Джон Гришэм - Апелляция

— Его показывают везде, — сказал он. — В Джексоне, на побережье, в Хаттисберге, Лореле, причем каждые пятнадцать минут по всем каналам. И еще на радио.

— Какой у тебя есть сок?

— Морковный, — ответил он и открыл маленький холодильник. — Они прожигают деньги, а это, разумеется, значит, что они гребут их лопатой. Полная засада. Ждать до 1 октября, а потом нажать кнопку и включить станок для печатания денег. Они так же поступили в Иллинойсе и Алабаме в прошлом году. И два года назад в Огайо и Техасе. — Он налил две кружки, пока говорил.

— Сядь и расслабься, Нат, — попросила она. Но он не слушал.

— На столь агрессивную рекламу нужно отвечать подобным образом, — заметил он. — И побыстрее.

— Не уверена, что это агрессивная реклама. Он даже не упоминает мое имя.

— А ему и не нужно. Сколько судей-либералов баллотируется против мистера Фиска?

— Насколько я знаю, нисколько.

— Сегодня утром, дорогая, ты официально получила статус судьи-либерала.

— Правда? Что-то я не чувствую в себе никаких перемен.

— Мы должны отреагировать на это, Шейла.

— Я не собираюсь ввязываться в грязную потасовку по поводу однополых браков.

Нат наконец-то устроился в кресле и замолчал. Он пил сок, смотрел на пол и ждал, пока сможет вновь дышать в привычном ритме.

Шейла сделала глоток морковного сока и произнесла с улыбкой:

— Для нас это просто смертельно, правда?

— Что, сок?

— Реклама.

— Потенциально да. Но я тут работаю кое над чем. — Нат потянулся к стопке бумаг на столе и вытащил тонкую папку. Он открыл ее и вынул три скрепленных листа бумаги. — Послушай, мистер Мейерчек и мистер Спано сняли квартиру первого апреля этого года. У нас есть копия договора аренды. Они подождали тридцать дней, как того требует закон, а затем зарегистрировались в качестве избирателей. На следующий день, второго мая, они обратились за получением водительских прав, сдали экзамен и прошли его. Департамент государственной безопасности выдал водительские удостоверения четвертого мая. Прошла пара месяцев, за которые не осталось никаких свидетельств об их трудоустройстве, разрешениях на работу, никаких официальных сведений, доказывающих, что они здесь работали. Запомни, по их словам, они иллюстраторы, «работающие по собственному найму», что бы это, черт возьми, ни значило! — Он шуршал бумагами, проверяя факты то там, то здесь. — Опрос среди иллюстраторов, которые рекламируют свои услуги на «желтых страницах», показал, что Мейерчека и Спано никто не знает. Их квартира находится в большом комплексе, где много квартир и много соседей, и никто из них не помнит, чтобы видел этих двоих. В гей-сообществе ни один из опрошенных тоже никогда их не видел.

— Опрошенных кем?

— Об этом позже. Затем они пытаются получить разрешение на брак, и другую часть истории мы знаем из газет.

— Опрошенных кем?

Нат разложил бумаги в папке и закрыл ее.

— Вот где дело становится особенно интересным. На прошлой неделе мне позвонил молодой человек, он рассказал, что он гей и изучает право здесь, в Университете Джексона. Он сообщил мне свою фамилию и фамилию своего партнера, тоже студента, изучающего право. Они не то чтобы скрывают отношения, но и на гей-парад тоже не пошли бы. Их заинтриговало дело Мейерчека — Спано, и когда оно стало использоваться в целях предвыборной кампании, они, как и некоторые другие умные люди, заподозрили неладное. Они знакомы со многими геями в городе и стали расспрашивать о Мейерчеке и Спано. Никто их не знает. На самом деле в гей-сообществе все заподозрили неладное еще когда был подан иск. Кто эти парни? Откуда они? Студенты-юристы решили найти ответы на эти вопросы. Они звонили по телефону Мейерчека — Спано по пять раз в день в разное время и ни разу не нарвались на хозяев. К настоящему моменту они звонят уже тридцать шесть дней. А ответа все нет. Они поговорили с соседями. Никто их и мельком не видел. Никто не заметил, как они переехали. Студенты стучали в дверь, пытались посмотреть в окна. Чтобы выглядеть настоящими жителями штата, Мейерчек и Спано купили за три тысячи долларов подержанный «сааб», оформили его на двоих, как настоящая семья, а затем приобрели номерные знаки Миссисипи. «Сааб» припаркован у их квартиры и за тридцать шесть дней ни разу не уезжал с этого места.

— И к чему это нас приводит? — спросила она.

— Скоро объясню. Потом два наших студента нашли их в Чикаго, там у Мейерчека свой гей-бар, а Спано работает дизайнером по интерьеру. За небольшую плату студенты с радостью отправятся в Чикаго, проведут там пару дней, посидят в баре, вольются в местное сообщество и соберут информацию.

— Информацию для чего?

— Информацию, которая, как я надеюсь, докажет, что они не являются резидентами этого штата, что их приезд был подстроен; что кто-то нанял их с целью эксплуатации проблемы однополых браков и, может быть, что в Чикаго они даже не встречаются. Если мы сможем это доказать, то я отправлюсь в «Кларион леджер», «Сан гералд» и все остальные газеты штата и преподнесу им эту новость. Нам не выиграть битву на этом ринге, дорогая, но мы можем нанести отличный ответный удар.

Она осушила стакан и недоверчиво покачала головой:

— Думаешь, Фиск так умен?

— Фиск — только пешка, но настоящие игроки и правда умны. Этот план циничен, но вместе с тем он блестящий. Никто здесь не думает об однополых браках, потому что это нереально, и вот вдруг все начинают об этом говорить. Эта новость попадает на первые страницы. Все пугаются до смерти. Матери начинают прятать детей. Политики толкают занудные речи.

— Но зачем привлекать двух геев из Чикаго?

— Не уверен, что в Миссисипи можно найти двух геев, которые жаждут такой известности. К тому же геи, привыкшие терпеть, понимают, какую реакцию это вызовет в мире гетеросексуалов. Самое худшее, что они могли бы сделать, — это то же самое, что сделали Мейерчек и Спано.

— Если Мейерчек и Спано геи, то зачем они так взволновали общественность?

— По двум причинам. Во-первых, они здесь не живут. Во-вторых, из-за денег. Кто-то оплачивает все счета — аренду квартиры, покупку машины, услуги юриста — и выдает по паре тысяч долларов лично Мейерчеку и Спано за потраченное время и усилия.

Шейла уже выслушала достаточно. Она взглянула на часы и сказала:

— Сколько нужно студентам?

— Лишь деньги на расходы — авиабилет, оплата отеля, самое основное.

— А у нас они есть? — спросила она со смехом.

— Я заплачу из своего кармана. В бухучете это отражено не будет. Я просто хочу, чтобы ты знала, что мы делаем.

— Полностью одобряю.

— А как насчет возражения по делу Фрэнки Хайтауэра?

— Такие дела быстро не делаются. У меня на это уйдет еще два месяца.

— Вот теперь ты говоришь как настоящий судья Верховного суда.

Денни Отт уже получил сомнительное приглашение на встречу, когда один знакомый священник упомянул об этом как-то утром за кофе в кафе «У Бейб». Не всех проповедников в городе пригласили. Двух священников из методистских церквей и пастора-пресвитерианца исключили из списка гостей, но, судя по всему, всех остальных ждали с распростертыми объятиями. В Бауморе не было епископальной церкви, а если бы в городе нашелся хоть один католик, ему или ей нужно было бы еще собрать свою паству.

Встреча проводилась во второй половине дня в четверг в «братском доме» фундаменталистской общины под названием «Харвест табернакл». Ведущим был пастор этой церкви, пылкий молодой человек, которого все знали в основном как брата Теда. Быстро помолившись, он поприветствовал присутствующих, коих собралось шестнадцать, включая трех чернокожих священников. Он устало взглянул на Денни Отта, но никак не прокомментировал его присутствие.

Затем брат Тед стремительно перешел к делу. Он присоединился к «Коалиции во имя братства», новому объединению пасторов-фундаменталистов южного Миссисипи. Целью объединения было тихо и методично способствовать, насколько позволит воля Божья, избранию Рона Фиска, дабы исключить всякую возможность заключения однополых браков в Миссисипи. Он пустился в рассуждения о пороках гомосексуальности и растущей терпимости к этому явлению в американском обществе. Где нужно, он цитировал Библию, повышая голос от возмущения в соответствующих местах. Он подчеркнул важность избрания богоугодных людей на все публичные должности и пообещал, что «Братство» на долгие годы станет несокрушимой силой.

Денни слушал с невозмутимым видом, но с растущим беспокойством. Он уже пару раз говорил об этом с Пейтонами и знал, какова реальная подоплека предвыборной гонки. Манипуляции и маркетинговые ходы Фиска были противны ему до тошноты. Он оглядел других священников и задумался о том, скольких людей, убитых «Крейн кемикл», им довелось хоронить. Округ Кэри станет последним местом, где поддержат кандидатуру такого человека, как Рон Фиск.