Джорджо Фалетти - Я — Господь Бог
Он решил убивать людей, рассчитывая вместе с ними убить и свои воспоминания.
Они бегло осмотрели пустую комнату и увидели только самые необходимые вещи. Не было никаких картин, безделушек — ничего, что говорило бы о каком-то личном вкусе — если не считать личным вкусом полнейшее отсутствие такового. Рядом с холодильником нашлась единственная примета обыденной жизни — миска с сушеными травами, признак того, что здешний обитатель сам готовил себе еду.
Они прошли в соседнюю комнату, где и завершили осмотр крохотной квартирки. Справа от двери размещался шкаф, напротив него односпальная кровать, отделенная от стены тумбочкой, на тумбочке — лампа с убогим абажуром.
Слева что-то вроде двухуровневого стеллажа — одна полка на высоте обычного стола, а вторая пониже, примерно в полуметре от пола. Рядом стул, второй в этой квартире, и старое конторское кресло на колесиках, такое истрепанное, что, казалось, подарено старьевщиком, а не куплено в магазине. Стены тоже голые, если не считать большой карты города, висящей над столом.
На нижней полке лежали в основном книги, а также несколько журналов, колода карт, наводящая на мысль скорее о бесконечных пасьянсах, чем о партиях с друзьями, и толстая серая папка с какими-то бумагами.
Вивьен подошла ближе.
Если именно тут он собирал свой хитроумный взрывной механизм, то вчера во время обыска агенты, надо полагать, забрали для исследования инструменты и детали. Однако капитан заверил, что тут ничего не тронуто, видимо, ничего не нашли.
Она наклонилась и просмотрела книги. Библия. Книга кулинарных рецептов. Детектив Джеффри Дивера, писателя, которого она и сама очень любила. Туристический путеводитель по Нью-Йорку.
Взяла папку и положила на верхнюю столешницу. Открыв, обнаружила в ней множество каких-то странных рисунков. Все выполнены не на обычной бумаге, а на прозрачном пластике, словно художник хотел тем самым подчеркнуть свою оригинальность, не только талант.
Она стала просматривать рисунки. Возможно, пластик и обеспечивал некую оригинальность, но даже неискушенному взгляду становилось ясно, что никакого таланта у автора рисунков не было и в помине. Композиция примитивная, линия неуверенная, краски аляповатые и полное отсутствие техники.
Человек, живший в этом доме, казалось, был одержим созвездиями. Каждый рисунок изображал какое-то из них в соответствии с картой звездного неба, существовавшей только в его собственной голове.
Созвездие Красоты, Созвездие Карен, Созвездие Конца, Созвездие Гнева…
Множество точек, соединенных разноцветными линиями. Иногда звезды, нарисованные словно детской рукой, иногда круги или кресты, просто неровные мазки кистью.
Рассел, державшийся в стороне, подошел ближе, желая тоже взглянуть, что рассматривает Вивьен. И невольно высказал мнение, с которым она не могла не согласиться.
— Какой ужас.
Она собиралась ответить, когда зазвонил мобильник. Хотела было выключить его, даже не посмотрев, потому что опасалась увидеть номер больницы «Марипоза», но все же взглянула и обнаружила на дисплее имя отца Маккина.
— Алло.
Знакомый голос прозвучал неузнаваемо — напряженный, будто испуганный, без следа обычной энергии:
— Вивьен, это я, Майкл.
— Привет. Что случилось?
— Нужно повидать тебя, Вивьен. Как можно скорее. Надо поговорить — без свидетелей.
— Майкл, я сейчас занята ужасным делом и не…
Священник заговорил твердо и настойчиво, будто уже десятки раз повторял про себя эти слова.
— Вивьен, это вопрос жизни или смерти. Не моей, а многих людей.
На какой-то момент человек на том конце провода заколебался. На какой-то момент, который ему, наверное, показался вечностью, судя по тому, как он продолжил:
— Это связано со взрывами, да простит меня Господь.
— Взрывами? Но какая связь между тобой и взрывами?
— Приезжай скорее, прошу тебя.
Преподобный Маккин выключил телефон, а Вивьен осталась на солнечном пятне, падавшем из окна на пол. Заметила, что, пока говорила по телефону, машинально сделала несколько шагов, как нередко бывает во время особенно важного разговора, и прошла в другую комнату. Рассел последовал за ней и остановился на пороге.
Она посмотрела на него, не зная, что сказать ему и, самое главное, себе. Майкл просил о разговоре без свидетелей. Привезти с собой Рассела означало бы не посчитаться с его просьбой и, пожалуй, помешать ему сказать то, что он так хотел сообщить. Означало бы также признаться Расселу, что ее племянница находится в общине для наркозависимых. Ей не хотелось переживать еще и это.
Она спешно приняла решение — потом разберется, правильное или нет.
— Мне необходимо срочно уехать по одному делу.
— Единственное число глагола означает, что уехать ты должна одна. Я правильно понял?
Во время разговора с Майклом Вивьен обронила слово «взрывы».
Рассел сразу обратил на это внимание.
— Да. Мне нужно увидеться с одним человеком. И без посторонних.
— Я думал, мы договорились.
Она отвернулась, потом устыдилась, что поступила так.
— На эту встречу наша договоренность не распространяется.
— Капитан дал мне честное слово, что я смогу наблюдать за расследованием.
Вивьен вспыхнула гневом. Разозлилась на него, на себя, на то, что бессильна что-либо предпринять или изменить, а вынуждена только терпеть все это.
Она с каменным лицом повернулась к нему и ответила сухим, резким тоном:
— Слово дал тебе капитан, а не я.
Следующая секунда длилась в этой комнате вечность.
Не могу поверить, что я действительно так сказала…
Рассел побледнел. Некоторое время смотрел на нее, как смотрят на человека, который уезжает, чтобы никогда не вернуться. И в глазах его светилась такая печаль, словно он утратил что-то бесконечно дорогое.
Потом он молча прошел к выходу. И у нее не нашлось сил что-то сделать или сказать. Рассел вышел на лестницу, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Вивьен почувствовала себя как никогда одинокой. Так хотелось выбежать следом и окликнуть его, но нет, она не может сделать этого. Во всяком случае сейчас. Только когда узнает, что хотел сказать отец Маккин. Речь шла о жизни многих людей.
Ее собственная жизнь и жизнь Рассела остались на втором плане. Отныне и впредь ей понадобятся вся ее воля и все мужество, чтобы признаться самой себе, что она полюбила человека, который отвергает ее.
Она подождала немного, пока он выйдет из здания и удалится. И, ожидая, вспомнила, что сказала ему, когда они приехали сюда.
Она сказала, что они с ним одна команда.
Он поверил, и она предала его.
Глава 30
Вивьен вышла на пустую, плохо освещенную лестничную площадку. Полумрак и мысли о том, что этот человек годами ходил тут, каждый день ступал по этому паласу, давно утратившему всякий цвет, вызывали у нее неприятные ощущения.
Какая-то темнокожая женщина, старая, морщинистая, с кривыми, как колесо, ногами, появилась из-за угла с хозяйственной сумкой в руке и направилась к ней, опираясь на палку. Увидев, что Вивьен запирает дверь, она не удержалась от замечания:
— А, наконец-то сдали нормальному человеку.
— Простите?
Старуха не стала объясняться, остановилась у двери напротив той, откуда вышла Вивьен, и без всяких церемоний протянула ей свою сумку. Возможно, возраст и недомогания научили ее действовать, а не просить. Или, быть может, она считала, будто они сами по себе уже дают ей право требовать.
— Подержите. Но имейте в виду — я не даю чаевых.
В руках у Вивьен оказалась сумка, откуда исходил запах лука и хлеба. Все так же опираясь на палку, женщина принялась отпирать дверь. И ответила на вопрос, который ей никто не задавал:
— Приходила полиция вчера. А я-то видела, что это проходимец.
— Полиция?
— Ну да. Тоже еще те типчики. Звонили ко мне, но я не открыла.
После такой откровенной враждебности Вивьен решила помолчать о своей профессии. Подождала, пока старуха откроет дверь. Из-за нее сразу же выглянул большой черный кот и, увидев хозяйку вместе с какой-то незнакомой женщиной, убежал. Вивьен невольно проследила, все ли лапы у него на месте.
— Кто жил здесь до меня?
— Какой-то тип с обезображенным лицом. Настоящее чудовище. И по виду, и по манерам. Однажды приехала «скорая помощь» и увезла его. Из сумасшедшего дома, я думаю, приезжали.
В своем лаконичном и безжалостном суждении старуха попала в точку. Именно там самое подходящее место для этого человека, кто бы он ни был, именно там он должен был закончить свои дни. Старуха вошла в квартиру и указала на стол:
— Положите туда.
Вивьен прошла следом за ней и увидела, что квартира — точно такая же, как та, которую она только что осмотрела. В комнате оказались еще два кота. Полосатый прыгнул на стол, как только Вивьен положила сумку, и принялся обнюхивать ее. Женщина шлепнула животное.
