Джон Нэнс - Час Пандоры
Робб добавил координаты места, а Холлэнд сделал то же самое на высоких частотах.
Джеймс обернулся к Рейчел. Он нагнулся вниз у ее колена и схватил телефон внутренней связи.
– Рейчел! Нажми кнопки «один» потом «три» и скажи любому, кто ответит, что капитан приказал выключить весь свет в салоне сию же секунду!
Робб выключил огни. Рейчел кивнула, взяла телефон из рук Холлэнда, рванувшегося обратно к приборам. Их снижение было пугающим и опасным. Если крыло слишком повреждено, то спуск может оторвать его.
* * *Юрий Стеблинко видел, как ракета направилась к цели, но не смог увидеть взрыва. Была вспышка, но куда более анемичная, чем он ожидал. «Странно», – подумалось ему. Левое крыло самолета все время было у него на виду. Он целился в двигатели с левой стороны, но пилот отлично поработал и благодаря резкому повороту увернулся.
Сразу же на аварийной частоте кто-то почти в истерике взывал о помощи, твердя о повреждении правого крыла.
«Боинг-747» завалился влево и начал снижаться, понятное движение для большого самолета, который только что потерял двигатель и, вероятно, часть крыла с левой стороны. Но пилот сказал, что повреждено правое крыло. Возможно, он не заметил взрыва на дальнем конце самолета? Если так, то почему они поворачивают влево?
Что-то не складывалось, но времени анализировать ситуацию не было. «Боинг» оказался слишком близко, чтобы его преследовать. Юрий направил «Гольфстрим» на несколько тысяч футов выше устремившегося вниз лайнера, а затем резко повернул влево, чтобы следовать за его снижением. Он выпустил щитки и поднял закрылки, быстро высчитывая, когда нанести следующий удар. Если лайнер действительно ввинчивается в смертельный штопор, еще одна ракета не нужна. Ему остается только пронаблюдать за падением.
Но если удар не смертелен…
Юрий опустил нос машины еще ниже, сознавая, как свистит воздух, проносясь мимо кабины.
* * *В кабине пилотов «боинга» альтиметр падал с цифры тридцать тысяч футов, пока гигантский самолет, дрожа и сотрясаясь, достигал предельной скорости. В салоне внизу пассажиры и стюардессы цеплялись за ручки кресел почти в полной темноте, их желудки протестовали против странного кружения, а их сознание восставало против мысли о возможном падении. Взрыв ракеты оставил неизгладимые воспоминания.
Раздаточная тележка вырвалась из-под контроля около третьей левой двери, и двум стюардессам пришлось нагнуться, чтобы спасти себе жизнь. Общий, вырвавшийся из глубин существа крик тревоги последовал за взрывом, второй – за быстрым спуском.
Холлэнд держал угол почти в семьдесят градусов, крепко сжимая штурвал, чтобы не потерять контроль над скоростью. Контрольные показатели казались абсолютно нормальными, словно внешний правый двигатель вынули с хирургической точностью, не задев крыла.
На высоте в двадцать восемь тысяч футов Холлэнд изменил курс, резко войдя в правый вираж – так резко, как только осмелился. Он знал, что тот, кто у него за спиной, снова выбирает позицию для стрельбы. Ему следует здорово закрутить спираль.
– Что мы делаем? – почти прокричал ему Робб.
– Облако нас прикроет! Я пытаюсь увести нас под завесу. Если мы сможем приблизиться к поверхности, то у того, кто нас преследует, может не оказаться возможности стрелять вниз. Возможно, мы сможем оторваться от него.
– Как ты… как ты считаешь, он слышал наш сигнал? Думаешь, он поверил, что нас подбили? – спросил Робб с мольбой в голосе.
Холлэнд покачал головой. У них не было возможности узнать об этом.
* * *Юрий выругался по-русски. «Боинг-747» оказался не там, где он ожидал. Стеблинко посмотрел на свой радиолокатор и понял, что лайнер теперь пошел вправо.
Он свернул в другую сторону!
Если самолет на самом деле не слушается руля, то как такое могло случиться?
Юрий просчитал все шансы. Если пилот «боинга» борется за то, чтобы управлять самолетом, он может изменить направление виража. Но полное изменение курса указывает на то, что машина невредима, и его противник пытается уйти из-под удара.
Вот так это можно объяснить!
Ему необходимо выстрелить еще раз!
* * *– Джеймс, скорость слишком высока! Мы не знаем, что с самолетом! – в голосе Робба, когда он смотрел на указатель скорости, где стрелка пересекла красную линию и раздался характерный щелчок, указывающий на превышение скорости, слышался страх.
Холлэнд немного уменьшил угол поворота и сбросил тягу, чтобы снизить скорость, одновременно резко поворачивая влево.
– Дик, пожалуйста, говори мне, с какой скоростью мы снижаемся.
– Понял. Мы сейчас на высоте, гм, двадцать одна тысяча футов, и снижаемся, гм, со скоростью шесть тысяч футов в минуту.
– Он будет стрелять снова. Как раз перед тем, как нам войти в облако, он снова выстрелит. И даже если мы уйдем в облака, если это «F-15» или «МИГ-29», то пилот обнаружит нас сквозь них. – Джеймс разговаривал сам с собой.
Он снова заложил вираж влево, каждое мгновение ожидая взрыва. Капитан знал, чего ему ждать. Это будет яркая вспышка, самолет задрожит, затем последует быстрое снижение давления, когда стенки салона пробьют осколки боеголовки.
Он не сможет контролировать самолет, а если оторвет крыло, то они понесутся вниз, все быстрее и быстрее, пока не ударятся о воду, а ему останется только цепляться за штурвал.
Холлэнд мысленно одернул себя. Он не должен сдаваться, черт побери, пока еще не все потеряно! Они все еще могут бороться!
Еще несколько секунд назад капитан протянул сотовый телефон системы «Иридиум» обратно Рейчел. Молодая женщина вдруг осознала, что судорожно прижимает его к груди. Теперь она поднесла трубку к уху, словно человек на другом конце линии мог им помочь.
Телефон молчал.
Почему кто-то пытается их убить? Ей хотелось задать множество вопросов, но у нее вдруг пропал голос, а в желудке появилось ощущение пустоты и холода. Рейчел опустила телефон, вцепилась в него дрожащей левой рукой, а правой она цеплялась за спинку кресла Джеймса Холлэнда. Капитан оставался их единственной надеждой.
* * *Снова приготовившись к выстрелу, хотя и наспех, Юрий положил указательный палец на кнопку пуска. Вторая ракета нацелилась на вращающуюся, падающую цель под ним. Его самолет не мог стрелять по цели из верхней полусферы, как истребители последнего поколения, поэтому Стеблинко надо было спуститься ниже «боинга» и перед тем, как выстрелить, направить нос «Гольфстрима» на пассажирский лайнер. Его машина запротестовала, когда летчик, рискуя, пытался превысить скорость звука, провоцируя разрушение корпуса. Но ему было необходимо выстрелить в последний раз.
Теперь «Боинг-747» снова появился на экране его радиолокатора.
Стеблинко мог продолжать снижение еще несколько секунд. «Боинг» спустился теперь ниже четырнадцати тысяч футов, под ним белело облако-прикрытие.
Неожиданно инфракрасное изображение самолета начало меркнуть, и Юрий понял – сейчас или никогда. Компьютер медленно настраивался на цель. А теперь она ушла. Юрий снова настроил рамку – маленький кружок прицела в середине многофункционального дисплея – и поймал цель. На все ушло лишь несколько секунд. Лайнер входил в облака, инфракрасное излучение его двигателей тонуло во взвешенных каплях воды облачного образования.
«Действуй!» – его мозг послал команду руке, затем так же быстро отменил приказ. На этот раз палец сразу подчинился, и ракета осталась на своем месте.
Цель снова ушла от него.
Черт побери!
* * *Почти за шесть тысяч миль от этого места, в Вашингтоне, округ Колумбия, Расти Сэндерс сидел на краю гостиничной кровати и, покрывшись холодным потом, смотрел на телефонную трубку. Связь прервалась, вероятно, из-за диких виражей «боинга», когда тот вышел из-под контроля.
Шерри Эллис опустилась рядом с ним. Ее ухо прижималось к его, между ними была телефонная трубка. Она тоже была ошеломлена.
Расти повернулся к ней.
– Ты… ты слышала это?
Шерри громко выдохнула.
– Мне… кажется, я слышала, как кто-то кричал, что их подбили и они падают. Я вроде слышала удар перед этим.
Расти медленно кивнул и снова взглянул на телефон, с трудом сглотнув.
– О, Господи, Шерри! Они его достали! Бедняга не хотел мне верить. Он что-то там увидел и только начал мне верить, но было слишком поздно, – произнес он, чувствуя, как все замерло у него внутри.
«Боинг» все еще летит вниз, к темным водам Атлантики. Ужасная картина стояла у него перед глазами, как в тот день, когда Расти застыл среди тысяч людей на мысе Канаверал и смотрел, как взрывается «Челленджер» и его обломки, включая кабину экипажа, падают вниз. Тогда, во Флориде, он знал, что в кабине находятся живые люди, встречающие свою смерть, потому что их корабль вышел из-под контроля. Теперь все повторялось, только на этот раз двести пятьдесят человек – обычные люди – ожидали своего конца.
