Патриция Корнуэлл - Хищник

— Она лечилась у психиатра?

— У самого лучшего. Денег мы не жалели. Возили ее к этой знаменитости, доктору Селф. Она тогда жила в Палм-Бич. Доктор порекомендовала положить ее в больницу. Вот почему Хелен отправили к дяде. Отец был очень занят и не мог заниматься дочкой. Обе они вернулись домой не вполне нормальными.

— А Хелен посещала психиатра?

— В то время еще нет. Просто была какой-то странной. Не такой больной, как мама, а так, немного не в себе. Она прекрасно училась в школе, поступила в Гарвард, а потом произошел этот срыв. Ее нашли в вестибюле одного похоронного бюро. Она не помнила, кто она такая и как там очутилась. Ко всем прочим несчастьям, умер отец. Мама совсем обезумела, куда-то уезжала по выходным, скрывала от меня, где бывает, хитрила и обманывала. Это было ужасно.

— Значит, полиция решила, что, будучи не вполне нормальной, она просто сбежала вместе с Хелен?

— Я и сам так думал. Даже сейчас мне кажется, что мама с Хелен живут где-то в другом городе.

— А как умер ваш отец?

— Он упал с лестницы в библиотеке. У нас в Палм-Бич был трехэтажный дом, весь отделанный мрамором.

— Он был дома один, когда это случилось?

— Хелен нашла его на площадке второго этажа.

— Кроме нее, в доме кто-нибудь был?

— Кажется, ее приятель. Я его не видел.

— Когда это произошло?

— За пару месяцев до того, как они с мамой пропали. Хелен было семнадцать, но выглядела она совсем взрослой. Честно говоря, после возвращения из Гарварда она стала совсем неуправляемой. Возможно, это была реакция на общение с моим дядей и родней по отцовской линии. Все они были очень религиозными людьми, занимавшими высокое положение в своих церквях. Священники, учителя воскресных школ, которые всегда стремились наставлять людей. Слова не вымолвят, не помянув Христа.

— А вы были знакомы с ее поклонниками?

— Нет. Она постоянно где-то пропадала, по нескольку дней не появлялась дома. Все время создавала проблемы. Я старался как можно больше времени проводить вне дома. Мамина одержимость Рождеством выглядела просто насмешкой. На самом деле у нас в доме никогда не было праздников. Обстановка была просто ужасной. — Фред поднялся из-за стола. — Не возражаете, если я выпью пива?

— Пожалуйста.

Взяв бутылку «Микелоба», он отвинтил крышку, захлопнул холодильник и снова сел за стол.

— А вашу сестру когда-нибудь клали в больницу? — спросила Люси.

— Да, в ту самую, где лечилась мама. Через месяц после того, как она вернулась из Гарварда. Я называю ее Маклейновским семейным клубом.

— Маклейновская больница в Массачусетсе?

— Да. А почему вы не записываете? Разве можно упомнить все, что я вам тут наговорил?

Люси покрутила ручку, которую держала в руках. В кармане у нее работал включенный магнитофон.

— Нам нужны образцы ДНК вашей матери и сестры, — сказала она.

— Не знаю, как сейчас можно их получить. Разве что они сохранились в полиции.

— Ваша тоже сгодится. Вы же одна семья.

Глава 59

Скарпетта посмотрела в окно на заснеженную улицу. Было уже почти три. Весь день она провела на телефоне.

— А вы как-то проверяете тех, кто выходит в эфир? Какая у вас в студии система контроля?

— Конечно, проверяем. Один из режиссеров предварительно беседует с каждым звонящим, чтобы убедиться, что он не сумасшедший.

Забавно звучит в устах психиатра!

— В этот раз я сама разговаривала с тем газонокосильшиком. Это целая история, — сбивчиво говорила доктор Селф.

— Он еще тогда назвался Свином?

— Не помню. У людей часто бывают дурацкие клички. Та пожилая дама действительно умерла? Это было самоубийство? Я должна знать. Он ведь грозился меня убить!

— Боюсь, что пожилые дамы умирают постоянно, — едко заметила Скарпетта. — Вы не могли бы изложить все поподробнее? Что именно он сказал?

Доктор Селф стала рассказывать о заболевших деревьях в саду у старой женщины, о ее горе по поводу смерти мужа, об угрозе застрелиться из его ружья, если газонокосильщик Свин сообщит о болезни деревьев.

В гостиную вошел Бентон с двумя чашками кофе, и Скарпетта включила громкую связь.

— А потом он сказал, что убьет меня, — повторила доктор Селф. — Вернее, что хотел убить, а потом передумал.

— У меня рядом человек, которого это очень интересует, — сказала Скарпетта, представляя Бентона. — Расскажите ему все, о чем вы сейчас сообщили.

Бентон сидел на диване, слушая, как доктор Селф выражает свое удивление по поводу того, что судебный психиатр из Массачусетса интересуется самоубийством во Флориде, которого, может быть, и вообще не было. А ей хотелось бы услышать его компетентное мнение относительно грозящей ей опасности, и тогда она с удовольствием пригласит его в свою передачу. Кто мог ей так угрожать? Насколько это серьезно?

— У вас на студии есть определитель номера? — спросил Бентон. — Номера звонивших сохраняются хотя бы временно?

— Думаю, что да.

— Вам нужно срочно это уточнить. Посмотрим, откуда он звонил.

— Я точно знаю, что анонимные звонки не принимаются. Чтобы звонящий попал в эфир, надо снять блокировку. Мы поставили ее, после того как одна ненормальная заявила в прямом эфире, что убьет меня. Теперь никаких анонимных звонков.

— Значит, вы фиксируете номера всех звонящих. Я хотел бы получить распечатку номеров тех, кто звонил во время сегодняшней передачи. Вы сказали, что он звонил вам раньше. Когда именно? Звонок был местный? Вы зафиксировали номер?

— Он звонил во вторник днем. Определителя номера у меня нет. Да и зачем он мне? В телефонной книге моего номера нет, он нигде не указывается.

— Он себя назвал?

— Сказал, что его зовут Свин.

— Он позвонил вам домой?

— В мой кабинет. Я принимаю пациентов в кабинете, который находится рядом с домом. Такой небольшой гостевой домик возле бассейна.

— Как он мог узнать ваш телефон?

— Понятия не имею. Хотя его знают все мои коллеги и пациенты.

— А этот человек не мог быть одним из ваших пациентов?

— Голос был незнакомый. Не представляю, кто бы это мог быть. Объясните наконец, что происходит? — резко сказала она. — Я имею право знать, что стоит за всем этим. Вы даже не сказали мне, существует ли на самом деле эта женщина, которая застрелилась, потому что у нее заболели деревья.

— Недавно у нас был случай, похожий на то, что вы описали, — подала голос Скарпетта. — Пожилая женщина, чьи деревья пометили для вырубки, позже умерла от огнестрельной раны.

— О Господи! Это случилось после шести вечера во вторник?

— Нет, вероятно, раньше, — ответила Скарпетта, прекрасно понимая, к чему клонит доктор Селф.

— Какое счастье. Значит, когда мне позвонил этот Свин, она уже была мертва. Он позвонил в начале седьмого и рассказал эту историю о старушке, которая грозила покончить жизнь самоубийством. Ему хотелось попасть в мою передачу. Значит, к тому времени она уже застрелилась. Мне бы не хотелось, чтобы ее смерть была как-то связана с его желанием попасть в мою программу.

Бентон бросил на Скарпетту взгляд, в котором читалось: «Самовлюбленная бесчувственная сука».

— Сейчас мы пытаемся выяснить совсем другое, доктор Селф, — сказал он. — Вы бы нам очень помогли, если бы поподробнее рассказали о Дэвиде Лаке. Вы ведь выписали ему ритадин.

— Вы хотите сказать, что с ним тоже случилось что-то ужасное? Я знаю, что он пропал. Удалось что-нибудь выяснить?

— Причины для беспокойства есть, — сказала Скарпетта. — Мы весьма озабочены судьбой всей его семьи. Как долго вы его наблюдали?

— С прошлого лета. Его привели ко мне в июле. Или в конце июня. Его родители погибли в автомобильной катастрофе, и он стал совсем неуправляемым, плохо учился. Они с братом занимались дома.

— Как часто он приходил к вам? — спросил Бентон.

— Обычно раз в неделю.

— А кто его привозил?

— Иногда Кристина, иногда Эв. Но чаще они приходили вместе.

— Каким образом он к вам попал? — спросила Скарпетта.

— Это довольно трогательная история. Кристина позвонила мне в студию. Она, видимо, постоянно слушала мои передачи и решила обратиться ко мне за помощью. Она рассказала, что опекает южноафриканского мальчика, у которого погибли родители. Он нуждается в помощи психиатра, ну и так далее и тому подобное. Прямо-таки разрывающая душу история. Я, конечно, согласилась его посмотреть. Вы не представляете, сколько писем пришло мне после этой передачи! И пишут до сих пор, интересуются судьбой этого маленького южноафриканского сироты.

— У вас есть запись этой передачи? — спросил Бентон. — Я имею в виду аудиоклип.

— Мы записываем абсолютно все.

— Как скоро вы сумеете передать мне ее вместе с записью сегодняшнего телевизионного шоу? Нас тут немного засыпало снегом, и мы пока ограничены в передвижении.