Скотт Смит - Руины
Эрик лежал на спине, держа руку на груди и щупая припухлые ребра.
— Ну, как ты сохранишь…
«Мясо» — вот было подходящее слово, но Эрик не решился его произнести.
— Я понял, — кивнул Джеф, — его надо высушить.
Услышав это, Стейси наклонилась вперед и открыла рот, как будто ее сейчас вырвет.
— Не могу больше, — прошептала она.
Джеф сделал вид, что не слышал ее.
— Я думаю, его можно засолить, — снова заговорил он. — С помощью мочи. Нарезать мясо на куски и…
Стейси закрыла уши руками и закричала:
— Нет, нет, нет, нет, нет!
— Стейси…
— Я не позволю, не позволю, не позволю… — повторяла она.
Джеф замолчал. Говорить было совсем невозможно. Стейси кричала и мотала головой, не давая произнести ни слова. Шляпа слетела у нее с головы. Наблюдая за Стейси, он почувствовал, что устал бороться, устал их спасать… «Почему бы не смириться? И тихо умереть здесь, как и сотни наших предшественников?» — подумал он. Джеф поднял руку, вытер пот со лба и сразу же почувствовал запах апельсина от пальцев. Он еле удержался, чтобы не облизать их.
Наконец Стейси замолчала. На некоторое время воцарилась тишина. Эрик все трогал раны. Матиас пил воду. Стейси держала Эмми за руку.
Джеф посмотрел на Пабло. Грек лежал с открытыми глазами и смотрел на ребят, как будто понимал, о чем речь. Бросив взгляд на обездвиженное жалкое тело Пабло, Джеф подумал, что они еще вернутся к этому разговору, потому что смерть Эмми — далеко не последняя.
Джеф попытался отбросить черные мысли и сконцентрироваться на происходящем. Он понимал, что никто не решится начать говорить, поэтому это снова придется делать ему. Джеф облизал губы и тихо сказал:
— Тогда надо похоронить ее.
Ребята довольно быстро поняли, что похоронить Эмми — задача невыполнимая. Во-первых, мешала жуткая жара, во-вторых, у них не было лопат. Единственное, чем они располагали, — это шесты от палатки и камни. Поэтому Джеф достал из палатки спальный мешок, и ребята положили в него Эмми. Это тоже сделать было нелегко. Казалось, что тело Эмми совсем не хотело, чтобы его клали в мешок. Джеф и Матиас очень долго возились с ним, прежде чем им удалось застегнуть спальник.
Стейси даже не пыталась им помочь. Она молча наблюдала. Ей стало казаться, что она заболевает. Стейси понимала, что это ощущение может быть от сильного голода, потому что организм быстро слабел без еды.
Она думала о том, что смогла остановить Джефа и он не осуществил свой страшный план. Стейси считала, что должна по праву гордиться собой, только почему-то этого совсем не ощущает. Ей даже показалось, что она теперь вообще ничего не ощущает и внутри у нее пустота.
Перед тем как до конца застегнуть мешок, Джеф и Матиас приостановились, как будто почувствовали важность момента прощания с Эмми.
Стейси видела ее лицо. Оно припухло и было какого-то неприятного серого оттенка. Глаза снова окрылись. Стейси вспомнила, что покойникам часто кладут монетки на веки, чтобы они не поднимались, и на рот. Это была своеобразная плата духу, который должен провести душу умершего на небеса. Но Стейси не знала, обязателен этот обряд или нет. Она никогда не придавала таким вещам большого значения, наверное, потому что и не сталкивалась с ними настолько близко.
Обычай класть монетки на глаза казался Стейси очень глупым. Ведь когда гроб опускают в яму, они все равно падают. И тело навсегда остается лежать под землей с открытыми глазами, а монетки бесполезно валяются на дне гроба.
Но для Эмми не было ни гроба, ни монеток…
«Надо совершить какой-нибудь обряд», — подумала Стейси. Она попыталась представить, что можно сделать. Воображение рисовало священника, читающего молитвы и отрывки из Библии, красивый сосновый гроб и глубокую могильную яму… Но все, что у них было, — это тело Эмми, завернутое в спальный мешок…
Джеф наклонился и наглухо застегнул мешок…
Эрик снова загородил лицо шляпой. Матиас сел на землю и закрыл глаза. Джеф ушел в палатку. Стейси сначала подумала, что он хочет побыть один, поплакать… Но буквально через несколько секунд он вышел на поляну, подошел к Стейси и сел рядом с ней. Она даже немного испугалась и еле-еле сдержалась, чтобы не отодвинуться от него подальше.
— Намажь ноги, — сказал он и протянул ей небольшую бутылочку.
— «Солнцезащитный крем», — прочитала надпись на этикетке Стейси.
Футболка Джефа была вся мокрая от пота. Стейси чувствовала его запах. От этого ее стало тошнить еще сильнее. Ей так хотелось, чтобы Джеф встал и отошел от нее, чтобы больше не чувствовать этот запах. Но Джеф продолжал сидеть на месте. Она взяла у него тюбик, выдавила немного крема на руку и начала осторожно намазывать правую ногу, чтобы не задеть кожаных ремешков сандалий.
— Неправильно, — сказал Джеф, наблюдая за ней.
— Что? — переспросила Стейси, с трудом сдерживая приступ тошноты. Она боялась, что ее вырвет и тогда в желудке не останется даже ничтожного завтрака.
Джеф взял у нее бутылочку и сказал:
— Сними сандалии.
Она послушалась и сняла обувь. Джеф наклонился к ней и начал осторожно втирать крем в кожу.
— Ты злишься на меня? — спросила Стейси.
— Злюсь? — переспросил Джеф, даже не подняв на нее глаз. Это очень не понравилось Стейси, ей показалось, что он старается не замечать ее.
— Ну, ты же понимаешь, — сказала она и показала на спальный мешок. — За то, что я остановила тебя.
Джеф ответил не сразу. Он уже начал намазывать вторую ногу. Вдруг капелька пота упала с его лица на кожу Стейси. Это заставило ее содрогнуться. Она чувствовала, что Джеф подбирает слова для ответа. Наконец он сказал:
— Я просто хочу спасти нас, не дать нам умереть здесь, и всё. А еда… — Он запнулся. — Я не знаю, как мы будем бороться с голодом.
Джеф закрыл бутылочку, положил ее в сторону и жестом показал, что можно надевать сандалии. Стейси посмотрела на свои ноги. Они были ярко-розового цвета. «В ду́ше будет щипать», — подумала она и чуть не расплакалась. Стейси знала, что ни она, ни Эрик, ни Матиас, ни Джеф, ни Пабло больше никогда не примут душ… потому что Эмми — не последняя… Никто не выберется отсюда живым…
— А ты? — спросил Джеф.
— Я? — не поняла Стейси.
— Ты злишься на меня?
Она покачала головой. Голод, усталость и страх взяли свое, и в душе Стейси уже не осталось места для злости.
— Хорошо, — сказал Джеф и, помолчав, добавил: — Почему бы тебе первой не спуститься вниз.
Стейси ужасно не хотела туда идти. Она сидела и соображала, какое придумать оправдание, но понимала, что теперь должна подчиняться, выбора у нее нет. Эмми умерла, и многое изменилось. Но для Джефа жизнь на этом не заканчивалась, и он, несмотря ни на что, продолжал бороться.
«Я жива?» — не переставала задаваться вопросом Стейси.
Джеф взял бутылку с водой и протянул ей:
— Попей сначала, — предложил он.
Стейси молча взяла воду и сделала пару глотков. Джеф дал ей зонтик и сказал:
— Три часа, ладно? Потом тебя сменит Матиас.
Она кивнула. Джеф повернулся и отошел. Теперь Стейси ничего не оставалось, кроме как идти к подножию холма.
Она медленно брела по тропе, держа над головой зонтик. «Я в порядке, — говорила она сама себе. — Я справлюсь. Я жива». Стейси всю дорогу повторяла эти слова, будто пытаясь внушить себе, что это правда.
Эрик лежал на спине почти на самой середине поляны. Он чувствовал, как печет солнце. Кожу уже пощипывало, но это было даже приятно, потому что из-за боли он забывал о ранах. Эрик лежал с закрытыми глазами и пытался сконцентрироваться на новом ощущении. Он думал о том, что так же можно было лежать сейчас на пляже в Канкуне, на теплом песке и слушать шум прибоя…
Кожу жгло уже очень сильно. Эрик понимал, что долго не выдержит… Но, несмотря на это, было приятно думать, что это ощущение связывает его с прежней жизнью: ведь он мог обгореть на пляже и чувствовать то же, что и сейчас.
Эрик с трудом сдерживался, чтобы не спрятаться в тени. Но продолжал лежать… Единственное, чего он боялся, — это расслабиться и заснуть, потому что тогда растение снова нападет на него.
Наконец Эрик открыл глаза и приподнялся на локтях. Джеф и Матиас что-то делали около Пабло. Эрик видел, что сначала Джеф промыл раны грека. Потом взял нитку и прокалил ее огнем от спички. Он понял, что Джеф хочет перевязать крупные сосуды на ногах Пабло, чтобы они перестали кровоточить. Эрик не мог смотреть на все это и отвернулся. Даже запах горящей спички был для него мучительным — он напоминал обо всем, что произошло за последние дни: об операции, о запахе жареного мяса…
Эрик понимал, что надо пойти в палатку, чтобы укрыться от солнца. Но вместо этого он снова закрыл глаза. Внутренний голос говорил ему: «Все будет в порядке. Джеф рядом. Он последит за мной. Он не позволит растению напасть». Эрик чувствовал, что медленно засыпает, и уже не сопротивлялся этому… Ведь Джеф был рядом…
