Алекс Баркли - Темный дом
Она подняла голову, их глаза встретились.
— Надеюсь, мой визит останется между нами, — сказал Джо.
— Простите, не поняла вашего вопроса.
— Это не вопрос, это констатация, — ответил он.
Макклэтчи отвела взгляд, недоуменно пожала плечами.
— Да пожалуйста, я же ваши снимки не комментировала.
— Это верно, — согласился Джо. — Но я услышал от вас все, что мне было нужно.
Как профессионал он мог безошибочно определить, что чувствует и думает человек, по движению его глаз, тела, по едва заметной дрожи ресниц, мышц, по тому, как он сглатывает слюну. Эта беззвучная речь не раз и выручала его, и помогала отличить ложь от правды. По мимике Макклэтчи он догадался, что раны на снимках не совпадают с нанесенными Кэти. Единственное, что Джо не мог истолковать, так это странные морщинки, мелькнувшие на лбу доктора в самые последние секунды, и явное нежелание возвращать ему фотографии.
— Пожалуйста, одну минуту. На тот случай, если вдруг вам захочется связаться со мной. — Не обращая внимания на ее недоуменный взгляд, он достал из кармана визитку, зачеркнул нью-йоркский номер, вписал номер своего мобильного телефона и протянул ей. Он поднялся, но слишком резко. Невыносимая боль прорезала его голодный желудок, он схватился за край стола, чтобы не упасть, и снова опустился на стул.
— Что с вами? — Доктор поднялась со своего кресла, подошла к нему.
Джо застонал, приподнял голову. На лбу у него блеснули мелкие капельки пота.
— Не вставайте. — Она пододвинула кресло, села рядом с Джо. — Вы себя плохо чувствуете?
Он кивнул, приложил руку к затылку, помассировал его.
— Голова немного закружилась. Я сегодня не завтракал. — Он резко подался вперед, нагнулся над мусорной корзиной, в которой валялись скомканная бумага и остатки карандашей. Его вырвало. Он несколько раз глубоко вдохнул, снова выпрямился. Лицо его горело.
— Надо будет сказать, чтобы заменили плетеные корзины на сплошные, — заметила Макклэтчи.
— Простите, ради Бога. Я просто не знаю…
— Что у вас с желудком? — спросила она, не обращая внимания на его извинения.
— Ничего. Просто я сегодня еще не ел. Если не считать нескольких таблеток болеутоляющего и пары чашек кофе. — Он попытался улыбнуться.
— Простите, а болеутоляющее-то вам зачем? Или это у вас, у полицейских, диета такая?
Джо усмехнулся:
— Нет, не диета. У меня частенько побаливает челюсть, да и голова тоже. Вероятно, давление подскакивает. Иногда даже есть не могу. Наверное, переутомление сказалось.
— Позвольте, позвольте… — Она протянула руки к его лицу.
— Доктор, не тратьте на меня время.
— Помолчите и отвечайте на мои вопросы. — Она взяла его за голову, осмотрела нижнюю челюсть. Ее холодные пальцы пробежали по его щекам, по носу. Она несколько раз надавила на его шею, приподняла веки, осмотрела брови. Все это время он старался дышать как можно тише и не смотреть ей в глаза.
— Мне трудно дышать, — наконец сказал Джо.
— Дышите полной грудью, вам никто не запрещает этого делать.
Он покосился на урну.
— А, вам не нравится запах мира, в котором я живу? — Доктор рассмеялась. — Понимаю. — Она откинулась в кресле, оперлась локтем о край стола, задумчиво произнесла: — Нет, на больные пазухи это не похоже. Говорите, вам трудно есть? Где? В каком месте болит особенно сильно?
Джо потер пальцами острые края нижней челюсти. Прикосновение причинило боль. Он поморщился, заерзал в кресле.
— Давайте посмотрим. — Она отвела его руки, ощупала всю нижнюю челюсть. — Откройте и закройте рот. Что чувствуете?
— Легкое потрескивание, — ответил Джо.
— А боль?
— Боли нет, но я дорого бы дал, чтобы и от этого треска избавиться.
— Охотно вас понимаю. Скажите, а челюсть у вас никогда не замыкает? Ну, вы открываете рот, а сразу закрыть его не можете. Или закрываете, но с трудом, а перед этим слышите треск.
— Да, так оно и есть.
— А щеки и шея у вас побаливают?
— Даже очень. Немеют просто.
— Серьезных болезней полости рта, ушей и носа у вас никогда не диагностировали?
— Послушайте, доктор, благодарю вас за заботу, но не стоит вам…
— Отвечайте на вопросы, — перебила его Макклэттчи. — Серьезных травм лица и челюсти не было?
Джо припомнил школьные годы, автомобильную аварию, в которую он попал, когда учился в колледже, удар лицом о стойку бара во время холостяцкой вечеринки, упавшую на него дверь, взрыв…
— Знаете ли, всякое бывало, — уклончиво ответил он.
Она поднялась, обошла его со всех сторон.
— Что плохого скажете? — Джо наигранно улыбнулся.
— Вы кто по натуре? Пессимист или оптимист? — спросила Макклэтчи.
— Чуть похуже пессимиста, — ответил он.
— Это в общем-то правильно. — Она кивнула. — Ну что я могу вам сказать. Прежде всего я не ваш семейный врач и многого не знаю. Если хотите услышать научные предположения, то пожалуйста.
— Буду вам признателен.
— Тогда одно из двух — либо лицевая невралгия, либо дисфункция височно-челюстного сустава, который отвечает за работу челюстей. Значение слова «дисфункция» вы, надеюсь, понимаете, — сообщила Макклэтчи бесстрастным голосом врача.
— Дисфункция височно-челюстного сустава устраивает меня больше. По крайней мере я знаю, что это такое. Мой брат страдал этим заболеванием.
Некоторое время она молча разглядывала его, затем спросила:
— Тогда зачем вы пытаетесь свести все к шутке?
Джо не ответил.
— Вы же прекрасно знаете, чем это может для вас закончиться.
— Разумеется. — Джо кивнул.
— И вы не лечились?
— Не было времени.
— Придется найти. Ваш мозг тратит колоссальную энергию, контролируя работу сустава. Ваше состояние намного хуже, чем вы себе представляете. А для полноты картины прибавьте сюда устойчивый стресс, в котором вы находитесь постоянно. Так мне, во всяком случае, кажется. Обратитесь к врачу как можно скорее. Средств тут много — могут поставить шплинты либо для постоянного ношения, либо вы будете сами устанавливать их только на ночь. Есть хирургические методы… — Она рассмеялась, увидев его реакцию. — Ах вот почему вы не хотите идти к доктору.
Джо поежился.
— Идти все равно придется. Такие вещи сами не проходят.
— Извините, а не могли бы вы посоветовать мне что-нибудь полегче? Может быть, у вас есть какие-нибудь таблетки?
— Таблеток у меня нет. Не забывайте, что те, с кем я имею дело, лекарств не употребляют, — мрачно пошутила Макклэтчи.
— Ах, ну да, конечно.
— Учитывая, что к врачам вы в последнее время не обращались… — Она вопросительно посмотрела на него.
— Не обращался, — ответил Джо.
— В таком случае, — доктор села за стол, достала листок бумаги, склонилась над ним, — я отправлю вас к доктору Морли, в Институт офтальмологии и отоларингологии. Специалист она классный, я с ней давно знакома. В свое время она отбила у меня парня. Держите. — Она написала имя, телефон и передала ему листок.
— И в отместку за это вы хотите ей подсунуть меня?
— Кстати, дельное замечание. Давайте назад. — Она разорвала его, выбросила в урну, взяла другой. — Направляю вас к мужчине. Он вам понравится больше, потому что, как и вы, не любит хирургических методов лечения.
Джо поблагодарил Макклэтчи и вышел из кабинета. Подождав несколько минут, она подошла к двери, открыла ее и крикнула:
— Джил!
Из открытого соседнего кабинета вышла одна из ее ассистенток.
— Слушай, Джил, ты мои щипцы знаешь?
Девушка кивнула.
— Принеси мне их, пожалуйста. Нужно кое-что снять. Мне кажется, что полоска на четвертом пальце оставлена скорее всего платиной.
— Платиной? Ого, этим все сказано.
— Да, кстати, ты знаешь, я чуть было не направила моего гостя к этой корове из Института офтальмологии и отоларингологии.
Джил фыркнула.
— Да, и вот еще что. Найди-ка мою папку с результатами вскрытия. Мне нужно там кое-что посмотреть, — сказала Макклэтчи уже серьезно.
— Так вы считаете, что он прав?
— Не совсем, Джил. Но идет в правильном направлении.
* * *Джон Миллер сидел за столиком бара, одной рукой сжимая кружку с пивом, пальцами другой пощелкивая по пустой рюмке. Несколько минут Эд смотрел на него, затем нагнулся, опершись локтями о стойку.
— Знаешь, Джон, что я тебе скажу? — заговорил он.
— И что? — меланхолично ответил Миллер, поднимая кружку.
— Никакой ты не алкоголик.
Джон отпил несколько глотков, тихо поставил кружку на стол, усмехнулся.
— Алкоголики не могут жить без виски. А ты можешь. Ты не так уж привык к нему, чтобы не бросить это дело. Причем сразу. Я уверен — если бы ты захотел, ты перестал бы пить в любую секунду. И ты сам это хорошо знаешь, Джон. Но учти, еще полгода в таком духе, и вот тогда остановиться ты уже не сможешь.
