Сэм Хайес - Ябеда
Карл — тот, который работал у нас на участке, — поднял лопату и принялся яростно копать. Я слышала, как звякнул металл и выругался Карл — лопата угодила в камень. С шорохом сыпалась земля в темноте.
«Клади», — сказал один, я узнала голос мистера Либи. Тот, в капюшоне, нагнулся и сбросил Бетси в яму, пинком отправил ее высунувшуюся руку в неглубокую могилу.
Карл наклонился и сдернул что-то с головы Бетси, поднял к глазам. Я не могла рассмотреть, что это, но в свете фонаря блеснул металл.
Затем он наспех забросал яму землей. «Уходим».
Подхватив лопату, свечу, сброшенный пиджак, все четверо поспешно зашагали прочь. Я смотрела им в спины. Черный человек откинул с головы капюшон. И они скрылись в темноте.
Я перевела взгляд на невысокий сырой холмик под дубом. Через час, а может, два, когда не осталось и тени сомнений, что убийцы ушли, я поползла к Бетси как лесная зверушка, рыскающая, вынюхивающая, ищущая. Подобравшись вплотную, я запустила руки во влажную землю, и ее запах залепил ноздри. Дождь кончился, но с веток падали крупные капли.
Я разгребала землю, сначала медленно, потом быстрее, быстрее, в ужасе, что Бетси задохнется. Рыла как одержимая, пока ноготь не зацепил что-то мягкое, что-то холодное.
Плечо Бетси.
Я утерла слезы, размазывая грязь по щекам, и принялась счищать землю с ее лица, с груди, с шеи. Наконец показались слипшиеся пряди ее мягких, как у младенца, волос. В них была заколка с клубничкой — одна из двух, она всегда их носила.
— Бетси! Бетси!
Слезы лились на ее лицо, открывая под маской из грязи тонкую белую кожу. Она спала с открытыми, забитыми землей глазами и смотрела на кроны деревьев.
Я трясла ее. Целовала. Стирала подолом ночной рубашки кровь с ее груди.
Бетси больше не было. Ее у меня забрали. Она была мертва.
Я сняла с нее вторую заколку, невольно вырвав несколько спутанных волос. И побежала. И не останавливалась, пока не очутилась в деревне. В изнеможении, обезумев от горя, я рванула дверь телефонной будки. Я звонила в полицию.
Довольно. С меня хватит. После десяти лет молчания пришло время все рассказать.
Глава 51
Стиснув в кулаке ключи от машины, Нина с ужасом глядела на мужа.
— Ты дрался? Кто тебя так? — дрогнувшим голосом спросила она.
Окровавленный, возможно, сломанный нос Мика смотрел на сторону, нижняя губа рассечена надвое, под обоими глазами чудовищные синяки.
— Ничего себе! Что с тобой, пап?! — Джози подскочила обнять отца, но тот жестом остановил ее.
Нина несмело опустилась возле мужа на колени. Неужели это дело рук Бернетта?
— Ты попал в аварию? — Примчавшись вместе с Джози от Лоры, она не заметила на машине Мика никаких повреждений. Он позвонил, спросил, когда она будет дома, сказал что-то про несчастный случай и бросил трубку — она даже не успела ни о чем спросить. — Джози, бегом в ванную, принеси бинты и антисептик.
Мик покачал головой и поморщился.
— Идиотизм, — глухо, будто с набитым ртом, прошамкал он и криво улыбнулся. — Не поверишь — я грохнулся с лестницы.
— С лестницы? — недоверчиво переспросила Нина. (Значит, это не Бернетт?) — Нужен лед, я сейчас. — Она рывком открыла морозилку, вытряхнула ледяные кубики из лотка в пакет, завернула в полотенце и осторожно приложила Мику к лицу. — Как тебя угораздило? Послушай, дело точно в лестнице, Мик? Это не авария и не… какая-нибудь драка?
Джози сверху прокричала, что не может ничего найти.
— Посмотри внимательнее в шкафчике! — крикнула в ответ Нина.
Мик было хохотнул, но скривился и замычал от боли.
— Если бы кто-нибудь так меня разделал, думаешь, я сидел бы здесь? Давным-давно писал бы заявление в полиции!
Нина кивнула: он прав. Мик не из тех, кто позволит хулигану выйти сухим из воды.
— Я хотел вытащить старый шкаф из комнаты Джози. Ты сама ко мне без конца с ним приставала, да и мне самому надоело, что он стоит там без толку, только мешается. Ну вот, я его волоку к лестнице, и тут звонит мой мобильный. — Мик переложил лед на другую щеку. — Я не заметил, что стою на краю лестницы, полез в карман за телефоном — и готово, лежу мордой на столе в холле! Все ступеньки пересчитал, пока катился. До сих пор чувствую каждую.
— Какой кошмар, Мик! — Нина бережно обняла мужа. Ко всем напастям теперь еще и это. — Поедем в больницу, пусть осмотрят.
— Обойдусь. — Мик поднялся.
— И все-таки ты отдохни сегодня, полежи. Вдруг сотрясение?
Мик фыркнул:
— Ага. А картину прикажу закончить эльфам.
— Мик…
— Не понимаешь, да? — Мик покачнулся, ухватился за дверной косяк.
— Давай я хотя бы принесу все сюда, поработаешь на кухне. По крайней мере будешь у меня на глазах. — От тревог и этого последнего стресса голова у нее просто раскалывалась. — Мастерская заперта? Дай мне ключ. — Она нежно улыбнулась, прибегнув к сильнодействующему средству.
— Нет. Пока никто не должен видеть, работа еще не закончена. А за меня не волнуйся. — Потирая виски, Мик прикрыл за собой дверь.
Нина в окно увидела, как он вернулся в мастерскую. Она простояла у окна целую вечность, раздумывая обо всем, что предстояло сделать, что ей было невыносимо делать. Наконец, очнувшись, поднялась к Джози — та все еще разыскивала бинты.
Лестничную площадку в самом деле перегораживал шкаф, рядом на ковре валялся мобильник Мика, стена кое-где была ободрана. Нина с облегчением вздохнула: муж пострадал не от рук Бернетта. И на том спасибо.
Нина выискивала в Интернете все, что должно было ей понадобиться, когда зазвонил домашний телефон. Она едва успела опередить Джози, которая тоже рванулась к аппарату. Джози недовольно потопала наверх, комментируя себе под нос странное поведение мамы. А Нина через секунду-другую с трудом протолкнула вдох в легкие — на том конце провода помолчали и повесили трубку.
В панике она тут же позвонила Лоре:
— Я сейчас подкину тебе Джози, ты не против?
Другого выхода не было. Кругом опасность, а рядом с ней, Ниной, — тем более. Может, вообще будет лучше оставить Джози ночевать в гостях?
Лора не колебалась ни секунды:
— Давай. Смогу вечерком уговорить бутылку винца перед ящиком, не думая о том, где наши куклы гуляют.
Простившись с Джози, Нина громко всхлипнула. Неужели она больше никогда не увидит своей дочери? Лора, похоже, одну бутылку уже уговорила, судя по тому, как она растягивала слова. Значит, девчонки зависнут в «Afterlife», однако Нину сейчас это волновало меньше всего. Главное, чтобы Джози не выходила из дома.
— Ни при каких обстоятельствах! Слышишь?
Джози неохотно кивнула. Хорошо хоть Лора не заметила, в каком состоянии пребывает подруга. Нина попрощалась и уехала. Ей о многом надо было позаботиться.
Глава 52
Эдам опускает ладони на алтарь и закрывает глаза. Темнота до краев наполняет церковь, только один тонкий лучик пробивается в щель ставней.
— Черт! Она не заслужила смерти.
— Никто из них не заслужил. — Сколько же всего было смертей? — Мы сюда ходили на воскресные службы. Думали, здесь мы ближе к Богу, а тут жил дьявол.
Эдам оборачивается:
— Что-то свело нас, Фрэнки. Быть может, дух Бетси?
В полумраке я вижу его нахмуренные брови. Он стискивает мне руки, затем, опомнившись, выпускает.
— Я не верю в загробную жизнь, — горько замечаю я. — Жизнь всего одна, только проживаем мы ее по-разному. — Я присаживаюсь на краешек скамьи, глажу теплое дерево. — На этом месте мы молились. Смотри, она нацарапала это камешком, который нашла на тропинке.
Эдам садится на корточки рядом со мной, проводит пальцем по кособокой букве «Б».
— Я хочу возобновления расследования, Фрэнки. Тот, кто это сделал, должен ответить.
Я опускаю голову. Пусть Эдам знает, что я пыталась.
— Даже когда они… когда они…
— Говори, Фрэнки.
— Когда они хоронили ее в лесу, он был в капюшоне. Я сотни раз прокручивала в памяти всю сцену, силилась вспомнить хоть какую-нибудь зацепку, которая могла бы помочь полиции. Я на все была готова, только чтобы его поймали. Я тоже любила Бетси.
Мне на плечи ложится рука. Тепло другого человека, ощущение покоя от того, что он рядом, ему небезразлично, он понимает, — все это бесценно.
— Как мне было страшно, Эдам! Злость моя была с целый мир, даже больше. Может, попади я туда раньше, я бы еще успела спасти ее. Или хотя бы увидеть без капюшона и запомнить того, кто это сделал. Если б ты знал, до чего это был омерзительный обряд…
— Ты это так поняла? Как обряд?
Я киваю:
— Полиция так же решила. Мне тогда почти исполнилось восемнадцать, я многое понимала из того, о чем они между собой говорили — о педофилах, об обрядах посвящения новых членов. Это оказалась едва ли не самая крупная преступная сеть на севере Англии. Действовала в детском доме много лет, и все молчали.
