде известны всем на борту этого корабля. Но я никогда не видел ничего похожего на ваш «Киттихок», сэр. Сначала я думал, что это переделанный «Спитфайр» или старый экспериментальный «Грумман», но я вижу, что это не так. Кто проектировал этот самолет?
— Я, — сказал Хок, усмехнувшись. — Это точная копия игрушечного гидросамолета, которым я играл в детстве. У меня была радиоуправляемая модель. Это был самый красивый самолет, который мне приходилось видеть. Я до сих пор придерживаюсь этого мнения.
47
Хок надел наушники и начал предполетную подготовку, с удивлением обнаружив, что насвистывает мелодию какой-то известной старой песни, которую любил напевать в детстве. Правда, никак не мог вспомнить название этой песни. Он подумал, что это песня из какого-нибудь кинофильма с участием его матери.
— Доброе утро, командир, — услышал он в наушниках голос руководителя полетов. — Вы опаздываете.
— Доброе утро, сэр, приношу свои извинения, — сказал Хок, деловито щелкая тумблерами. Большой двигатель кашлянул несколько раз, затем завелся и заревел. Хок вытянул шею и, покрутив головой, проверил действие закрылков, рулей и элеронов.
— Не имеет значения, командир. Мы готовимся к посадке Е2-С «Соколиный глаз», направляющегося из Ки-Уэста. Пилот попросил, чтобы я задержал вас до их приземления. На борту какая-то шишка из Вашингтона, я полагаю. Им срочно требуется что-то обсудить с вами, поэтому пока не взлетайте.
— Вас понял, — сказал Хок. — Разрешите вырулить к взлетной полосе? — Независимо от того, что хотел Вашингтон, он не собирался терять время. Он послушал бы того, кого там несет, минут пятнадцать, и немедленно улетел отсюда.
— «Киттихок», прием, разрешаю вырулить к взлетной полосе.
— Вас понял, выруливаю к взлетной полосе.
Хок подрулил к площадке, где стояло несколько готовых к взлету F-14. Большинство истребителей, судя по всему, уже взлетели.
Он услышал вой винтов с левой стороны и увидел, как Е2-С приземляется, коснувшись колесами кормы. «Соколиный глаз», довольно неповоротливое создание, обеспечивает в боевых условиях электронное наблюдение и отвечает за перехват вражеских разговоров. Он несет более шести тонн оборудования и приводится в движение винтами.
Вероятно, какой-то ублюдок прилетел, подумал Хок, наблюдая за посадкой.
«Соколиный глаз», сияя на солнце, зацепил третий страховочный канат и, покачнувшись, остановился. Его немедленно окружил рой людей в зеленых и фиолетовых униформах. Один из этих людей подкатил к левому борту самолета трап и, взобравшись на него, открыл люк. Из люка возникла чья-то высокая фигура в летной форме и шлеме, спустилась по трапу на палубу и немедленно направилась к «Киттихоку». Алекс понял, кто это. Это была Конч.
Он открыл окно и высунул голову.
— Привет, Конч! — сказал он, улыбнувшись. — Ну и встреча!
— Привет, моряк! Разве ты не хочешь пригласить меня на чашку горячего кофе?
— Конечно, — сказал Алекс, вытянувшись, чтобы открыть маленькую дверь с правого борта. — Обойди вокруг! И смотри там, осторожней с пропеллером — это тебе не реактивный истребитель.
Через мгновение она уже поднялась в кабину, заняв место рядом с ним. Хок налил ей немного горячего кофе из термоса, который его новый друг Пул любезно оставил в кабине.
— Хорошо! Знаю, что тебе не терпится улететь отсюда, но я очень рада, что все-таки застала тебя. Я встречалась с президентом и его кабинетом в Кайо-Хуэсо. Затем мы встречались со всеми ключевыми представителями кубинского комитета по депортации. Перед нами встает ужасная картина.
— В чем дело?
— Во-первых, в Майами. Он похож на Дюнкерк наоборот! — сказала она. — Ни одного судна не будет куплено, арендовано, зафрахтовано или похищено между Ки-Уэстом и Джэксонвиллом! Это удивительно.
— Почему?
— Ну, кубинская община в Майами готовится к большому морскому походу, хотят вернуться на историческую родину. Они машут флагами и плывут прямиком в Гавану. Думают, что американское вторжение неизбежно и они смогут вернуться в свой давно забытый дом. Кубинцы оказывают огромное давление на президента и конгресс, чтобы те отдали приказ о немедленном вторжении.
— И что, вы собираетесь вторгаться?
— Никаких комментариев. Попробуй догадаться сам. И есть еще кое-какая информация, о которой мы узнали только в час ночи. Кубинцы потребовали полной эвакуации базы из Гуантанамо. Они дали нам тридцать часов. Отсчет начался вчера ровно в полночь. Сейчас понедельник, шесть тридцать утра. Значит, нам остается немногим более двадцати трех часов, чтобы эвакуировать тысячи женщин, детей и гражданских жителей.
— Конечно же, вы не собираетесь этого делать, Консуэло?
— Я боюсь, что у нас нет выбора, Алекс, — сказала она, потягивая кофе. — Кубинцы каким-то образом сумели пронести на базу некое оружие. Мы не знаем, ядерное ли это оружие или биологическое, но это абсолютная правда. Конечно же, ведутся поиски, но оно может быть спрятано практически в любом месте. Командир подразделения в Гитмо Джо Неттлс вызвал половину людей из центра контроля заболеваний в Атланте. Они только что прибыли и сейчас переворачивают все вверх дном. Пока безрезультатно.
— Стоит предположить, что они не найдут того, что ищут, — сказал Алекс. — Поэтому-то «Кеннеди» и движется сейчас на крейсерской скорости к берегам Кубы. Корабль ведь идет туда с целью спасения людей, верно? Поголовная эвакуация.
— Мы должны забрать оттуда всех. И заберем.
— Вы не думаете, что это просто блеф?
— Едва ли это имеет значение. Ведь есть только один способ выяснить правду, не так ли?
— Право же, не лучший способ. Это тебе не старые добрые времена Фиделя.
— А разве ты сомневаешься? Эти головорезы де Эррерас хотят, чтобы на голову их народа обрушились громы и молнии, а потом будут думать, в каком же месте они все-таки просчитались.
— Я хочу помочь, Конч. Чем-нибудь помочь. В этом деле у меня есть некоторые личные интересы.
— Личные интересы?
— Скажем так, мне надо свести старые счеты с новым диктатором.
— Расскажи мне, Алекс. Я твой друг и должна знать об этом.
— Мансо де Эррерас и его братья убили моих родителей спустя неделю после моего седьмого дня рождения. Я видел, как они сделали это.
Впервые с тех пор, как он знал ее, Конч ничего не ответила. В уголках ее глаз показались слезы.
— Мне так жаль, Алекс, — сказала она наконец.
— Вот с чем мне хотелось бы разобраться.
— Да. Ты непременно должен разобраться с этим. — Она взяла его руку и сжала. — Тебе пришлось думать об этом более тридцати лет, так ведь, дорогой?
— Не совсем. Я вспомнил об этом недавно.
— Какой ужас! Я всегда знала, что случилось что-то ужасное, Алекс. Что-то очень ранившее тебя. Ходили лишь слухи, конечно. Я никогда не имела храбрости заговорить об этом.
— Должен заметить, что нахожу древнее понятие о мести чрезвычайно подходящим в сложившейся ситуации.
— Мой бедный мальчик.
— Итак, давай продолжим. Что является следующим пунктом вашей геополитической повестки дня?
— Всех не перечесть. Из наиболее важных пунктов — новый командный центр кубинских мятежников на острове близ Манзанильо. На острове под названием Telaraca. Это наша первая цель. Очень скоро, когда мы благополучно эвакуируем всех из Гитмо, мы сотрем этот командный центр в мелкий порошок. Подлодка, которую теперь, между прочим, назвали «Хосе Марти», вернулась на остров после похода к Экзумам. Бог знает, что она там делала.
— Я полагаю, это было учебное плавание с кубинскими офицерами на борту.
— Хорошее предположение. Так или иначе, мы ведем визуальное наблюдение двадцать четыре часа в сутки. Над Telaraca теперь кружит небольшой спутник-шпион. На сей раз они оказались достаточно глупы и вывели лодку на поверхность. Проблема лишь в том, как обнаружить ее под водой?
— Чем я могу помочь, Конч?
— Президент послал меня сюда, чтобы скоординировать работу государственных органов и моей оперативно-тактической группы с адмиралом Хауэллом и Атлантическим флотом. У меня есть идея. В чем она заключается? Мы используем «Блэкхок» в качестве транспорта, чтобы высадить на берег две команды «морских котиков». Твоя яхта вызовет гораздо меньше подозрений, чем любой из наших эсминцев.
— Плохая идея, Конч. Наиболее вероятно, их акваторию будут патрулировать сторожевые корабли. Они знают, кому принадлежит «Блэкхок». Я в списке их главных врагов. Позволь мне подумать над этим. Я смогу придумать что-нибудь получше.
