Возвращение не гарантируется - Данил Корецкий
— Что?! — Том вскочил, с грохотом отбросив кресло.
Посетители невозмутимо остались сидеть на своих местах. Но в дверях, ведущих в холл, появился еще один, так же одетый и похожий на них, как похожи скаковые лошади одной породы, но еще выше ростом и пошире в плечах.
— Не надо делать глупостей, Том, — с ничего не значащей вежливостью попросил он. — Садитесь на место. Мы же просто разговариваем.
— Я не собираюсь с вами разговаривать! — Том выскочил на балкон. Джессика сосредоточенно рассматривала проносящиеся внизу машины. Или делала вид, что сосредоточенно их рассматривает.
— Что это значит? — сдерживая ярость, спросил он сухо и холодно. — Что это значит, я тебя спрашиваю!
— Это значит, что нам хотят помочь, — кротко ответила она.
— Как помочь? Откуда они тут взялись?
— Я не знаю, — покачала головой девушка. — Они пришли в половине третьего и сказали, что подождут тебя для какого-то разговора, за который заплатят хорошие деньги. Я думала, что ты все знаешь. Нам ведь нужны деньги, правда?
У нее был искренний тон и чистый правдивый взгляд.
— Ты соображаешь, что говоришь? Ведь это разведчики из вашей МИ-6! — Том оглянулся.
Теперь непрошеные гости сгрудились у балконной двери и пристально смотрели на него. На миг он подумал, что зря заподозрил невесту в предательстве — ведь она ничего не знала про пульт, а тем более про Звезду смерти… Может, сболтнула что-то лишнее, рассказывая на конференции о своем сангхуре, а английские шпионы поймали за язык, поставили на прослушку телефон и вышли на него! Ему хотелось в это верить, и он почти поверил.
— Иди сюда, Том, это не женское дело! — сказал седой. — Давай закончим разговор!
— Правда, Том, поговори с ними, — как всегда нежно прощебетала Джессика. Но в ее глазах не было обычной чистоты, невинности и любви, только холодная расчетливость и ожидание…
— Какой я дурак! — произнес он сакраментальную фразу, которую всегда говорят с опозданием. И загнанно посмотрел по сторонам. От балкона в обе стороны шел карниз, достаточно широкий — наверное, с три, а может быть, даже с четыре ладони. Если дойти до соседнего номера, можно разбить стекло, проникнуть внутрь и позвонить в полицию — такой алгоритм действий сам собой сложился в его голове, и он немедленно приступил к его исполнению.
Не думая о пропасти под ногами, Том перемахнул через перила и, прижавшись к стене, медленно двинулся вперед.
— Куда ты, вернись, разобьешься! — закричала Джессика, и в голосе чувствовался не страх за жизнь возлюбленного, а нечто другое, похожее на досаду, что ли…
Действительно, ширина этого карниза вполне достаточная, если бы он находился на высоте двух, трех, да даже пяти метров от земли. Но на пятьдесят четвертом этаже действуют совсем другие мерки. Сейчас под ним была бездна. Если бы он пошел лицом к ней, то от одного взгляда вниз закружилась бы голова, да и разбить окно, находящееся за спиной, было бы невозможно, так же, как и развернуться к нему… Но он инстинктивно, не взвешивая за и против, выбрал другое положение и двигался, упираясь лицом в стену и раскинув руки, как будто цеплялся пальцами за шершавый облицовочный камень, который, однако, не давал никакой возможности за него зацепиться.
— Назад, Том! Ты упадешь! Назад! — бился сзади голос Джессики, хотя она и не надеялась, что ему удастся вернуться, даже если он того захочет.
Том и сам уже понял, что второй за сегодня раз попал в ловушку: он не мог повернуть назад, да и разбить толстое стекло без замаха и надежной опоры под ногами было невозможно, даже если бы в руках имелся клювообразный молоток, а уж голой рукой — тем более… Он прошел уже больше пяти метров, оставалось всего несколько шагов до следующего окна, но неизвестно, что он за ним увидит и чем оно ему поможет… И он об этом никогда не узнал, потому что бездна за спиной тянула к себе не только силой земного притяжения, но и психическим воздействием на сознание, судорогами тренированных, но совершенно не такими нагрузками мышц и подсознательным ощущением, сформулированным в известной пословице: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца»…
Но о справедливости этой мудрости ни он, ни наблюдающие за ним трое мужчин и одна женщина никогда не узнали — бездна пересилила и затянула его в себя: нога соскользнула, пальцы тщетно пытались уцепиться за шероховатости стены, но ничего не получилось — он потерял равновесие, опрокинулся и с отчаянным криком полетел вниз. Он еще падал, когда Джессика зло сказала:
— Вот вам и «вербовка в лоб»! Вот вам и «под чужим флагом»! Надо было меня слушать, я бы его спокойно дожала — ведь он мне верил! Быстро убираемся отсюда, великие стратеги!
Седой только виновато развел руками, его коллеги отвели взгляды, и трое мужчин послушно, не заставляя повторять просьбу или скорее приказ, стремительно покинули балкон, прошли через комнату, в которой отчетливо пахло провалившейся вербовкой, выскользнули в коридор и, бесшумно ступая по зеленому ковру, по которому всего несколько минут назад спешил Том навстречу своей любви, направились к комфортабельному лифту. Окинув цепким взглядом номер, несостоявшаяся невеста последовала за ними. В бесшумной, отделанной как жилая комната кабине они спустились вниз и быстро пошли прочь, в противоположную сторону от того места, где собиралась толпа и тревожно гудели уже нормального размера машины, замершие перед распростертым на асфальте телом Счастливчика Тома.
Глава 6
Из жизни звезд, бандитов и «призраков»
Громобой не знал, что делать. Такое с ним бывало редко. Когда он мутил воду вокруг убийства на Щелковском, то еще не определил — какую цель преследует. Просто, оказавшись на развилке специфических для оперативника розыскных дорог, состоящих из причинно-следственных связей между криминальными фактами, он пошел по самому простому пути, обоснованность которого сам же и сфальсифицировал. Ведь одно дело — искать обычных дебилов, забивших насмерть трех уважаемых людей, и совсем другое — разыскивать какого-то призрака, ниндзю, не оставляющего следов. Вполне понятно, что ниндзей в Москве мало, если они вообще есть. Да еще хрен им что-нибудь докажешь, во всяком случае, за всю свою богатую сыскную биографию он не видел ни одного ниндзю, сидящего на скамье подсудимых. А отморозков, которые могли убить троих, или, что еще более вероятно, на кого тройное убийство можно спокойно повесить, — пруд пруди, этими дебилами все СИЗО
