Джеймс Гриппандо - Смерть в кредит
Мия потянула цепь, и металлические оковы пронзили лодыжку, не подавшись ни на волос. Многоножки указали путь к свободе, но теперь это было без толку – все равно что учиться летать у птиц. Не повинуясь гласу рассудка, узница рванула еще сильнее, словно желая вырвать цепь из балки, а то и выдернуть балку из стены. Метровая цепь натянулась подобно стальному пруту; подалось самое ранимое место – нежная кожа лодыжки. Мия ослабила натяжение, цепь обвисла и с грохотом упала на пол. Как оказалось, края металлического браслета довольно остры. Небольшого пореза на коже хватило, началось кровотечение. Мия склонилась, чтобы зажать рану, и замерла на месте. Струйка крови, сбегавшая по лодыжке, подстегнула воспоминания о недавнем кошмаре, о змеящихся по бедру багровых ручейках. Если бы она захотела, от того шрама не осталось бы и следа: хирург ловко изменил ее наружность, изменив нос и овал лица. Она легко рассталась с прежней внешностью, равно как и с прежней личностью, однако с воспоминаниями прощаться не собиралась. Нельзя забывать, от чего она бежит, и шрам на бедре служил уродливым тому напоминанием.
За стеной раздались шаги. Мия натянулась струной, готовая ко всему. В замке повернулся ключ, скрипнула ручка, и дверь отворилась. В комнату на миг ворвался свет дневного солнца и тут же исчез. Похититель быстро зашел, притворив за собой дверь, и бросил на пол увесистую дорожную сумку. Он оделся во все черное, и в царящем сумраке трудно было разглядеть его фигуру. Мия не рассматривала его лица, ее взгляд был прикован к ноше, лежавшей у него в ногах. Первое, что пришло в голову: очередной фильм. Впрочем, эту мысль узница быстро отмела: он не стал бы так бездумно швырять дорогую аппаратуру на цементный пол.
– Как ты себя чувствуешь? – задал он вопрос.
Мия не знала, что ответить: похититель впервые этим поинтересовался.
– Да ничего вроде бы.
– Хорошо.
Тюремщик опустился на колено, расстегнул молнию на сумке и принялся шарить внутри. Извлек какой-то предмет и направился к пленнице. Остановившись в шаге от нее, произнес:
– На колени.
Больше всего ей не нравилось стоять перед ним в этой позе, когда он возвышался над ней, будто заявляя о своем величии. Мия колебалась лишь миг, опасаясь окрика.
– Смотреть на меня, – приказал он.
Она медленно запрокинула голову. Намеренно рассредоточив взгляд, увидела темный торс, где-то выше пряжки на ремне. Иногда плохое освещение – настоящая благодать. Мию так и передернуло, когда он протянул руку и убрал волосы с ее лба.
– Примерь, – проговорил он.
Неожиданно ее лицо стиснуло кольцо холодного латекса, и она инстинктивно отпрянула.
– Спокойно!
Мия напряглась, он надавил сильнее. Стало ясно, что это маска. Маска для ныряния с аквалангом.
– Закрой рот, дыши носом, – проговорил тюремщик.
Мия подчинилась, в маске образовался вакуум, резина плотно прильнула к телу. Тут он снова дернул, и маска с хлопком отделилась.
– Превосходно. – Визитер отвернулся, подошел к сумке и убрал туда маску. – Ныряла когда-нибудь?
– Вы имеете в виду с аквалангом?
– Да. Ныряла?
И снова она колебалась с ответом.
– Однажды. На острове Консумель.
– Вот как, значит? Очень хорошо. Там превосходные пещеры.
– Мы в пещеры не заплывали.
Он издал что-то похожее на фырканье или смешок.
– Надо когда-то начинать, моя прелесть.
Мия смолчала. Она прекрасно поняла, что это значит: первый раз станет для нее последним.
Дверь открылась и закрылась. Он ушел. Впрочем, сумку он не забрал, а это значит, что скоро он вернется и они пойдут не просто поплавать.
Мия совсем раскисла, как вдруг неожиданно вспомнила об одной важной вещи. Удивительно, как она могла об этом забыть – вероятно, под действием наркотика. Теперь же мысли ее прояснились, а вместе с ними возродилась утраченная было надежда. Она приподняла штанину – там за подгибом ткани был спрятан острый как бритва осколок стекла, ее «козырь в рукаве». Сделав разрез перед камерой, промывая по его приказу рану, Мия умудрилась припрятать небольшой, пару дюймов в длину, осколок лампочки. Пленница воспрянула духом: теперь в ее распоряжении было подобие оружия – незамысловато и действенно, и рука ее не дрогнет.
Осталось подгадать момент.
Глава 59
В два часа ночи в кемпинге Джинни-Спрингс царила кладбищенская тишина. Четыре акра земли, поросшей лесом, являли собой мрак и безмолвие. Посетителей сюда пускали двадцать четыре часа в сутки, так что Джек и Тео с легкостью проникли на территорию. Вся сложность была в том, чтобы сориентироваться в кромешной тьме.
– Тут написано, что Эрнандо де Сото исследовал эти места в тысяча пятьсот тридцать девятом году. – Тео сидел на пассажирском месте и разглядывал туристическую карту здешних мест, подсвечивая себе фонариком. – Как думаешь, по пути в Хай-Спрингс он заскочил в закусочную слопать пару гамбургеров?
– Кончай хохмить и смотри в карту.
– Да расслабься ты, для тебя же стараюсь.
Джек перехватил руль – пальцы затекли от напряжения. Еще чуть-чуть, и руль переломился бы пополам. Джек был взвинчен, хотя и понимал, что расслабиться и ослабить бдительность не одно и то же.
– Прости. Мне доводилось иметь дело с психами, но то были судьи, а не похитители.
За первым же поворотом обнаружилось нечто общее между магазином и дайвинговым центром, оказавшееся закрытым. Прямо через дорогу, что было специально отмечено на карте, располагались пятьдесят три стояночных места с подведенным к ним электричеством. Примерно половина из них была занята: палатки, дома на колесах, трейлеры приблизительно в равной пропорции. Единственным признаком жизни оказался нетрезвый пожилой человек, решивший справить нужду позади своего пикапа. Яркий луч был направлен прямо на его промежность и освещал интимный орган в лучших традициях порнофильмов. Наверно, незнакомец на миг почувствовал себя самым несчастным человеком на земле, хотя, в свете предстоящего, Джек с готовностью поменялся бы с бедолагой местами.
– Тебе нужен двадцать седьмой номер? – уточнил Тео.
– Да, но это точно не здесь.
– С чего ты взял?
– Потому что он сказал, номер двадцать седьмой в глухом кемпинге. В глухих кемпингах не устанавливают электрических розеток.
Тео перешел на уличный жаргон и, вязко растягивая слова, пропыхтел:
– Я бы с тобой, слышь, поспорил, да не в кайф костяшки об тебя марать.
Дорога петляла, и, странное дело, казалось, что по мере удаления от центра для дайверов и главного кемпинга тьма сгущалась и становилось еще тише. Различив впереди небольшой деревянный указатель, который высился на усыпанной гравием обочине, Джек остановил машину и включил дальний свет. На знаке было написано: «Кемпинги 12–31». Стрелка указывала на отходящую от дороги тропку.
– Прибыли, шеф, – сказал Тео.
Джек взглянул на часы. До назначенного времени оставалось двадцать минут. Он вылез из машины и направился к багажнику. Задние фонари заливали окрестности красновато-оранжевым светом, порождая в мозгу болезненные ассоциации с пролитой кровью. Другое дело – чьей. Мрачные мысли пришлось отбросить, иначе, не ровен час, и ночи не переживешь. Джек вставил ключ в замок, откинул крышку багажника. На пару секунд он словно оцепенел, не в силах отвести взгляда от драгоценного груза.
Тео подошел неслышно, и Джек вздрогнул.
– Давай провожу?
– Нет, жди здесь. Подсоби-ка.
В багажнике лежала куртка с кевларовой подстежкой, которой его снабдили фэбээровцы. Этот предмет одежды, похоже, прочно обосновался в гардеробе Джека, сменив синий блейзер. Тео помог ему надеть куртку, застегнуть ремни, чтобы все сидело как надо. В два часа дня в куртке было бы нестерпимо жарко, но посреди ночи – вполне сносно. Свайтек потянулся за рюкзаком, но друг его остановил.
– Маленький пустячок, – сказал он и вложил Джеку в руку девятимиллиметровый «глок».
– Хеннинг запретила брать оружие.
– Это не Хеннинг переться с чемоданом денег, а тебе.
Джеку уже приходилось пользоваться оружием, но без внутреннего содрогания он к нему не подступался. Он расстегнул рюкзак и сунул пистолет между пачек с деньгами.
– Еще бы мелодию из «Крестного отца» для полноты картины.
Тео принялся напевать.
– Да это «Лав стори», дурень.
– Ну ладно. Хотя бы с эпохой не промахнулся.
Джек захлопнул багажник. Тео держался молодцом, хотя во взгляде его угадывалась обеспокоенность.
– Не дрейфь, обойдется, – подбодрил его Джек.
– Да я не дрейфлю. Давай я следом пойду, метрах в двадцати – на всякий случай, а?
Джек покачал головой:
– А если он тебя заметит и решит, что это ФБР? Все, тогда Мие конец.
– С фэбээровцами ты не споришь…
